Наталья Щерба - Часовое имя

Тонкие, красиво очерченные брови Миракла на мгновение взметнулись, оставляя на лбу едва заметную вертикальную складку.

— В любом случае я рад, что оказался поблизости.

«А уж я-то как рада», — мрачно подумала девочка. И произнесла вслух:

— Мортинова говорила странные вещи. Что-то про временные параллели и про то, что мой отец из-за меня живет здесь… И что в этом мире отцу грозит гибель.

Складка на лбу Миракла стала резче.

— Не верь всему, что говорят взрослые. — Он вновь улыбнулся краешком губ.

Василиса одарила его косым взглядом.

— Не надо со мной как с маленькой, — с вызовом произнесла она. — Я могу различить, когда взрослые хотят, чтобы их услышали. Когда хотят обидеть или унизить. И я уже давно знаю, что именно в такие моменты они чаще всего говорят правду.

Миракл вновь усмехнулся на это, но не возразил. Некоторое время они молча шли рядом.

— Вы не знаете, когда приедет отец? — решилась спросить Василиса, когда они стали подниматься по лестнице на второй этаж.

— Он уже здесь. Только никто пока не знает. Праздник еще не закончился, но детей уже отправили спать, поэтому Нортон решил не спускаться в зал.

— А вы будете жить здесь, в Черноводе? — продолжила расспросы Василиса.

— Да, я поселюсь в Северной башне.

Василиса подумала, что Миракл наверняка важный гость, если отец решил выделить ему место в своих покоях, куда не пускал даже Драгоциев. Интересно, и зачем он его позвал?

— Я живу далеко отсюда, но решил приехать, как только твой отец пригласил меня, — неожиданно сам начал рассказывать Миракл. — Видишь ли, мои знания и опыт могут пригодиться в исследовании древнего замка, в который вы, ключники, скоро направитесь. Вот поэтому я и здесь.

Василиса понимающе кивнула, гадая, входит ли в знания давнего друга отца чтение мыслей на близком расстоянии.

— А кто вы по профессии? — с интересом спросила она.

Миракл ответил не сразу. Они дошли до лестницы, ведущей в Восточную башню, где жила Василиса, и лишь тогда он сказал:

— Я — часовой архитектор. Зодчий.

— О, так, значит, вы строите замки?

— Нет-нет, ни в коем случае. — Миракл негромко рассмеялся, как будто нашел такое предположение очень забавным. — Я ничего не смыслю в архитектуре зданий.

— Просто мой друг Ник мечтает быть архитектором, — смущенно пробормотала Василиса. — Ему нравятся часовые замки, он хочет их строить, когда вырастет.

— Это весьма похвально, — одобрил Миракл. — Но часовая архитектура имеет мало общего с архитектурой зданий. Как бы тебе сказать? — Опершись на перила лестницы, он в задумчивости прикусил губу. — Видишь ли, я перестраиваю чужие жизни. Вернее, если выражаться правильным языком, корректирую витки их временных коридоров, если что-то идет не так. Можно сказать, что я исправляю ошибки людей — случайные, бытовые, системные, одиночные или коллективные… Разные, очень разные ошибки бывают у людей. Ошибки и случайности.

— Это из высшей хронологии, да? — вдруг припомнила Василиса. Она читала о часовых архитекторах — зодчих, в одной из книг по часодейству — что-то об управлении временными коридорами, изучении связей между прошлым, настоящим и будущим, перемене временных параллелей…

— Твой друг Ник наверняка знает, что материал архитектуры зданий — это в первую очередь пространство, а не камень, — продолжил Миракл, заметив ее интерес. — Пользуясь этим выражением, можно сказать, что часовой архитектор меняет пространство с помощью времени. Определяет новые судьбы.

— А как вы меняете судьбы с помощью времени?

Некоторое время Миракл молчал, прищурившись, — наверное, обдумывал свой ответ.

— Главное — понять простую теорию, выведенную первыми часодеями еще в давние времена: для существования нашего мира необходимы три условия — время, движение и пространство. Важно понимать, что эти условия работают только в прочной взаимосвязи. Вот почему, управляя временем, нельзя забывать о движении в пространстве, иначе твое вмешательство будет иметь не корректирующую, а разрушающую силу. Чтобы изменить чужую судьбу, зодчий строит так называемый «клубок» — пространственно-временную модель и, лишь просчитав тысячи возможных вариантов, выбирает один, наиболее правильный. Это очень сложная работа.

— Вы очень интересно рассказываете, — не удержалась от похвалы Василиса. — А чью судьбу вы сейчас меняете? Да, а вы можете предсказывать будущее?

Миракл коротко рассмеялся.

— В данный момент я хотел бы удостовериться, что ты дошла до своей комнаты и находишься в полной безопасности. После этого я с удовольствием предсказал бы самому себе такое будущее: я добираюсь до своей постели и, полностью умиротворенный, наконец-то могу отдохнуть с долгой дороги. Уверен, что твой отец уже давно видит третий сон, вот хитрец.

Миракл явно дал понять, что на сегодня расспросы завершаются, поэтому Василиса спешно попрощалась и, перепрыгивая через три ступеньки, помчалась к себе.

Ей очень понравился Миракл, а часовая архитектура показалась занятной штукой. Наверняка этой профессии надо долго обучаться, зато с ее помощью можно по-настоящему управлять временем. Чужой судьбой. Например, изменить судьбу Фэша, освободив его от страшной клятвы дяде… Уже засыпая, Василиса дала самой себе обещание, что обязательно расспросит Миракла подробнее об его удивительной профессии. А может, она сама, когда вырастет, станет часовым архитектором… Зодчим.

Утром Василиса встала в семь часов, чтобы ещё успеть немного полетать над замком, как обычно. Вначале она покружила над пристанью, но потом, удостоверившись, что никто за ней не наблюдает, устремилась к Юго-Западной башне. Она надеялась мельком увидеть Захарру или даже Фэша, — может, они бы даже полетали вместе…

К сожалению, все окна их башни оказались наглухо закрыты ставнями. Тогда Василиса полетела к Северной башне, и, вот удивительно, одно из окон было распахнуто настежь, хотя в обычное время все ставни отцовских покоев плотно прилегали друг к другу. Мало того, на подоконнике восседал, свесив ноги в пропасть, Миракл и курил длинную узкую трубку — из ее мундштука поднималась тонкая серая струйка дыма.

— Ну вот, ты раскрыла мой тайный секрет, — улыбаясь, произнес он. — Извини, что я подаю тебе плохой пример… Присаживайся.

Он подвинулся, и Василиса, мельком заглянув в комнату, умостилась на другой половине подоконника.

— Я никогда не буду курить, — фыркнула она. — Это очень вредно, особенно для тех, кто занимается спортом. Да и вообще…