Кир Булычев - Город без памяти (с иллюстрациями)

— Не знаю, — сказал Пашка, — может быть.

Затем пошли болота. Пятна яркой зелени перемежались с купами кустов, хилыми осинами, проплешинами рыжей воды. Кое-где над болотом поднимался пар.

— Смотри! — сказала Алина. — Какой большой!

Пашка увидел дракона. Самого настоящего дракона. Он лежал в жиже, иногда взмахивал бронированным хвостом, отмахивался от слепней. Две головы спали по уши в грязи, третья была на страже. При виде пролетавшей Алины голова дракона поднялась, раздула ноздри и пыхнула дымом.

— Как в сказке! — крикнул Пашка.

— Попадешь ему в зубы, будет действительность, — ответила Алина.

Они миновали болота, пролетели над пустошью, через которую протянулся железнодорожный путь без начала и конца. На рельсах стоял поезд — три вагона без паровоза, окна выбиты, стенки проржавели и потеряли цвет. Из одного окошка высунулся по пояс голый человек, замахал желтой тряпкой.

— А это кто?

— Это бе-пе, — сказала Алина. — Он здесь живет, думает, что едет в гости. Его никто не трогает, даже подкармливают.

Снова пошел лес, только был он не такой мрачный и высокий.

Пашка углядел стадо коров, которые бродили между деревьев.

— Скоро мы будем дома, — сказала Алина.

Внезапно показался город помников. Они летели над расчищенной от зарослей улицей. По ней шли два человека, несли на носилках груду камней. Улица уперлась в ров, в котором блестела вода. За рвом начинался высокий вал, насыпанный недавно, он даже не успел зарасти травой. На валу трудились люди. Они подсыпали, укрепляли его. Один из них замахал рукой, приветствуя Алину.

— Это мой друг, — сказала птица. — Его зовут Дротик.

— Очень приятно! — крикнул в ответ Пашка. — А зачем вал? Защищаться от поклонов?

— Нет, поклоны еще не нападали. От зверей, от лесной нечисти, от разбойников. Нас многие хотят убить. Или ограбить.

Убежище помников было невелико: несколько улиц, очищенных от зарослей. Отремонтированные каменные дома окружали небольшую площадь. Там, перед трехэтажным домом с колоннами, и опустилась Алина.

К ней поспешила худая пожилая женщина с добрым узким лицом, в простом сером платье. Следом шел молодой человек в шортах, с лопатой в руке, словно он только что копал землю, но увидел птицу и оторвался от своего дела.

Женщина удивилась при виде Пашки — она ожидала увидеть Ручейка.

— Вы кто? — спросила она настороженно.

— Я все сама расскажу, — сказала Алина. — Это наш маленький герой.

— Простите, — сказал Пашка. — Ничего страшного не случилось. Ручеек жив. Он просил меня передать вам вот это…

Пашка достал из кармана плетеную косичку и передал женщине.

Та взяла плетенку и вопросительно поглядела на птицу.

— Можно, я буду петь? — спросила Алина. — Подвиги, совершенные нашим гостем, настолько велики, что их нельзя рассказывать прозой.

— Как хочешь, — сдержанно сказала женщина.

Пашка понял, что она предпочла бы выслушать его, но не могла обижать птицу.

А та распелась! Пашке казалось, что она описывает их путешествие уже целый час. Ему хотелось вмешаться и попросить прощения — уж очень птица преувеличивала его заслуги, — но женщина и молодой человек с лопатой слушали Алину внимательно, а когда та наконец закончила и завела руладу без слов, женщина сказала Пашке:

— Не удивляйтесь, Паша. Наши друзья — птицы Альтосы — очень привязаны друг к другу. И если вы спасли жизнь одной из них, можете быть уверены, что все птицы будут петь о вас гимны. Но я вижу, что в послании Ручейка говорится о тревожных вещах. Можете ли вы добавить что-нибудь новое?

— Постараюсь, — сказал Пашка.

— Тогда пройдемте со мной в штаб.

Женщина поблагодарила Алину, которая не слышала благодарности, так как была очарована собственным пением. Женщина пошла в дом. Пашка и молодой человек последовали за ней.

— Значит, вы с другой планеты? — спросил молодой человек.

— Вот именно, — сказал Пашка. — Мы ищем наших друзей, которые живут у вас.

— Да, к сожалению, они попали в плен к духам беспамятства. И мы не можем им помочь. Но в остальном они здоровы. Мы о них заботимся.

— Первым делом, — сказала женщина, — вам, Паша, надо умыться. Копье, — обратилась она к юноше, — будь любезен, покажи гостю, где он может помыться.

Когда Пашка привел себя в порядок и вернулся в комнату, на столе уже стояла большая кружка с молоком и лежала буханка хлеба.

— Наша еда покажется вам скромной, но мы живем небогато, — сказала женщина.

— Это замечательная еда! — ответил Пашка. — В последний раз я ел тысячу лет назад.

Он отхлебнул теплого парного молока, это было самое вкусное молоко, которое ему приходилось пить в жизни.

— Простите, — сказал он с набитым ртом, — я не знаю вашего имени-отчества.

— Меня зовут Учительница Зарница. А что такое отчество? Это имя отца?

— Конечно.

— Мы забыли многие слова, — сказала женщина. — Кто был мой отец, я не знаю. Когда я была маленькой девочкой, меня продали в рабство, наши люди выкупили меня и привезли сюда.

— Сколько же лет существует ваше Убежище?

— Уже больше ста лет, — сказала Зарница.

Пашка с трудом дожевал хлеб и допил молоко.

— Я вижу, что вы хотите спать, — сказала Зарница, — но, пожалуйста, постарайтесь еще немного потерпеть. Нам очень важно знать, как готовятся наши враги к походу.

— Разумеется, — ответил Пашка.

И он начал рассказывать обо всем, что видел за последние два дня.

Во время рассказа вошел кругленький, подвижный, совсем лысый пигмей в белом халате. Зарница представила его как доктора Хруста, физика и врача Убежища.

Когда Пашка кончил свой доклад, глаза у него слипались. Но он все же нашел в себе силы попросить Зарницу:

— Можно, я встречусь с моими друзьями?

— Конечно, можно, — ответила женщина. — Только они вас не узнают.

— А вдруг? Я с ними давно знаком. Ведь не может быть, чтобы люди все забыли.

— Может быть, — вздохнула Зарница.

Они вышли из большого дома. Возле него стояла лошадь, запряженная в кузов старого автомобиля. Шин на колесах не было, и потому, когда этот экипаж поехал по улице, трясло так, словно катишься по стиральной доске. А это особенно чувствительно человеку, который только что выпил литр молока и съел буханку хлеба.

Пашка оглядывался по сторонам.

Честно говоря, он ожидал от города помников большего.

Кое-где улица шла между расчищенных от развалин кварталов. Потом тянулись груды камней, руины больших зданий, переплетение проводов и арматуры…

— У нас не хватает пока людей и сил, чтобы все привести в порядок, — сказала Зарница, заметив удивление Пашки. — Но со временем мы обязательно отстроим наш город.

Они миновали ржавый остов автобуса, опрокинутый помятый киоск, фонарный столб, привалившийся к стене… На некоторых домах сохранились вывески, напоминавшие о прошлой жизни.