Елена Усачева - Призраки дождя. Большая книга ужасов (сборник)

– Э… а куда?

Перестал сипеть, потому что исчез. И огонь погас. Рука, которой Алена показывала на плиту, подрагивала.

– Забрали, – грустно произнесла Эбба, садясь на лавку. – Пришла, значит, время наступило. Поздно уже. Спать пора.

Вот уж чего точно Алена не собиралась делать, так оставаться здесь на ночь. Хватит, нагостились!

– А я не могу спать, – резко ответила Алена. – Мне домой надо. Мама будет волноваться. Еще и Эдик искать примется. Андрюха потерялся. Слушай, от тебя позвонить можно? Родители твои когда придут?

Эбба равнодушно мазнула взглядом по голым стенам, словно ответ про звонок и родителей находился где-то там.

А дом у нее совсем дряхлый. Пропитался временем и гнилью. Такие дома не разваливаются, они уходят в землю по самую крышу, становятся частью леса, болота, елок.

– Ладно, подождем, – согласилась Эбба и из-под стола достала две чашки. Белые, керамические. Почти такие же были в гостинице. Чайник вновь запел на плите, и Алене пришлось задержать дыхание, чтобы не вскрикнуть – до того все это было неправильно и немного страшно. Что за место такое, где из ниоткуда в никуда пропадают, а потом появляются чайники? Может, Эбба фокусник, из семьи потомственных чародеев? Задавать вопросы не хотелось, потому что было страшно услышать ответ.

Чайник закипел. Эбба из горсти сыпанула в чашки чай, налила кипятка.

От заварки шел пряный аромат трав с ноткой чего-то кисленького.

– А чайник где был? – запрыгала по лавке ближе к чашкам Алена. – Его же не было.

– Вернули, – без всякой эмоции отозвалась Эбба.

– Извини, я без угощения, – запоздало предупредила Алена. – Понимаешь, я так быстро собиралась. Даже не собиралась вовсе. Если бы не вурдалак… ну, этот, Андрюха, я бы нормально собралась. Оделась бы поприличней, купила бы тортик. А из-за этого Андрюхи пришлось срываться и бежать. Он такой приставучий. Ты, кстати, тут Маринку не видела? Это девушка Эдика. Она сюда утром приехала и потерялась. Ах, ну да! Тебя же утром здесь не было. Ну, потом, вечером?.. Ее уже с полицией ищут.

– Я никого не видела, – холодно ответила Эбба. – Сюда… – выделила она слово, сделав паузу, – никто не приходил.

– Ну да… – Чай был невероятно вкусный. – Это Андрюха все пугал, что сюда ходить нельзя, что здесь одни утопленницы.

Эбба смотрела. Тяжело. Неприятно.

– А чего ты там копала, когда я пришла? Сажаешь чего?

Заскулил Ули. Эбба медленно повернулась к окну.

– У меня кое-что есть для тебя, – медленно произнесла она, встала и вернулась к столу с тарелкой круассанов.

Маленьких, туго закрученных.

– Угощайся!

А сама смотрит… Неприятно так. Долгий взгляд. Протягивает тарелку и смотрит. Быки на запястье качаются. Эбба перехватила Аленин взгляд, и пришлось срочно смотреть в окно. Там набухали последние сумерки, ничего не было видно. Лишь угадывались близкие деревья. А за ними, вероятно, еще деревья. И еще. Алена представила, как идет среди этих деревьев, и ей стало знобко. Даже в теплом свитере с такими уютными карманами.

– А ты чего все одна и одна? – пробормотала Алена, беря круассан. – Родители придут?

Эбба ответила, хотя до этого многие вопросы пропускала:

– Придут, но позже. После двенадцати. Мы уже спать будем.

