Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Комната Секретов

— А зачем тебе было со мной встречаться? — спросил Гарри. Волны гнева пробегали по его телу, ему стоило большого сдержаться, чтобы голос не дрогнул.

— Видишь ли, Джинни мне всё о тебе рассказала, Гарри, — ответил Реддль. — Всю твою потрясающую историю. — Его взгляд скользнул по шраму на лбу, и выражение лица стало ещё голоднее. — Я понял, что должен узнать о тебе из первых рук, поговорить с тобой, встретиться, если получится. Поэтому я решил показать тебе знаменитую сцену поимки мною этой неотёсанной дубины, Огрида, чтобы заслужить твоё доверие…

— Огрид — мой друг, — заявил Гарри. На этот раз голос его дрожал. — А ты заложил его, так ведь? Я думал, ты просто ошибся, но ты…

Реддль снова засмеялся своим пронзительным смехом.

— Что ж, мои показания против показаний Огрида. Попробуй себе представить, как это выглядело с точки зрения старого Армандо Диппета. С одной стороны, Том Реддль, бедный, но гениальный, сирота, но такой храбрый , староста школы, идеальный ученик… с другой, огромный, неуклюжий Огрид, источник всяческих неприятностей, то он пытается вырастить у себя под кроватью детёнышей оборотня, то сбегает в Запретный лес драться с троллями… и всё же я согласен, я сам удивился, что мой план так хорошо сработал. Я считал, что хоть кто-нибудь должен догадаться, что болван Огрид никак не может быть Наследником Слизерина. У меня заняло пять лет — собрать всю информацию о Комнате Секретов и найти потайной вход… а откуда у Огрида на это мозги, или силы!

— Один только преподаватель превращений, Думбльдор, верил, что Огрид невиновен. Он убедил Диппета оставить Огрида при школе и поручить ему работу дворника. Да, думаю, Думбльдор догадывался… Думбльдор никогда не любил меня так, как все остальные учителя…

— Клянусь, Думбльдор видел тебя насквозь, — прошипел Гарри сквозь зубы.

— Согласен, он держал меня под самым пристальным наблюдением с момента исключения Огрида, — беспечно сказал Реддль. — Я знал, что открывать Комнату снова в то время, пока я ещё учусь в школе, будет небезопасно. Но я не собирался терять времени, потраченного на её поиски. Я решил оставить после себя дневник, который бы хранил моё шестнадцатилетнее «я» на своих страницах, так, чтобы в один прекрасный день, если повезёт, я смог провести кого-то другого по своим следам и закончить благородное дело, начатое Салазаром Слизерином.

— И тебе это не удалось! — с триумфом в голосе выкрикнул Гарри. — На этот раз никто не умер, даже кошка! Через несколько часов будет готов Мандрагоров Тоник, и все, кто Окаменел, выздоровеют…

— Разве я ещё не сказал тебе, — ровным голосом произнёс Реддль, — что мне уже неинтересно убивать мугродье? Вот уже многие месяцы моей целью являешься — ты !

Гарри уставился на него.

— Только представь, как я разозлился, когда, в следующий раз после тебя, мой дневник открыла Джинни! Понимаешь, она видела тебя с дневником и запаниковала. Что, если ты узнаешь, как им пользоваться, а я выдам тебе все её секреты? Что если, хуже того, я расскажу тебе, кто душит петухов? И вот маленькая тупица дождалась, пока все уйдут из вашей спальни и выкрала дневник. Но я уже знал, что мне следует делать. Для меня было ясно, что ты вышел на след Наследника Слизерина. Из всего того, что рассказывала о тебе Джинни, я знал, что ты пойдёшь на всё, лишь бы раскрыть тайну — особенно если нападению подвергнется один из твоих лучших друзей. А ещё Джинни сказала мне, что вся школа гудит по поводу того, что ты умеешь говорить на серпентарго…

— И я заставил бедняжку Джинни написать на стене записку о себе самой, привёл её сюда и затаился. Она сопротивлялась, плакала и страшно мне надоела. Но в ней к тому времени оставалось не так уж много жизни… Она вложила слишком много в дневник, в меня. Достаточно, чтобы я смог наконец покинуть его страницы… С того самого момента, как мы с ней очутились здесь, я ждал, что ты придёшь. Ты не обманул моих ожиданий. У меня к тебе много вопросов, Гарри Поттер.

