Ирина Щеглова - Большая книга ужасов 2014 (сборник)

— Мама… — завыла вдруг Груша. — Мамочка…

И тут случилась странная штука. Барков как-то преобразился. Он подскочил к могучей Груше, как-то умудрился схватить ее за шиворот и отбросить в сторону. Затем скинул рюкзак, присел над ним, расшнуровал горловину и сунул руку внутрь.

Через секунду он достал из рюкзака что-то похожее на пистолет-парализатор, какими пользовалась карантинная служба, только больше раза в два. Что-то черное, как эбен, и такое же полированное. Необычное. Очень необычное! Мне показалось, что «пистолет» даже как-то излишне темен, будто он собирает в себя свет. Во всяком случае, бликов он не отбрасывал. Видимо, оружие какое-то… Хотя я в оружии не очень хорошо разбираюсь и парализаторы только в кино видел, ими давно уже никто не пользуется.

Барков поднял пистолет, сдвинул у него что-то сбоку. Даже со стороны было видно, какой тот предмет тяжелый и неудобный. И он совсем Баркову не шел.

— Это что? — спросила Груша.

— Отвернитесь! — крикнул Барков.

Я отвернуться не успел. Из пистолета вылетел яркий желтый разряд, противно свистнул выжженный воздух, переборка разлетелась в блестящую пыль, пыль повисла в воздухе медленными каплями.

Груша ошалело смотрела на Баркова.

— Откуда у тебя…

— Потом! — крикнул Барков. — Бежим!

Он первым продрался через висящие капли, быстро пошагал дальше по коридору. Я подтолкнул Грушу, она поднялась и поторопилась за Барковым. Я тоже не отставал. Капли стекла оказались довольно горячими.

Барков остановился перед следующей переборкой, выстрелил.

Я оглянулся. Переборка за нами медленно восстанавливалась, капли стягивались к центру, медленно срастались в стекло.

— Откуда у тебя оружие? — спросила Груша. — Что вообще за пистолет такой?

Она уже приходила в себя и снова начинала командовать. Барков не ответил, побежал дальше. Так мы и пробирались — прожигая себе дорогу.

Где-то на восьмой переборке корабль начал крениться, меня повело в сторону, я запутался в ногах, и на меня тут же свалилась Груша. Груша была твердая и тяжелая. Она не только на меня свалилась, она по мне еще и проехалась. Так, слегка, всего пару костей раздавила.

— Вставайте! — завопил Барков. — Вставайте скорей!

Груша поспешила подняться, надавив коленом мне на живот. Ничего, скромная девушка, кишки мне потом пластиковые вставят, новые. У Гучковской кевларовое сердце, у меня будут пластиковые кишки. Возможно, я тоже стану старшим педагогом…

Над головой снова полыхнуло.

— Все, мы в трюме, — сообщил Барков.

Трюм был освещен. По стенам мигали лампы выгрузки, а сам терминал переливался просто как новогодняя елка. Черный ящик висел в воздухе над погрузочной рамкой.

— Видимо, мы покинем корабль верхом на этом ящике! — Груша указала пальцем. — Тимоня будет рулить, я буду за капитана…

Барков снова снял рюкзак, опустился на колени, положил рядом пистолет. Палуба подрагивала, и пистолет подпрыгивал по ней с металлическим звуком. Я наклонился и поднял его — ну, чтобы он куда-нибудь не укатился.

Барков исследовал глубины рюкзака.

Корабль шарахнуло в другую сторону, меня швырнуло на Грушу, я об нее стукнулся. Стало больно, я скорчился и случайно нажал на курок.

Импульс рассек трюм и впился в ящик. Прожег его насквозь, уже ослабленный, чирканул по стене.

— Нас не перестреляй, Тимоня! — рявкнула Груша.

У Баркова изменилось лицо. Он забыл про рюкзак, вырвал у меня пистолет и стал целиться в ящик. В то самое место, куда попал я.

— Я случайно… — развел руками я. — Я не хотел…

Барков маленькими шагами приближался к ящику. И целился.

Тряска тем временем усилилась. Погрузочная рамка разошлась, ящик ушел вниз. Сброс!

Перед нами темнела прямоугольная дыра погрузочной рамки. Сквозь нее внутрь влетал холодный и кислый воздух. Пахло гадко, так не могла пахнуть Заря.

— Нам тоже надо прыгать, — сказал Барков.

— Куда? — встопорщилась Груша. — Почему мы не на грунте?

— Туда, — кивнул на дыру Барков, — вниз. Не знаю, почему мы не на грунте, корабль не приземлился, но прыгать надо.

— Я не хочу прыгать неизвестно куда!

— Меньше чем через минуту начнется продувка. «Термит». У меня есть вот что…

Барков достал из рюкзака пригоршню небольших, размером с фундук, синих шариков.

— Что это? — спросил я.

— Парашюты, — объяснил Барков. — Одноразовые. Держите.

— Какие еще парашюты, что ты мелешь… — понесла было Груша.

Но Барков не стал ничего объяснять, сунул шарики нам.

И вдруг я подумал, что одноразовые парашюты оказались у Баркова совсем не случайно. И пистолет, который Барков совершенно случайно где-то раздобыл. Какая-то подозрительная предусмотрительность, какой-то рюкзак на все случаи жизни… И корабли он случайно и неудачно как-то перепутал…

— Работает просто, — объяснял Барков. — Надо зажать в кулаке. Раскрывается автоматически. Самое главное, прыгать спиной вперед, а то можно сломать позвоночник.

— Я не хочу спиной вперед… — продолжала выступать Груша. — Может, там неизвестно что… Шлемы! Мы забыли шлемы от комбинезонов! А вдруг там ядовитая атмосфера? Надо вернуться!

Я потрогал себя за голову. Действительно, шлемы мы забыли. Но возвращаться времени уже не было. Переборки-линзы… все из головы вылетело…

Громко засвистело. Погрузочный терминал засветился желтым.

— Спиной вперед! — крикнул Барков и толкнул Грушу в плечи.

Груша исчезла, будто сдуло ее. Барков уставился на меня. Я прыгнул сам, без его помощи.

Я падал спиной вниз. И видел огни грузового корабля, видел, как выпрыгнул Барков. Воздух свистел вокруг. Я считал — раз, два, три, четыре…

На восемнадцати шарик в моей руке лопнул, и меня окутало большим мягким пузырем. Пузырь наткнулся на что-то и тут же обмяк, сдулся, я плавно опустился на землю. То есть на камни.

Встал на ноги и посмотрел наверх. Корабль то ли уже ушел, то ли бортовые огни отключились — я его там не увидел.

Небо было черным и звездным. Созвездия, непривычные и незнакомые, тускло висели в небе, я отметил одно, похожее на дерево, возле горизонта. А прямо над головой разворачивалась мутная неправильная медуза, ровно гудящая зеленым светом.

Колыбель. Звездная колыбель. Место, где рождаются звезды.

Я так долго смотрел на небо, что у меня заболела шея. Затекла. Тогда я огляделся уже по сторонам. Вокруг только камни. Камни и камни, никакой растительности, ничего. И горы. Каменные холмы. И остатки парашюта — он уже успел разложиться, остались только грязноватые лоскутки. Я попытался на всякий случай эти лоскутки собрать, но не получилось, они распались в мелкий прах.

— Барков! — позвал я.

Голос мой погас в окрестных камнях.

Я крикнул погромче. Но все бесполезно, что погромче, что не погромче — голос вяз между огромными валунами и идти ввысь никак не хотел.