Елена Усачева - Призраки дождя. Большая книга ужасов (сборник)

Не сказал. Отвернулся. Не смотрит. Как будто что-то замыслил.

Перед глазами неожиданно всплыла картинка – гостиничный коридор, я в пижаме сижу на полу, дверь номера распахивается, и оттуда выходит Солидный Начальник. Я вижу, как блестят его хорошо начищенные ботинки, как безукоризненно наглажены стрелки на брюках, лицо взволновано, в глазах нет и грамма сна. Два часа ночи! Почему он не спал? Сидел в номере в одежде… Кого ждал? А может, он не просто так на меня кричит из-за вампира? Может, он про вампира все хорошо знает? И был одет, чтобы выбежать по первому же знаку, убедиться, что я уже мертва… И сейчас стоит рядом, чтобы что? Чтобы показать вампиру, где я нахожусь. Но зачем руководителю группы от меня избавляться?

Нет, не буду об этом думать, не буду… Но какое еще есть всему этому объяснение? Можно предположить, что он спит в пиджаке вместо пижамы. Но тогда откуда ботинки? Их же надо шнуровать. Когда кто-то кричит, сделать это не успеваешь, выбегаешь в чем есть.

Выбегаешь в чем есть… А есть ты в ботинках и в костюме, то выбегаешь в ботинках и костюме. Аут. Кажется, этот сет я проигрываю.

Ла Кабанья встретила нас грозным молчанием холодных серых стен. Здесь как будто слышалось эхо пролетевшего времени, страшных боев, тяжелых смертей. В глазах на мгновение помутилось. Мне показалось, что я вижу серую тень, мелькнувшую в толпе, поднятую вверх в приветственном взмахе руку. Начинается! Мне здесь только призрак Че Гевары не хватает встретить.

Первая линия оборонительных укреплений от времени поросла травой и мхом. Глубокий ров отделял крепость от площадки, где были припаркованы самые невероятные автомобили. Грозных стражей здесь мы не встретили. Прошли по узкому мостику надо рвом, мимо двух низеньких башенок, стоящих справа и слева от дороги, со смешными шарами на остроконечных крышах. Из бойниц на стенах выглядывали жерла старинных пушек. В Гаване до сих пор стреляли. В девять вечера холостые залпы ознаменовывали, что закрываются ворота городских стен. Пора было поднимать цепь между Эль Морро и Де Ла Пунта. Хотя бы воображаемую.

Башенки с шарами на крыше обрывались новым рвом. Он был шире и глубже первого. И снова длинный узкий мост, запруженный людьми. Толпа втягивалась в арку оборонительной стены. За ней начиналась крепость – царство камня, узких коридоров и казематов. В стену вросли могучие деревья. Их стволы, похожие на корни, оплели старый камень. Словно многоножка, они цеплялись за землю. Постоянные сильные ветра заставили деревья навечно наклониться влево, от этого и сейчас казалось, что на острове бушует ураган.

– Это что за монстры? – дернула я Марсию за рукав.

– Это баньян. Дерево, – объяснила переводчица и заторопилась вперед, потому что Солидный Начальник уже начал взволнованно прибавлять шаг.

Баньян. Я смотрела на монстров, на свисающие вниз корни, и снова мне показалось, что вдоль сумасшедших стволов кто-то проскочил, сверкнули красные голодные глаза.

– Не стойте, не стойте! – подгонял Солидный Начальник. – Что вы там увидели?

– Деревья! – показала я рукой. Ткнула специально в то место, где за секунду до этого промелькнул вампир.

– Что деревья? – Солидный Начальник смотрел, но ничего не видел. – Еще скажите, что вы тень Че Гевары встретили.

Я потупилась и побрела дальше. Как все-таки неприятно, когда тебе не верят. Как тяжело, когда никому ничего не можешь толком объяснить. Возможно, после моей смерти они вспомнят, что я говорила, как не хотела идти, но сейчас… Что они обо мне думают? Что я сумасшедшая? А они тогда кто? Просто взрослые?

Свободное пространство между самим фортом и второй стеной занимала старая военная техника. На зеленых лужайках был устроен музей под открытым небом. Разбитый, покореженный металл субмарин и самолетов, кораблей и пушек. Около музея Че Гевары скучал охранник.

– Великий был человек, – сопит Поэт, – но редкостная дрянь!

Из окна на меня смотрит человек. Че Гевара стоит в своей знаменитой зеленой военной форме и темной беретке со значком. Борода, бакенбарды… настороженный взгляд.

– Что вы там увидели? – поинтересовался галантный Поэт. Он тоже смотрел на окна.

– Ничего, – отвернулась я. – Птица пролетела.

Форт – это лабиринт, бесконечные коридоры, где направо и налево идут входы в казематы – каменные мешки без окон, с покатыми сводами потолка.

Таблички на испанском кружили голову. Толпа, лица, лица. Длиннющие очереди к лоткам с бутербродами и газированной водой, дети со стопками книг. На шеях красные галстуки. Изолированный от остального мира Остров свободы жаждал новостей, хотел общаться. У них была только земля с пальмами, с потрясающими пляжами, с морем, с пропитанным солью и солнцем воздухом. У них не было денег, а в магазинах все продавалось по карточкам – и они как-то жили тем, что у них есть сейчас, здесь, в эту секунду. Они могли вдруг запеть и затанцевать, потому что у них было хорошее настроение, а потом неожиданно заплакать. Все спонтанно, все на одном дыхании. У них не было денег на еду, но они покупали книги. Вот такой парадокс. Скармливали тебя вампиру, а наутро приходили в гости как ни в чем не бывало.

Опять вспомнился мой монстр. Вздрогнула и тут же почувствовала на плече тяжелую руку.

– Елена Александровна, – заговорил Солидный Начальник, – вы сегодня не похожи на себя. Вздрагиваете все время, смотрите перед собой. Что происходит? Вы кого-то ждете?

– Нет, – слишком быстро для невинного вопроса ответила я. – Просто не выспалась. А вы?

– Я отлично спал. – Солидный Начальник убрал руку. – И погода сегодня хорошая.

Я потупилась. Пускай будет так. Спал он отлично, вампира под дверью не поджидал.

Мы пошли дальше.

Русские стенды располагались в глухом каземате, стеллажи с книгами терялись на фоне грубо побеленных каменных стен. Солидный Начальник молча взирал на выставку, и, уже наученная горьким опытом, я понимала, что впереди кого-то ждет нешуточная выволочка. На пресс-конференции вопросы задавали только мне. Видимо, журналисты еще не ознакомились с теорией Великого Поэта, что детской литературы в России нет. Поэзией местные почему-то не интересовались. Ушел Великий Поэт, не попрощавшись. Неужели обиделся?

Меня повели на другой конец форта для выступления. Просторное помещение было превращено в зрительный зал с лавками, веселые лампочки оживляли мрачные каменные стены без окон. Посмотреть на меня набежала толпа. Все гомонили, перекрикивали друг друга, Марсия не успевала переводить.

Дети были веселые и любопытные. Они поминутно взрывались жизнерадостным смехом, перекрикивали друг друга, рвались поболтать. Смелая девочка вышла, чтобы потрогать меня, дернула за длинный подол сарафана, погладила горячей ладошкой по руке.