Кирилл Кащеев - День рождения ведьмы

— Ап! — когти снова клацнули, ловя ее за миг до того, как она ухнула в крону березы. Часто работая крыльями, Айт опускался все ниже, ниже… Гибкие ветки, молоденькие, нежные клейкие листочки гладили Ирку по лицу и плечам.

— Отпускай! — нашаривая ногами толстую ветку, буркнула она. Когти разжались, Ирка поскользнулась каблуками, отчаянно ухватилась за ствол и наконец уселась на ветку верхом. — Ладно-ладно… — задирая голову, проворчала она. — Я тебе это припомню!

Березы колыхнулись от звучного драконьего смешка.

Ветви раздвинулись, и, держа Таньку на руках, между ними плавно проскользнул здухач. Опустил подругу на землю и задрал голову, поглядев на Ирку сквозь веки плотно закрытых глаз.

— Помочь? — прошелестел сонный голос.

Ирка только фыркнула и спрыгнула вниз. Во-первых, невысоко, а во-вторых, не признаваться же, что твой парень склонен к идиотским шуточкам в воздухе!

— Лучше сам вали отсюда! — отряхивая рукава, мрачно буркнула Ирка. Совсем ей не хочется, чтобы лучший друг детства наблюдал, что она сделает с ведьмами Оксаны Тарасовны, если те ее достанут. А то будет потом Танька ее Богдановыми кошмарами попрекать!

О, как говорится, «про вовка промовка, а он тут как тут!». Опять же «вспомни ведьму, она и появится!» Серой тенью скользя между деревьями, вовкулака взбежал на пригорок, на котором стояли Ирка с Танькой, и с него соскочила блондинистая стер… ах, простите, ведьма, и будущая (прям вот-вот, еще пару минут!) кума-подружка Марина. Вожак развернулся и тут же исчез. Зато между деревьев замелькали остальные вовкулаки. Ссаживали со спин ведьм Оксаны Тарасовны, прыгали через нож, оборачиваясь парнями в камуфляже. Вот только Рудого среди них Ирка не заметила.

— Что уставились? — вдруг звонко спросила Марина. — Тут девичье дело, парням глазеть не на что!

— А где дела девичьи, там парням особо интересно поглазеть! — выкрикнул Серый.

— Гоните их, девчонки! Катька, давай! — потребовала Марина.

— Не видать вам ничего: ни крылатым, ни хвостатым, ни летучим, ни бегучим! — немедленно откликнулась рыженькая ведьмочка. И громко крикнула: — Хлопцы, геть!

— Хлопцы — геть, хлопцы — геть… — ритмично хлопая в ладоши, подхватили ведьмы Оксаны Тарасовны. — Хлопцы — геть!

— Девки-чаровницы терем будувалы… — высоко, как весенний жаворонок, запела рыжая Катерина.

— Терем будувалы, викон не выймалы! — подхватили остальные ведьмы, и Танька в том числе.

— Щоб не влетив сывый сокол-соколонько… — снова завела Катерина.

— Кыш-кыш! — остальные ведьмы замахали руками, явно отгоняя парящего рядом с Танькой здухача и прячущегося за кронами берез Айта.

— Щоб не пробежав вовчик-вовкулонько…

— Кыш-кыш!

— Щоб не вынеслы дивочои красы, дивочои красы — веснянои росы! Геть-геть! — пела Катерина.

— Геть-геть! — ведьмы вдруг схватились за руки — Ирка с удивлением обнаружила, что сама сжимает пальцы Катерины, а рядом с ней уже встала Танька. Каблуки дружно ударили в мягкую землю.

Отбивая дробь каблуками, ведьмовской хоровод пробежал в одну сторону — поворот бедра, каблуками в землю и обратно!

— Эй, вы чего творите! — Серый отчаянно замахал руками, едва удерживаясь на ходящем ходуном, как при землетрясении, холме. Ветер подхватил здухача, завертел его, обкручивая вокруг березы, точно улетевшее полотенце, но Танька даже не повернула головы в его сторону.

Ведьмы дружно взмахнули рукавами…

Здухача унесло вверх, будто засосало в аэродинамическую трубу. Сверху донесся рев дракона:

— Сдурел? Ты чего в меня врезаешься — в небе места мало?

— Это они там сдурели, ведьмы эти: что моя Танька, что твоя Ирка! — завопил в ответ здухач. — Держись! — раздался пронзительный вой ветра и гневный рев оскорбленного дракона. Рев удалялся, словно Айта уносил ветер.

— Ведьмочки, я не понял, что за порыв женской солидарности? — падая на трясущуюся в судорогах землю, прокричал Серый.

пели ведьмы.

Свистящий ветер ворвался сквозь кроны берез и будто метлой подхватил вовкулаков и покатил их с холма. Некоторое время еще было видно, как их уносит прочь, как они цепляются то за стволы деревьев, то за землю, но безжалостный ветер все гнал и гнал их, как сухие листья, пока, наконец, они не исчезли, а вскоре затихли и яростные вопли.

— Стой, земля! — ведьмы дружно грянули каблуками.

— Ах-х! П-шшш! Фьюить!

Ирка еще постояла, вслушиваясь в затихающие вздохи земли, шорох ветра среди раскачивающихся крон деревьев. Наконец в наступившей тишине зацвиринькала ночная пташка.

— Пора! — шепнула Ирка, и ведьмы бесшумно, как призраки в ночи, заскользили среди берез.

— Ой, завью венки та на все святки, бо в саду весна розвивается… — негромко, почти шепотом запела Катерина. — Крылатый хлопец дивчину дожидается… — хихикнула и исчезла среди стволов.

Ирка отвела свисающую ветку и ступила под густую тень. Даже свет луны не попадал сюда, лишь смутно белела сквозь темноту тоненькая березка. Ирка взяла березку за веточки — словно нежные детские ладошки легли ей в руки. От едва-едва раскрывшихся листочков одуряющее пахло влагой, зеленым соком, весной… Ирка медленно, точно и впрямь боялась сделать больно маленькой девочке, свела веточки березки и связала их принесенным из дому рушником.

тихонько напевала Ирка, стягивая рушник в узел.

Под ногой звучно хрупнула сухая ветка. Ирка подняла голову. Окутанная облаком золотистых волос, Танька медленно скользила к ней меж стволами деревьев.

негромко пела Танька.

Танька подошла совсем близко и встала так, что Ирка теперь смотрела на нее сквозь свитые березовые веточки. И хоть по плечам Таньки бежали не черные, а золотистые волосы, хоть зеленые Иркины глаза глядели в голубые, но Ирке казалось, что она смотрит на свое отражение в зеркале, на вторую половинку своего «я», подругу, без которой она не хочет, да и не может жить.