Фред Адра - Лис Улисс и клад саблезубых

Константин беспокойно заерзал и начал делать Улиссу страшные глаза. Речь шефа коту не нравилась.

Улисс раскрыл лежащую перед ним папку и продолжил:

– Мы собрали все части карты и расшифровали их. Сейчас каждый из вас получит копию.

По комнате прокатился вздох. Все были шокированы идеей Улисса. Константин подскочил и выкрикнул:

– Шеф, ты рехнулся?! Тебе жить надоело?!

Мгновенно среагировал Волк Самуэль:

– О, Улисс, кстати! Если вам надоело жить, завещайте, чтобы вас похоронили на Старом Кладбище. У вас ведь там уже есть знакомые. Приличное общество гарантирую. Замолвлю за вас словечко – и вы приняты!

– Спасибо, – сказал Улисс. – Я учту.

– Шеф! – не унимался Константин. – Мы же все вместе добывали эту карту! Ты не можешь ее отдать!

– Прости, Константин… Другого выхода просто нет. Это как в шахматах. Если мы сейчас не пожертвуем фигурой, то проиграем всю партию.

Но Константина это не убедило.

– Шеф, а вдруг это как в картах, а не в шахматах?! Сейчас выложим козырей и останемся с одной мелочью. Что тогда будет с нашей партией?!

Внезапно брат Нимрод вздрогнул и пробормотал:

– Карта… Игральная карта… Так вот, что это значит.

Заметив, что все с удивлением на него уставились, барс немедленно замолчал и напустил на морду выражение брезгливого презрения.

– Продолжайте, Улисс, – высокомерно сказал он.

Улисс кивнул и под стон Константина вытащил из папки копию карты саблезубых.

– Это вам, Проспер, и вашей помощнице. Одна на двоих.

– Вы удивительный зверь, – восхищенно произнес сыщик, принимая карту. Он встал, следом за ним поднялась Антуанетта. Лисы кивнули в знак прощания и вышли из дома.

– Это ваша копия, господин Крот, – сказал Улисс, протягивая еще одну копию карты археологу. Енот недоверчиво взял ее, придирчиво осмотрел – не нанесен ли на поверхность смертельный яд кураре, – затем свернул и, не прощаясь, покинул дом Улисса.

Настала очередь брата Нимрода. Барс буквально вырвал карту из лапы Улисса, кинул на него насмешливый взгляд, резко встал и вышел на улицу. Константин, продолжая стонать, обхватил голову лапами.

Улисс вытащил еще одну копию карты.

– Это последняя. Марио, передай ее Кроликонне.

Соглядатай многозначительно улыбнулся.

– У Кроликонне уже есть, – сказал он.

– А… Да, конечно, – понимающе ответил Улисс.

– Давайте мне! – подал голос Волк Самуэль. – А что? Соберу самых храбрых привидений – того же юного Уйсура, например, – и тоже отправлюсь за сокровищами!

– Вам-то они зачем? – удивился Улисс.

– Как зачем? Могилку подправлю, новый памятник себе поставлю. Да и Кладбищу пожертвую. Будет у нас кладбище-люкс! Такое, что живые позавидуют мертвым!

– Думаете? – спросил Улисс.

– Уверен! Живые вообще завистливей мертвых.

– Берите, – Улисс отдал карту призраку.

– Спасибо! – обрадовался тот. – Ну, всего хорошего! А мне пора.

Волк Самуэль вылетел наружу.

– Улисс, что же ты натворил! – в отчаянии воскликнул Константин.

– Восстановил справедливость, – без особого энтузиазма ответил Улисс.

– Какую справедливость?! Мы с таким трудом добыли эту карту, а ты взял и раздал ее конкурентам!

Улисс молчал.

– Ну ладно, у тебя очередной бред на тему судьбы, – продолжал кот. – А о своих друзьях ты подумал? Ты же нас всех подставил! Мало было Кроликонне, так еще и Нимрод теперь попрется за кладом! Проклятие, Улисс, да ведь это становится по-настоящему опасно!

