Галина Гордиенко - Не хочу быть ведьмой!

Илья прикрыл дверь и обернулся к Рите. Сестра почему-то никак не могла одеться и уйти. Топталась в прихожей – взгляд рассеянный – и машинально дергала с вешалки свою плащевку. Илья невольно рассмеялся: она сейчас чем-то походила на Тайку.

Рита посмотрела на брата и вдруг решительно заявила:

– Я сегодня тоже в школу не пойду!

– С ума сошла, – возмутился Илья. – Макаровна окончательно разозлится! Меня нет, Игоря нет, еще и ты смоешься. Картинка та еще!

Рита сняла туфли и насмешливо заметила:

– Ну, положим, на меня ей плевать. Она когда видит меня над задачами, только что слезу не пускает. – Рита хмыкнула. – Как же, ущербный ум! Да еще при таком гениальном братце.

– Все равно, – стоял на своем Илья, – когда ты в школе, ей спокойнее. – Он бросил обеспоенный взгляд на телефон. – По крайней мере, Макаровна на работу родителям звонить не бросится. Представляешь, что с мамой будет, если она узнает, что еще и ты прогуливаешь? Ведь твои прогулы даже объяснить нечем!

– Это тебе нечем, – негодующе фыркнула Рита. – А я уж найду причину. И уважительную, заметь!

Она с большим удольствием закинула свою сумку в угол прихожей и выразительно отряхнула руки. Илья схватился за голову. Рита хмуро буркнула:

– И потом, какой смысл спорить? Ты меня знаешь. Сказала – не пойду сегодня в школу, значит – не пойду.

Илья изо всех сил стукнул кулаком по стене, крякнул от боли, но промолчал. Он прекрасно понимал – спорить с Ритой действительно бессмысленно. Его сестрица отличалась редким упрямством.

Рита посмотрела на расстроенное лицо брата и смягчилась:

– Ну сам подумай! Тайке свое зелье дадите, а дальше? Вам же потом в деревню ехать придется, так?

– Ну?

– Баранки гну, – разозлилась Рита. – Тайку, получается, одну дома оставите? В таком-то состоянии! Да еще с жуткой вороной наедине!

Илья ожесточенно взлохматил волосы – об этом он не подумал – и снова заглянул в комнату младшей сестры.

В детской ничего не изменилось. Глаза девочки по-прежнему были закрыты. Среди огненных волос, разметавшихся по подушке, худенькое личико казалось особенно бледным.

Марфа покосилась на него и недовольно заворчала. Илья тяжело вздохнул, осторожно прикрыл дверь и неохотно признал:

– Может, ты и права. Только что мама скажет?

Рита мгновенно просияла и воскликнула:

– Моя забота! Клянусь, на этот счет – никаких неприятностей. Гарантия железная.

– Ну ладно, – угрюмо пробормотал Илья. – Решили. Остаешься. Пошли тогда готовить Тайке чай. Нечего зря время терять. – Он бросил взгляд на часы. – Все равно целый час потом ждать придется. Раньше кольца не забрать. Степанида Илларионовна не велела.

– Ну и имечко, – хихикнула Рита. И уже у дверей кухни небрежно поинтересовалась: —А когда Игорек придет?

Илья насмешливо посмотрел на сестру, но развивать тему не стал. Лишь буркнул:

– К девяти. То есть ровно через полчаса.

В том, что сестра оказалась права насчет проклятой вороны, Илья убедился практически сразу, как только приготовил колдовской напиток. И впервые порадовался, что сегодня дома не один, и Рита рядом.

Дурманящий аромат отвара мгновенно распространился по всей квартире и привел зловещую птицу буквально в неистовство.

Не успел Илья переступить порог Тайкиной комнаты, как Марфа с пронзительным криком атаковала его. Причем, как мгновенно понял Илья, набрасывалась ворона на него с единственной целью: выбить чашку из рук. И ей это почти удалось. Перепуганный Илья еле-еле спас драгоценное зелье и, защищая его всем телом, громко закричал, призывая сестру на помощь:

– Ритка! Бегом сюда! А то я чай пролью!

