Елена Артамонова - Большая книга ужасов 54 (сборник)

— Девчонки, сматываемся! Светка, выводи нас!

— Сейчас, еще минуточку! Это же люди, каждая из них — живой человек!

Светка старалась вовсю, но вокруг нее стояло еще довольно много незажженных свечей. Диаметр воронки сокращался с каждым оборотом…

— Акулиничева! Мы обязаны вернуться домой! Слышишь?!

Она в последний раз посмотрела на незавершенную работу, а потом взяла за руки меня и Вику и повела туда, где был выход в наш мир.

Вокруг сгустилась непроглядная тьма, но стало намного теплее. Судя по всему, в последний момент мы все же успели проскочить в нашу реальность и теперь находились в монастырском подвале. Я попытался нащупать оставленные на полу фонари, но так ничего и не обнаружил.

— Светка, ты вернулась?

— Да, — донеслось из мрака. — Тебе не попадался фонарик?

— Нет. Он куда — то закатился. Как ты думаешь, где теперь Виктория? Мы покинули «место» втроем, значит, она должна находиться поблизости.

— Не думаю. Скорее всего путешествовали только наши души, а тела остались там, где и были.

Шорох и легкие шаги заставили нас умолкнуть. Я сжался в комок, с ужасом ожидая пришедшей по мою душу Арины. Резко стукнула распахнутая дверь, и на фоне светлого прямоугольника возникла девичья фигурка.

— Эй, здесь есть кто — нибудь? — раздался встревоженный голос Виктории Барышевой.

Только теперь, увидев Вику, я понял, где все это время скрывался Часовщик. Оказывается, он и Барышева находились совсем близко, в соседней, меньшей комнате мастерской, той самой, откуда доносился бой часов. Вика подтвердила эту догадку.

— Я знала, что вы здесь, но ничего не могла сделать. Часовщик околдовал меня. Выход в комнате, больше вам не придется протискиваться сквозь решетку… — Она всхлипнула и, закрыв лицо руками, неожиданно разрыдалась.

— Все в порядке, Часовщик исчез, он больше никогда не вернется.

— Ах, Петька, при чем здесь Часовщик! Тот, другой, он сгинул, пропал навсегда… — плакала Вика, уткнувшись в плечо Акулиничевой. — Они уничтожили друг друга, нейтрализовали…

— А может быть, стали чем — то единым, восстановили равновесие, — пыталась утешить ее подруга.

— Какая разница! Я хотела, чтобы он вернулся в наш мир, а вместо этого…

— Знаешь, Вика, когда Незнакомец пришел ко мне в первый раз после того, как мы простились с ним якобы навсегда, я спросила, что удерживает его на Земле. Он ответил: «Пока кто — то любит и помнит меня, я буду возвращаться снова и снова». Мы ведь будем ждать его, правда?

Желая отвлечь девчонок от печальных тем, я бодро скомандовал:

— Собирайтесь, красавицы, не то опоздаем к обеду! — мои губы изобразили улыбку, а сердце наполнила холодная тоска — совсем недавно город, в который нам предстояло возвращаться, был городом безумцев.

Уходя, я в последний раз посмотрел в безжизненное лицо Арины и заторопился прочь. Когда мы выбрались из подземелья, солнце почти касалось горизонта, окрашивая низкие тучи в багрово-алые тона.

— Завтра будет сильный ветер, — сообщила разбиравшаяся в приметах Светка.

Но настоящий смерч безумия и ужаса пронесся по нашему городу сегодня. Испуганные, изумленные люди бродили по его улицам среди разбитых витрин и обгоревших остовов автомобилей, не понимая, что произошло и какое бедствие обрушилось на их головы. Тревожно лаяли собаки, а из открытых окон домов доносились несмолкавшие телефонные звонки.

— Петька! Вика! Света?

Из-за перевернутого автобуса появился Сережка Ивойлов. На лбу у него сияла большая ссадина, а брюки были перепачканы глиной и порваны. Он замахал обеими руками и торопливо пошел навстречу:

— Ребята, здесь такое творилось! Вы все самое интересное пропустили…

— Тебе было интересно?

Он посмотрел на меня с удивлением:

— Конечно, а еще больше — страшно. Короче, здесь у всех крыша поехала. Даже у меня. Правда, сначала мне все было по фигу, потом внутри что — то вспыхнуло и захотелось сразу плакать, смеяться и прыгать на одной ножке. А вокруг… Прямо не жизнь, а фильм-катастрофа! Я здорово струхнул и спрятался в каком — то подвале. Вот такая история. Потом все как — то само собой успокоилось. Знаете, по — своему это даже увлекательно.

— Сережка, а что с Панкратовой и Подбельским?

— Не знаю, я их со школы не видел. — Ивойлов беспечно махнул рукой. — А что им сделается? Ладненько, мне пора…

Сережка умчался прочь, даже не представляя, какая грозная беда миновала его взлохмаченную голову. Там, на заснеженных холмах, мы успели зажечь большую часть свечей, но, увы, далеко не все. А это означало одно: мне, Светке и Вике еще не раз предстоит смотреть в пустые глаза потерявших души людей и испытывать непроходящее чувство вины за то, что мы в спешке пропустили их свечи.

Я и девчонки возвращались домой, еще не зная, что нас ждет впереди. «Всегда надо надеяться на лучшее, — подумал я, крепче сжимая ладошки Виктории и Светланы, — и рано или поздно все обязательно будет хорошо».

Сердце мое раздираемо (ит.).

Ах, дорогая! Ах, дорогая! (ит.).

Счастье (ит.).

Дьяволица (ит.)

Довольно, хватит (ит.).

Представление окончено (ит.).

Дорогой друг (итал.).

Маленький огонек свечи (итал.).