Борис Карлов - Карлуша на Луне

Выскочив из спальни, Карлуша увидел себя на экране телевизора. Это Пухляк (а он подслушивал разговор с параллельного телефона) поднялся с кровати и включил телевизор. После рекламы в новостях показали большой репортаж с центральной улицы Давилона, где перед фирменным салоном «Пудл» действительно выстроилась очередь из желающих приобрести велосипед. В перспективе улицы виднелись несколько гигантских щитов: на первом был изображён Карлуша, несущийся на велосипеде с горы; на другом — Пухляк, горделиво восседающий на велосипеде перед бурлящим водопадом. Остальные, расположенные ещё дальше, разобрать в подробностях было трудно.

— Вот это да… — присвистнул Карлуша. — Даже не верится.

— Проценты небось уже ти'кают, — заметил Пухляк с удовлетворением.

— Какие проценты?

— Наши, наши проценты. С каждого проданного велосипеда нам на счёт начисляются проценты, забыл уже?

— А-а, — сказал Карлуша. — Это хорошо. А мы, что же, всё проспали?

— Конечно проспали. Мы уже не только завтрак, но и обед уже почти проспали! А с учётом того, что мы всю ночь напролёт…

Но в этот момент в дверь постучали, и в номер зашел незнакомый гном.

— Чем обязан? — решительно шагнул к нему Пухляк, который очень быстро освоился с ролью богача и знаменитости. А богатые и знаменитые, как известно, не любят тратить время на каких-то там посетителей.

Однако посетитель, одетый, кстати говоря, очень прилично, мягко отстранил его тростью и уселся в кресло. Некоторое время он смотрел на Карлушу, а затем произнес:

— А ведь вы нисколько не изменились.

По его тону и манерам Пухляк догадался, что они имеют дело не с обыкновенным гномом, и потому счёл лучшим прикусить язык. Однако Карлуша не был столь искусным дипломатом и потому спросил напрямик:

— Послушайте, а вы кто вообще-то такой?

Гном поднялся, величественно протянул руку и представился:

— Фокс. Сыщик Фокс, если вам угодно. В те времена я был ещё рядовым сыщиком в сыскной конторе.

Пухляк, который на протяжении разговора лихорадочно шуршал валявшимися на столике газетами и журналами, стал делать приятелю отчаянные знаки, тыча пальцем в фотографии на первых страницах.

— Совершенно верно, господин Пухляк, — сказал Фокс не оборачиваясь. Это я собственной персоной, Тайный министр его сиятельства Верховного Правителя господина Пупса. Оказывается, бывает и так: начинаешь службу в Мусорном тупичке, а заканчиваешь в чине министра. Или, в конце концов, ещё в какой-нибудь дыре. Но вам, как я понимаю, жаловаться не приходится. Кстати, как вам удаётся избегать воздействия э-э… умиротворяющих добавок?

Карлуша и Пухляк молчали. Они на самом деле не знали, как это удаётся. А Фокс не стал расспрашивать.

— А помните ли вы, господин Карлуша, ту малоприятную историю с лопнувшим акционерным обществом гигантских растений, когда ваша физиономия тоже красовалась во всех газетах? Думаю, что не я один сумел сопоставить характерную внешность космического пришельца и Карлушу — изобретателя велосипеда. Я ведь не просто так сказал вам с самого начала, что вы нисколько не изменились.

Карлуша подумал, что сейчас, наверное, сюда войдут полицейские и его арестуют.

И в дверь действительно постучали.

Перейдя вдруг на шепот, Фокс сказал:

— Спросите кто!

— Кто там? — спросил Карлуша.

— Господин Буравчик, с вашего позволения, — послышался голос из-за двери. — Репортёр или министр, как вам угодно.

— Буравчик?! — прошептал Фокс. — Проводите меня в другую комнату и не говорите, что я здесь.

— Пожалуйста… — пожал плечами Карлуша.

Едва за Фоксом затворилась дверь в спальню, Пухляк впустил в номер министра Пропаганды и Связи господина Буравчика.

— А вы ничуть не изменились, — сказал Буравчик и уселся в то же самое кресло, из которого секунду назад поспешно выбрался Фокс. — Конечно, вы меня не можете знать; когда-то я готовил репортажи об акционерном обществе «Беспроигрышная лотарея» и о соляном бизнесе на побережье Лос-Паганоса… А память у меня очень хорошая, поверьте.

Карлуша и Пухляк молчали, опустив головы.

— Но я пришёл сюда не для того, чтобы вас шантажировать. Поверьте, я пришёл как друг.

Карлуша и Пухляк подняли на него глаза.

— И мне особенно приятно видеть, что вы находитесь в здравом уме, что вы сумели избежать воздействия этого отвратительного гипнотического препарата. Знайте: далеко не все оболванены порошком, в тайный Союз вольномыслия вступает все больше и больше наших гномов, и недалёк тот час…

Карлуша стал делать Буравчику предупредительные знаки, показывая на дверь спальни, за которой прятался Тайный министр и, несомненно, всё слышал. Фокс это понял и вышел сам.

— Не волнуйтесь, коллега, — сказал он растерявшемуся Буравчику. — Ваше тайное общество мне давно известно, иначе я бы работал официантом, а не сыщиком. Пупс ничего не знает, но Крысс о чём-то уже догадывается, и развязка наступит не сегодня завтра. Вы будете ещё больше удивлены, когда узнаете, что с некоторых пор…

Но в этот момент в дверь постучали, и Фокс затолкал растерявшегося Буравчика в другую комнату.

— Кто там? — спросил Пухляк.

— Это я, Джулио, секретарь господина Скарабея. Скажите, я могу видеть господина Карлушу?

— Господин Джулио? — удивился Карлуша. — Час от часу не легче.

Увидев Карлушу, Джулио торопливо подбежал к нему, заглянул в глаза и заключил его в объятия как старого, надежного друга.

— Ах, неужели это вы! — воскликнул он, делая вид, что украдкой смахивает слезу. — И вы ни чуточки, ни чуточки не изменились! Как только я увидел вас на рекламном щите, то сразу подумал: а вот и он, мой дорогой, симпатичнейший друг с далёкой Большой Земли!

— Знаете что, господин Джулио, — отстранился от него Карлуша, — вы мне, конечно, может быть, и были друг, но после того, как вы поступили со мной и Осликом…

Джулио отступил и в ужасе прикрыл рот рукою.

— Как! — воскликнул он. — Вы ставите мне в упрёк… Но нет! Этого не может быть! Вы не могли сказать такое, знай вы хотя бы сотую, тысячную долю того, что произошло на самом деле!..

Такая реакция Карлушу обескуражила.

— Так знайте же, дорогой друг, — продолжал Джулио с надрывом, — что меня обманули ещё более жестоко и несправедливо! Мига и Кролл, эти отвратительные животные, искалечили меня и бросили в дремучем лесу истекать кровью! Только чудом я уцелел в этом кошмаре и теперь снова могу видеть вас, дорогой друг…