Улисс молчал.

– Прости, шеф, – с горечью сказал Константин, поднимаясь с места. – Я очень люблю сокровища, но жизнь люблю сильнее. Я боюсь. Просто боюсь. Я не поеду.

– Константин… – тихо произнес Улисс. – Ты нас покидаешь?

– Нас?! Улисс, опомнись! Никакой группы больше нет! Где Евгений?! Где Берта?!

Улисс молчал.

– Прости, шеф… – снова сказал Константин. Он хотел что-то добавить, но передумал. Махнул лапой и выбежал из дома.

В углу зашевелился Марио. Соглядатай встал, печально вздохнул и сказал:

– Пожалуй, я пойду…

Улисс молчал. Перед выходом коала обернулся и грустно сказал:

– Мне очень жаль, Улисс… Очень жаль, – и вышел.

Лис Улисс остался один. Он стоял посреди комнаты и прислушивался к тишине. Такой тишины его дом не помнил уже давно. Это была настоящая тишина. Даже настенные часы шли бесшумно – так боялись нарушить эту тишину. Улисс пошевелил левой лапой. Лапа не издала ни звука. Улисс покачал головой. Тишину это не спугнуло. Тогда Улисс вскрикнул. И проклятая тишина наконец-то разбилась. Часы облегченно затикали.

Улисс сварил кофе. Сделал глоток. Поморщился. Добавил сахар. Сделал еще глоток. Вылил кофе. Сел в кресло, закрыл глаза. Открыл глаза, встал. Прошелся по комнате. Подошел к окну. Постоял. Посмотрел. Отошел. Сел за стол. Поглядел на папку. Провел по ней пальцами. Закрыл глаза. Улыбнулся. Открыл глаза. Утер слезы. Встал. И сказал:

– Нет.

Нет, сказал себе Лис Улисс, еще не все потеряно. Группы Несчастных больше нет, но он не одинок. Ему есть с кем отправиться в путешествие. Улисс надел пальто, вышел из дома и стремительно зашагал по освещенной фонарями улице.

Все же так просто, говорил себе Улисс. Не надо спорить с жизнью. Может, все к лучшему. Да, конечно, так и есть. И хотя бы один зверь обрадуется. Вот сейчас он придет и скажет: «Поехали со мной». И сразу станет хорошо. Обязательно станет. Сразу.

Вот и дом Барбары. В окнах горит свет – замечательно, значит, волчица не спит. Воодушевленный Улисс взлетел на крыльцо и занес лапу, чтобы позвонить в дверь. Но не позвонил. Лапа застыла в воздухе. Из дома донесся звонкий смех Барбары. Затем послышался голос. Слов было не разобрать, но голос принадлежал самцу. Улисс узнал шакала Тристана. Снова раздался смех. Теперь смеялись оба – и самец, и самка. Улисс опустил лапу. Медленно перевел взгляд на часы. Как поздно… Очень поздно…

– Поздно… – прошептал Улисс. Развернулся и зашагал прочь. Он ничего не видел и не слышал. Лапы сами несли его домой…

Портовая таверна «Кабан и якорь» была переполнена, здесь царили гам и дым. Евгений сидел за столиком в углу и пил. Пил серьезно, потому что намерен был напиться до беспамятства. Кружка пива перед ним опустела на четверть, и пингвин преисполнился решимости осушить ее до дна. Сколько бы времени на это ни понадобилось.

Кто-то подошел, над столиком нависла тень. Раздался радостный голос:

– Кого я вижу! Хаврош! Благороднейший из пингвинов!

Не дожидаясь приглашения, хорек по имени Каррамб уселся напротив Евгения.

– Денег не дам! – хмуро предупредил пингвин.

– И не надо! – кивнул Каррамб.

– Вот и не дам!

– И хорошо! Кстати, Хаврош… Разве ты не хочешь справиться о судьбе тюленя-инвалида?

– Нет, – ответил Евгений, с отвращением отпивая пиво.