Владимир Кузьмин - Контрольная с чужими

– Ему здесь что? Медом намазано? – возмутился Войцек.

– А нам вообще сейчас купол нужен? – спросила Эльза.

– Нужен, – буркнул Семен, раздраженный отсутствием в голове толковых мыслей.

– Тогда подмени меня.

– У меня тоже есть идея, – сказал Шатун. – Но тоже нужно быть свободным.

Семен, скрипнув зубами от досады на себя, подхватил оба купола. Если не будет серьезного воздействия, удержит. А будет, так все равно от их защиты толку мало.

– Ко мне сразу два прилетели, – Барсук аж закашлялся от волнения. – Может, их электрошокером?

– Как залезет, попробуй, – согласился майор.

– Оба лезут.

– Замри, – крикнула Эльза, подходя и протягивая руку к плазмоиду. – Да он почти холодный.

– Он, девочка, всю энергию сбросил. Еще несколько таких сбросов… – пояснил Шатун. – Где второй, потерял из виду…

– У тебя над головой, Шатун.

– Оп!

Плазмоид над Шатуном стал черным, словно пятно в глазах после яркой вспышки.

– У тебя, Эльза, как дела?

– Готов.

Эльза выпустила огненного гостя из руки, он падающим листом опустился на землю.

– Фу! Еще бы проветрить.

– Заберите хотя бы один купол, проветрю.

– Семен, зачем они нам, если плазмоиды сквозь них проскакивают, не замечая, – спросил Шатун.

– Кто сказал, что не замечая? – возмутился Семка. – Они раз в тысячу слабее становятся.

– Мы бы от первого в пепел обратились, без защиты окажись, – поддержал его Серегин.

– А чего же за куполом ничего не горит? – спросил Барсук. – Еще один пролез.

– Они холодные. Пока накопленную энергию не сбросят, – объяснил Доцент.

В подтверждение его словам за куполом полыхнула такая ослепительная вспышка, что все смотревшие в ту сторону вновь ослепли.

– Сто квадратных метров выжженной земли, – восхитился Ручей. – Хорошо, что не рядом. Так, с моей стороны засуетились, штук пять к нам подались.

– Семен, – утирая пот, под куполом было жарче, чем в сауне, – обратился майор Кузьмин к Семену. – Если скопом сунутся, есть средство противостоять?

– Я такого не знаю.

– А как бы их прогнать?

– Скоро сами исчезнут.

– Скоро – это когда?

– Когда мы в свой мир вернемся. Не на Землю, конечно…

– Так! А сейчас мы где?

– У них в гостях. Это их мир.

– Так они что, того, разумные?

– Эти нет. Это зверьки какие-то. Но есть и разумные. Огневики отсюда родом, кстати. Ну, мне так кажется.

– Вижу плазмоид диаметром не менее трех метров. Вся мелочь к нему кинулась, – доложил со своего поста Барсук. – Он их хлещет чем-то, если разбегаются. Все, собрал в стадо и гонит куда-то.

– Сейчас этот пастух овечек пересчитает и начнет с нас спрашивать, – расстроился Кузьмин.

Большой плазмоид замер на месте. Понять, где у него лицо, а где затылок, не получалось. То есть их у него и не было. А вот ощущение, что он на них посмотрел осуждающе и головой укоризненно покачал, у всех сложилось.

Застонала, приходя в себя, Юстина, и словно от этого стона резко навалилась темнота.

– Вернулись, – прокомментировал Семен. – Только бы затмение это пошло на убыль.

Черный диск сдвинулся с солнца и на самую малость приоткрыл его, дав свету упасть на землю.

Та от такого дара содрогнулась.

– Похоже, где-то не очень далеко серьезный обвал, – сказал Семка и стал вызывать Настю, Алену, Сашку.

– Связь заработала, – обрадовался майор Кузьмин.

– Ты как, Юстина? – спросил Семен и сбросил оба купола, которые держал из последних сил.

– Я тебя ненавижу!

Семка тогда решил, что у девчонки просто истерика, со всяким может случиться. Сам, честно сказать, на нервной почве вел себя, как последний выпендрежник.

Но отношения с Юстиной серьезно испортились. Она его перестала замечать. Сама не обращалась, на его обращения не реагировала. Не демонстративно, но и не скрываясь. Алена рассказала, что подходила к ней узнать, в чем дело, но Юстина, едва услышав про Семку, сделалась глухонемой.

– Ты в самом деле ничего плохого ей не ляпнул, а то с тебя станется.

– Ален! Ничего я не ляпнул! – возмутился Семка и горько вздохнул. – Я ее мир разрушил.

– Хватит шутить!

– Да не шучу я. Я ж объяснял, мы в Аквариуме оказались в самое неподходящее время и в самой неправильной его точке. В точке, где сформировался клубок миров. Настоящих миров и отражений.

– Семка, по-моему, ты все это выдумываешь.

– Не веришь?

– Что такое возможно – верю. Но тебе откуда это могло стать известным?

– Никому не скажешь?

– Смотря о чем?

– Тогда не буду говорить, – Семка даже отвернулся.

Алена очень любопытная и неболтливая. Если даст слово не распространяться, будет молчать даже под пытками.

– Обещаю, что все, тобой сказанное, останется между нами.

– Я знал об этом, ну о том, что там произошло, заранее.

– Почему ничего не сделал? – Алена спросила спокойно, уже поняла, что не все так просто.

– Я знал, но не понимал. Ты знаешь, что означает слово «вакаримасен»?

– По-японски оно означает «не понимаю».

– Вот. А я его давным-давно вычитал и запомнил. А что оно значит, узнал, когда с Джоном познакомился. Мне от огневиков еще огромная куча таких знаний непонятых досталась. И не только от них. Кстати, не только мне. Каждому!

– Ну, это ты рассказывал.

– Так вот, я знал, и когда полез за Юстинкой, пусть не сразу, но сообразил, что попал в узел и где там подлинные миры, где отражения, а где отражения отражений или отблески…

– Вот про это я впервые слышу.

– Давай позже об этом? Мне сейчас в наряд заступать. На пару с Юстиной. Нужно настроиться на эту каторгу.

– Договори хотя бы, как ты ее мир разрушил.

– Договорю, если не будешь перебивать. Я как в узел попал, стал искать самое яркое отражение. Они такие сочные и колоритные, что невольно приманивают. Специально никого не заманивают, люди сами туда тянутся. Таких отражений для меня два было. Хорошо еще, что я не сам по себе шел, а клона послал и все через него воспринимал ослабленно. А то бы надвое разорвался – и туда захотелось бы, и туда тоже. А после, когда понял бы, что это отражение и чем оно сменится, от тоски бы завыл, там несколько секунд бывает достаточно, чтобы начать такой мир единственно приемлемым для тебя воспринимать. Юстина же ничего этого не знала… Поверила во все. А я, чтобы заставить ее опомниться, объяснил и показал. Ну, что в одном отражении долго не продержишься, уволочет тебя в следующее, а следующее довольно пакостным было.

Семен отчего-то жутко разволновался и ему пришлось умолкнуть, чтобы сообразить, что же еще он должен сказать.

– Ей, ну Юстинке, тут труднее всех, наверное. Она очень хорошо держалась. Но это испытание… Ну когда ты вдруг попадаешь в персональный рай…

– Иди. Я подумаю, как к ней подойти, не упоминая тебя.