Елена Усачева - Проклятие из рук в руки

— Это… — Мишка перестал смеяться. Он медленно сел, рукой показывая на железную треугольную линейку. Без видимой помощи она висела над головой Тараканова, острым концом нацелившись в его висок. — Как это оно?

Все решили, что концерт продолжается, и зашлись в новом приступе веселья.

— Шухер!

Оттолкнув от себя близко сидящих Шейкина и Измайлову, Мишка прыгнул вперед. Линейка отвесно полетела вниз. Севка застыл с широко распахнутыми глазами. Он смотрел, как к нему с перекошенным в крике ртом приближается Рыбак. Руками вперед Мишка налетел на Севку. С сухим свистом линейка пронеслась мимо, врезалась в ковер и на секунду застыла.

— Тикай!

И все тут же завертелось. Девчонки кинулись в разные стороны. Шейкин подбежал к двери и подпер ее плечом.

— Зеркала! — истошно завопил Севка, шаря руками вокруг себя.

Линейка самостоятельно освободила свой острый кончик из мягкого ковра и снова нацелилась на Тараканова.

— Ходи, ходи отсюда! — бился на полу Кефаль, руками и ногами пытаясь сбить линейку.

— Ромашка, зеркала! — Севка перестал дергаться, достал из-под ковра большое зеркало без рамы и поставил его перед собой как щит.

— Сейчас, сейчас… — У Измайловой тряслись руки, и она никак не могла найти в своей сумке зеркальце. На пол летели учебники, расческа, губная помада, и только на дне нашлось маленькое зеркальце в изящной рамочке с разноцветными камешками.

Более хладнокровная Валька уже стояла, стиснув свое зеркальце, которое всегда было при ней в кармане. По центру комнаты остался один Мишка, который боролся с невидимой силой, пытаясь выбить из ее рук смертоносную линейку.

— Серега, давай вместе! — крикнул он, кидая в одноклассника подвернувшейся под руку подушкой.

В эту секунду Шейкин словно очнулся от какой-то своей мысли. Он оторвался от двери и стал помогать Кефали ловить линейку.

И тут наступила тишина.

Линейка шмякнулась на пол. В Севкином зеркале отразилась тонкая изломанная личность. Впечатлительная Ленка громко ахнула.

Личность метнулась между стеклянными поверхностями.

— Сходимся, — приказал Тараканов, делая шаг вперед. — Кефаль, сдергивай шторы.

Мишка потянул на себя тяжелую бархатную материю, открывая огромное, во все окно, зеркало.

Личность метнулась к нему, стукнулась о свое отражение и вдруг тараканом поползла вверх. Там на форточке часть пленки была отклеена. В эту-то щель проклятье и юркнуло. От неожиданности Ленка выпустила свое зеркальце, и оно звонко раскололось на множество осколков.

— К несчастью, — машинально прошептала Ромашкина, пряча свое зеркало в карман.

— Куда уж хуже. — Севка засунул свое зеркало обратно под ковер и подошел к окну. — Моему проклятию феноменально везет.

— Чего? — Мишка выглядел оглушенным.

— Кефаль, что ты делал здесь в комнате, когда я ходил открывать дверь Шейкину? — Тараканов поддел пальцем свисающий лоскуток пленки на окне. — Я вышел, ты остался тут один. Что ты делал?

— Ничего не делал, — Рыбак еще не понимал, к чему клонит одноклассник. — Тебя ждал.

— Я вижу, ты здесь не скучал, — Севка спрыгнул с подоконника.

— Ты хочешь сказать, что я пленку сорвал? — Мишка резко поднялся.

— Ты тут ни при чем, — Тараканов отряхнул руки и устало опустился на пол. — В тебе опять поселилось проклятье. Наш метод воспитания не помог.

Рыбак глянул на столпившихся рядом ребят. У всех в глазах читалось осуждение.

— Да я… — начал Мишка и потерялся.

Осуждающие взгляды толкнули его в грудь. Он попятился.

— А я… — Кефаль глянул на окно и бросился вон.

— А что? — Ромашкина первая прервала затянувшееся молчание. — Мы Кефаль в два счета загоним в лабораторию. И пусть только попробует не пойти. Правда, Сереженька?

Шейкин кивнул.

— Странно, — пробормотал Севка. — Все очень странно.

— Ты меня удивляешь, — всплеснула руками Измайлова. — Тебя только что чуть не убили, а ты сидишь спокойно и рассуждаешь о странностях. Еще Рыбака зачем-то отпустил. Да его нужно было связать и положить в уголочек. Тогда никакое проклятие до тебя больше не добралось бы. Теперь же Кефаль бегает где-то, всякую гадость на себя собирает и завтра все это тебе выдаст.

— Надо бы за Мишкой последить, — согласился Шейкин. — Я даже могу это сделать, он живет недалеко от меня.

— Если он вдруг выйдет из дома, дай знать. — Ленка была полна решимости покончить с проклятием.

Сережка кивнул и пошел в прихожую одеваться.

— А что делать нам? — Валька присела на корточки рядом с Севкой и положила руку ему на плечо. — Хочешь, мы с Ленкой будем сидеть где-нибудь поблизости и прибежим по первому твоему знаку?

— Нет, — Тараканов снял руку Ромашкиной со своего плеча. — Идите. До вечера времени еще много. Я что-нибудь придумаю.

Валька обиженно поджала губы и, демонстративно громко топая, ушла в коридор. Ленка пошла за ней.

Севка глянул на часы. Часовая стрелка подходила к цифре три. Сегодняшний день обещал быть очень длинным.

Тараканов, не шевелясь, просидел час, обдумывая сложившуюся ситуацию, а потом встал и пошел одеваться.

Безропотно ждать, когда неприятность придет к тебе? Нет, это было не для него.

На коврике у двери в квартиру его ждала записка.

«Убирайся из нашей школы! Оставь нас всех в покое со своей гениальностью. Ты ошибка природы, трутень на страницах истории. Тебе не место в этой жизни!»

Записка была распечатана на компьютере.

— Трутень, да? — прошептал Севка, пытаясь повторить интонацию Кефали, когда тот спрашивал о слове, значения которого не знал.

Он вернулся в квартиру и набрал Мишкин телефонный номер.

— Не пойду я никуда, — мрачно ответил Рыбак на предложение одноклассника срочно прийти к нему. — Сиди сам со своими тараканами, понял, да? Я к тебе теперь близко не подойду.

— Кефаль, прекрати хлопать жабрами. — Голос Севки оставался спокойным, он был уверен, что Мишка придет. — Ты час назад клялся, что покалечишь любого, кто на меня нападет. Уже передумал?

— Чего это я должен сам себя бить? — после продолжительного сопения ответил Рыбак.

— Я, кажется, знаю, кто все это делает, — выложил свой последний аргумент Севка. — Ты совершенно не виноват. Окно расклеил другой человек.

В телефонной трубке послышался далекий треск, словно Мишка так громко думал, что на линии начались помехи.

— Кто? — наконец коротко бросил Кефаль. — Скажи, я ему шею сверну. У меня не получится, братан поможет.

— Братан не нужен. — Севка улыбнулся, поняв, что Мишка перестал обижаться. — Приходи, будем разрабатывать четвертый вариант.

Мишкин приход предвосхитило появление Сереги Шейкина.

— Он идет сюда, — глаза отличника горели азартом охоты.