— Например? — выплюнул Гарри. Он по-прежнему сжимал кулаки.

— Например, — протянул Реддль, приятно улыбаясь, — как случилось, что ты — худосочный младенец без каких-либо экстраординарных магических дарований — умудрился победить величайшего колдуна всех времен? Как удалось тебе отделаться всего-навсего шрамом, в то время как колдовские силы Лорда Вольдеморта были разрушены?

В голодных глазах зажёгся тускло-красный огонь.

— Какая тебе разница, как мне удалось? — медленно проговорил Гарри. — Вольдеморт был уже после тебя…

— Вольдеморт, — тихо, но отчётливо сказал Реддль, — это моё прошлое, настоящее и будущее, Гарри Поттер…

Он вытащил волшебную палочку Гарри из кармана и начал водить ею в воздухе, выводя светящиеся слова:

ТОМ ЯРВОЛО РЕДДЛЬ

Затем он коротко взмахнул палочкой, и буквы его имени перетасовались и встали в другом порядке:

Я ЛОРД ВОЛЬДЕМОРТ

— Дошло? — прошептал он. — Этим именем я пользовался, ещё когда учился в «Хогварце», разумеется, его знали только самые близкие мои друзья. Думаешь, я бы согласился вечно довольствоваться мугловым именем моего мерзкого папаши? Я, в чьих жилах с материнской стороны течёт кровь самого Салазара Слизерина? Чтобы я сохранил имя обыкновеннейшего грязного мугла, который посмел покинуть меня ещё до моего рождения, оттого лишь, что узнал, что его жена — ведьма? Нет, Гарри — я создал себе новое имя, имя, которое в один прекрасный день — я был в этом уверен — побоятся даже произносить другие колдуны, а я сам стану величайшим магом всего мира!

В мозгу у Гарри произошёл сбой. Он тупо уставился на Реддля, мальчика-сироту, который, когда вырос, убил родителей Гарри и многих-многих других людей… Наконец он заставил себя заговорить.

— Нет. Ты — нет, — сказал он твёрдо, полным ненависти голосом.

— Что нет? — рявкнул Реддль.

— Ты — не величайший маг всего мира, — объяснил Гарри, учащённо дыша. — Жаль тебя разочаровывать и всё такое, но величайшим магом всего мира является Альбус Думбльдор. Все так говорят. Даже в то время, когда ты был полон сил, ты даже не пытался захватить «Хогварц». Думбльдор видел тебя насквозь, когда ты здесь учился, ты боишься его и сейчас, где бы ты не прятался…

Улыбка исчезла с лица Реддля, и на её месте появилось крайне неприятное выражение.

— Думбльдора удалили отсюда при одном лишь воспоминании обо мне! — прошипел он.

— Может, и удалили, но не настолько, насколько ты думаешь! — парировал Гарри. Он говорил наобум, пытаясь напугать Реддля, скорее желая, чем веря, что его слова — правда…

Реддль открыл было рот, но замер.

Откуда-то полилась музыка. Реддль круто обернулся и вперил взор в пустоту Комнаты. Музыка становилась громче. От вкрадчивых, неземных звуков мороз подирал по коже; у Гарри волосы встали дыбом, а сердце, казалось, расширилось и сделалось в два раза больше обычного. Затем, когда тон достиг немыслимой высоты, и Гарри почувствовал, как звуки вибрируют внутри грудной клетки, из вершины ближайшей колонны вырвались языки пламени.