Алена отхлебнула чаю, откусила от круассана. Вкус такой же, как у них в гостинице. Стало грустно, захотелось домой. Чего она тут сидит? Давно бы пошла. Снова представила себя между деревьев, и грусть по дому слегка уменьшилась. Далеко она по такой темени не уйдет. Надо ждать родителей Эббы, они выведут. Или дадут телефон позвонить. И как она ухитрилась целый день прожить без мобильного? Там, наверное, неотвеченных звонков набралось, сообщений…

– Они не всегда приходят, – вдруг заговорила Эбба. – Надо спать лечь, они тогда и придут.

– А на чем они придут? Пешком?

Вдруг у них машина и они смогут ее довезти! Вот это было бы совсем здорово!

– Здесь только пешком ходят, – отрезала Эбба и стала медленно тянуть свой чай.

Алена откусила еще кусочек булки, и вдруг ей вспомнилось утро, как она загоняла под стол угощение для домовых. Пальцы дрогнули, хвостик круассана упал. Все было не так, как представлялось, и от этого хотелось плакать.

Алена опустила нос в чашку. В гости звали, а неприветливые. Ночь кругом, никто Алену не ищет. И вообще, чай вкусный.

– Это у тебя на травках? – спросила Алена, чтобы разбить гнетущую тишину, и взяла новый круассан. Есть не хотелось. Хотелось спать. А еще плакать.

– У меня другой заварки нет, – ворчливо отозвалась Эбба.

Кривая дверь в чуланчик распахнулась, на пороге мелькнула мешковатая тень. Алена почувствовала, как по ноге ее мазнуло что-то щекотное и теплое. Эбба плеснула перед собой чай. Вода не долетела до пола. Выкатившееся из чулана нечто распахнуло свою гигантскую пасть, став похожим на большой пыльный мешок. Чай исчез в пасти. Нечто еще больше потемнело и довольно булькнуло. Алена выронила круассан, он успел прокатиться по полу, а потом сверху его накрыла жадная пасть.

– Ули! – тихо произнесла Эбба.

Белый пудель возник посреди комнаты, словно на него вылили проявитель. Шерсть на загривке вздыбленная, зубы оскалил. Он рычал вполне себе убедительно. Пыльный мешок потянулся к чуланчику, по дороге опрокинув стул и сдернув пальто с вешалки.

Ули залаял, подгоняя его.

– И дверь закрой!

Дверь закрылась, брякнула дужка замка, защелкивая ушедшего в его конуре.

Алена икнула и осторожно поставила чашку. Ей не хотелось, чтобы вновь появлялся этот черный, если она что-то прольет.

– Молодец, – сухо похвалила пса Эбба и тоже поставила чашку. Ули смотрел вопросительно, словно ждал новых указаний.

– Что? Нет больше никого?

Ули мотнул мордой и даже чихнул, подтверждая, что нет. Кого?

– А это кто был? – осторожно спросила Алена, прерывая странную пантомиму между псом и хозяйкой.

– Боггарт, – равнодушно ответила Алена. – Он местный. Всегда здесь был. Ладно, спать давай.

Боггарт, боггарт, что-то знакомое. Как будто из Гарри Поттера. Домовой? Или эльф?

Эбба стала сдергивать с вешалки оставшуюся одежду и бросать на пол.

Мысли о домовых вылетели у Алены из головы – перспектива спать на полу была ужасней всех призраков, вместе взятых. Когда это она говорила, что у них в гостинице плохо? Да у них рай земной. Она хочет туда, на свою кровать.

– А мы разве не будем ждать твоих родителей? – пискнула Алена.

В душе зрела паника. Спать на полу! Вот ведь попала! Домой, домой! Скорее домой! Где у них тут кнопка «Reset»? Где «Escape»? Ей требуется срочная перезагрузка и возвращение на прежний уровень!

– Их не надо ждать. Придут, когда надо будет. Если дел никаких не будет, не придут.

«После двенадцати покойники не принимают», – вспомнилась присказка Эдика, и на душе стало как-то нехорошо. Это после двенадцати дня, а после двенадцати ночи самые приемные часы.