Кирилл Кащеев - День рождения ведьмы

Пш-ш-ших! Свет вспыхнул во всех окнах разом, заиграл в стеклах. Из дверей церкви донесся мерный речитатив и строгое и стройное пение.

Одновременно неподалеку послышался шорох шин по гравию… и шаги.

— Еще один! — поняв, что возможность говорить и слышать звуки вновь вернулась к ней, прошептала Ирка, указывая на приближающийся по опустевшей дорожке темный силуэт.

Последний покойник был облачен в джинсы и плотный свитер под распахнутой ветровкой. Озираясь и то и дело приседая, будто ему хотелось развернуться и броситься наутек, он брел по кладбищу.

— Свеженький совсем, морда какая гладкая, — пробормотала Ирка, наблюдая, как мертвяк остановился у ограды, с недоверчивым испугом глядя на сияющую огнями церковь. Потоптался, вытащил из кармана здоровенный клетчатый платок и принялся утирать обильно текущий по обвислым щекам и бычьему загривку пот. Мгновение Ирка тупо наблюдала за ним, пытаясь понять, что же в этой картине неправильно… И наконец потрясенно выдохнула:

— Мертвяк, а потеет!

— Ха-ха-ха! — сгибаясь пополам от хохота, старая ведьма отчаянно зажимала себе рот кулаком. — Да живой он, живой! — простонала она — из глаз ее от смеха текли слезы. — Зятек це мий… Ой, не могу! — Стелла обняла себя обеими руками за пузо и снова согнулась от смеха. — Поверил, як есть поверил!

Стоящий у ограды человек настороженно огляделся, будто что-то услышал. Стелла торопливо заткнула сама себе рот и попятилась поглубже в тень.

— Что он здесь делает? — наблюдая за неожиданным пришельцем, прошипела Ирка.

— Мабуть, мэнэ извести хочет! — содрогаясь от смеха немалыми телесами, простонала Стелла. Тихо подвывая от прорывающегося хохота, она обессиленно привалилась к стене. — Он до мэнэ с дочкой та внуками приезжал на вареники. Я ему и разповила, що як вареника за щеку покласть, та в ночь на Навский Великдень до церквы на кладовище пойти — будешь не лише знать, хто видьма, а зможешь ее вовсе извести! Он, мабуть, це соби затямкав, и ось, дывыться! Явился! — Стелла снова начала подвывать от смеха.

Мужик тем временем робко миновал оградку и ступил на церковный двор. Остановился, со страхом глядя на озаренную загадочными огнями церковь и прислушиваясь к доносящемуся откуда-то из-за угла жуткому подвыванию и сопению. Попятился назад, будто все-таки решил удрать… а потом решительно, как пистолет из кобуры, выдернул из внутреннего кармана куртки сверток. Развернул салфетку… и отчаянно сунул в рот толстый разлапистый вареник. Левая щека у мужика оттопырилась, как от флюса. Печатая шаг, он направился к озаренным светом церковным дверям.

— Умеете вы достать человека, если мужик на такое решился!

— Це я його дистала? — Стелла мгновенно перестала хохотать и уперла руки в бока. — А звидки у дочки моей синяк под глазом? Каже, «упала»! Я його и предупредила, якщо она ще раз так впаде, я весь его бизнес поганый уроню, а самого вообще на три метра вглубь закопаю! Ось он и вертится теперь, мов ужака на сковородке!

Тем временем зять остановился у церковной двери, напоследок потоптался еще на пороге и шагнул внутрь. Аж зарычавшая от непреодолимого любопытства Ирка выпустила когти на кончиках пальцев и, цепляясь за щели старой кладки, полезла по стене к сияющему окну.

— Ну що там, що? — снизу громким шепотом вопрошала Стелла. — Мени ж не злетиты, бо на кладовище на Навский Великдень чаклуваты зовсим не можна! Що там, кажи?