Нужно отдать девочке должное, она моментально примчалась. Зато потом в панике съежилась у стенки. Вместо того, чтобы забрать чашку.

Зрелище было не для слабонервных: на брата со злобным карканьем набрасывалась взъерошенная Марфа. Илья с трудом уворачивался от ее клюва, подставляя разъяренной вороне спину и пряча опасно дрожащую чашку с чаем.

Мерзкая птица передвигалась по комнате с поразительной легкостью, и Илье приходилось непросто. Рубашка на спине была вся изодрана и уже испачкана кровью.

Еще бы! Марфа, не стесняясь, пускала в ход не только крепкий клюв, но и весьма солидные когти!

– Слава Богу, – облегченно простонал мальчик, заметив сестру. – Я думал, она меня убьет.

И тут же вскрикнул от боли. Коварная Марфа воспользовалась тем, что Илья отвлекся. Подпрыгнула и сильно долбанула его в локоть. Рукав мгновенно стал красным. Илья едва успел перехватить чашку другой рукой.

Увидев капающую на пол кровь, Рита побледнела. Пронзительно взвизгнула, схватила со спинки Тайкиной кровати полотенце и бесстрашно двинулась на ворону. Марфа гнусно заорала. Ее клюв выглядел кинжально острым. Рита гулко сглотнула и стиснула зубы: она не собиралась отступать.

Илья ожесточенно выругался и рявкнул:

– Ритка! Сейчас же возьми у меня чашку! Только осторожнее. Я лучше сам займусь вороной!

Он передал сестре драгоценный чай, вытолкал ее в коридор и мгновенно захлопнул дверь. Подумав с секунду, еще и подпер ручку креслом.

Уж его-то Марфе точно не сдвинуть. Как бы ни помогала ей старая ведьма. Силенок не хватит. Птица все-таки. Хоть и довольно крупная.

К удивлению Ильи, ворона мгновенно поняла, что оказалась в ловушке. Оглянулась на кровать со спящей Тайкой, распластала крылья и возмущенно закаркала. Мальчик торжествующе рассмеялся.

Марфа орала так громко, что и в коридоре было слышно, Рите стало страшно за брата.

Илья крикнул:

– Иди пока с чашкой в свою комнату! И не забудь закрыть за собой дверь. На всякий случай. Я, когда Марфу обезврежу, тебя позову.

Рита повздыхала, но ослушаться не посмела. До нее только сейчас дошло: все, что рассказал брат, правда. А не плод фантазии, как Рита считала еще час назад.

Если честно, она и дома-то осталась только из-за Игоря Савченко. А тут – такое!

На подгибающихся ногах Рита побрела к себе. Шум от падающих на пол книг и опрокидываемых стульев бросал ее в дрожь. Руки тряслись от пережитого ужаса настолько сильно, что Рита боялась пролить таинственное зелье. Мысль, что проклятая ворона может и вырваться, приводила ее в нешуточный ужас. Перед глазами до сих пор маячила располосованная и окровавленная рубашка брата. И красные капли, срывающиеся на пол.

Рита судорожно вздохнула и подумала: «Если такими царапинами украсить не спину, а, например, лицо… Кошмар! О личной жизни можно сразу забыть. И об Игоре тоже. ТАКОГО никакая любовь не выдержит…»

Рита осторожно поставила чашку с чаем на письменный стол и на цыпочках вышла в коридор. Ей казалось, так она ближе к брату.

Она слушала проклятья Ильи, его невольные вскрики, карканье разъяренной вороны и дрожала как осиновый лист, пластаясь по стене. Ей в жизни не было так страшно! Рита то жалела, что осталась сегодня дома, то ругала себя за трусость. Но не уходила.