— Тихо там, не вижу пока ничего! — Ирка подтянулась, цепляясь когтями за узкий край окна и упираясь ногами в такой же узкий карниз. Отчаянно пытаясь сохранить равновесие, она немыслимо изогнулась и прижалась щекой к стеклу. В первый миг исходящий из окна свет ослепил ее, потом плавающие перед глазами цветные пятна развеялись и сквозь мутное стекло она увидела…

Словно вода — аквариум, свет сотен свечей заполнял старую кладбищенскую церковь. Выстроившиеся по обе стороны от алтаря мертвецы пели слаженно и проникновенно. Лишенные связок горла тянули долгую, берущую за душу, трепетную ноту, отсутствующие легкие раздувались, создавая полноту звука, недоступную оперным дивам. Звук разрастался, ширился, заползал в мозг, заполнял все вокруг…

По проходу к алтарю ковылял Стеллин зятек. Левую его щеку оттопыривал вареник, а глаза выпучились, как в мультиках, став похожими на два бильярдных шара! Зятек непрерывно крутил стриженой башкой — его застывший взгляд останавливался то на ссохшейся мумии с краю толпы… на раздувшемся синем утопленнике… на улыбчивом седеньком старичке в увешанном медалями военном кителе…

Мертвецы пели. Сложив перед грудью костлявые ладони, привставая на носки, запрокидывая черепа и самозабвенно прикрывая глаза, у кого еще остались веки. Раздувались синие шеи, и будто меха в кузнице ходили туда-сюда ребра скелетов. И шел между ними к алтарю живой человек — будто его туда канатом тянуло.

Перед алтарем, на самых почтенных местах, стояла четверка покойников с погоста. Неумолимо приближающийся к ним зятек видел обтянутую мундиром спину и высокий кивер майора, бахрому чепца ее благородия майорши, бобровую шапку купца и кружевной зонтик барышни, который она не закрыла даже сейчас. Неведомая сила подтащила мужика прямо к почтенным покойникам… Мелодия замерла на высокой ноте… Ажурный зонтик качнулся… Барышня медленно повернулась, и гладкий череп под сенью кружев оскалился острозубой усмешкой. Она протянула к мужику руку в узорчатой белоснежной перчатке…

— Дай вареник! — костяшки пальцев впились в оттопыренную щеку.

— Варени-ики-и-и! — раздался пронзительный многоголосый вой, и мертвецы кинулись к мужику.

От этого вопля Ирка невольно дернулась, мелкие камушки посыпались у нее из-под ног, и она сорвалась с окна, оставив на штукатурке отчетливый след пяти когтей! По кошачьи извернулась и приземлилась, сбив с ног Стеллу.

Дверь церкви с грохотом распахнулась, и на порог вывалился Стеллин зятек, будто комарами, облепленный мертвецами со всех сторон.

— Дай-дай-дай, дай вареник, дай! — покойники впились в мужика…

— Ты дывысь, як бидолашни мерци за год-то изголодались! — глядя на мертвецов с умилением, как добрая бабушка на примчавшихся с долгой прогулки внуков, прокряхтела Стелла, поднимаясь с земли.

Ее зять рванулся, выдираясь из рук покойников. Повисшая на нем масса сухих тел качнулась… зятек перевалился через церковный порог, волоча мертвецов за собой.

— Як я вам дам, вареник один, а вас много! — Его кулак с силой въехал в чью-то безносую физиономию, скелет отлетел прочь, загрохотав костями об могильную плиту.

— Есть вареник, есть, да-а-ай! — немедленно взвыли мертвецы. Стеллин зять отчаянно работал кулаками, расшвыривая легких мертвецов в разные стороны. Снова рванулся… его ветровка затрещала. Оставляя в цепких руках рваные лохмотья, он кинулся прочь. Высунувшийся из толпы покойников зонтик зацепил крючком ручки удирающего мужика за лодыжку. Стеллин зять грохнулся оземь, распростершись на плитах двора. Девица с зонтиком легко перемахнула через головы мертвецов и приземлилась мужику точно на спину.