Кир Булычев - Город без памяти

Убежище помников было невелико: несколько улиц, очищенных от зарослей. Отремонтированные каменные дома окружали небольшую площадь. Там, перед трехэтажным домом с колоннами, и опустилась Алина.

К ней поспешила худая пожилая женщина с добрым узким лицом, в простом сером платье. Следом шел молодой человек в шортах, с лопатой в руке, словно он только что копал землю, но увидел птицу и оторвался от своего дела.

Женщина удивилась при виде Пашки – она ожидала увидеть Ручейка.

– Вы кто? – спросила она настороженно.

– Я все сама расскажу, – сказала Алина. – Это наш маленький герой.

– Простите, – сказал Пашка. – Ничего страшного не случилось. Ручеек жив. Он просил меня передать вам вот это…

Пашка достал из кармана плетеную косичку и передал женщине.

Та взяла плетенку и вопросительно поглядела на птицу.

– Можно, я буду петь? – спросила Алина. – Подвиги, совершенные нашим гостем, настолько велики, что их нельзя рассказывать прозой.

– Как хочешь, – сдержанно сказала женщина.

Пашка понял, что она предпочла бы выслушать его, но не могла обижать птицу.

А та распелась! Пашке казалось, что она описывает их путешествие уже целый час. Ему хотелось вмешаться и попросить прощения – уж очень птица преувеличивала его заслуги, – но женщина и молодой человек с лопатой слушали Алину внимательно, а когда та наконец закончила и завела руладу без слов, женщина сказала Пашке:

– Не удивляйтесь, Паша. Наши друзья – птицы Альтосы – очень привязаны друг к другу. И если вы спасли жизнь одной из них, можете быть уверены, что все птицы будут петь о вас гимны. Но я вижу, что в послании Ручейка говорится о тревожных вещах. Можете ли вы добавить что-нибудь новое?

– Постараюсь, – сказал Пашка.

– Тогда пройдемте со мной в штаб.

Женщина поблагодарила Алину, которая не слышала благодарности, так как была очарована собственным пением. Женщина пошла в дом. Пашка и молодой человек последовали за ней.

– Значит, вы с другой планеты? – спросил молодой человек.

– Вот именно, – сказал Пашка. – Мы ищем наших друзей, которые живут у вас.

– Да, к сожалению, они попали в плен к духам беспамятства. И мы не можем им помочь. Но в остальном они здоровы. Мы о них заботимся.

– Первым делом, – сказала женщина, – вам, Паша, надо умыться. Копье, – обратилась она к юноше, – будь любезен, покажи гостю, где он может помыться.

Когда Пашка привел себя в порядок и вернулся в комнату, на столе уже стояла большая кружка с молоком и лежала буханка хлеба.

– Наша еда покажется вам скромной, но мы живем небогато, – сказала женщина.

– Это замечательная еда! – ответил Пашка. – В последний раз я ел тысячу лет назад.

Он отхлебнул теплого парного молока, это было самое вкусное молоко, которое ему приходилось пить в жизни.

– Простите, – сказал он с набитым ртом, – я не знаю вашего имени-отчества.

– Меня зовут Учительница Зарница. А что такое отчество? Это имя отца?

– Конечно.

– Мы забыли многие слова, – сказала женщина. – Кто был мой отец, я не знаю. Когда я была маленькой девочкой, меня продали в рабство, наши люди выкупили меня и привезли сюда.

– Сколько же лет существует ваше Убежище?

– Уже больше ста лет, – сказала Зарница.

Пашка с трудом дожевал хлеб и допил молоко.

– Я вижу, что вы хотите спать, – сказала Зарница, – но, пожалуйста, постарайтесь еще немного потерпеть. Нам очень важно знать, как готовятся наши враги к походу.

– Разумеется, – ответил Пашка.

И он начал рассказывать обо всем, что видел за последние два дня.

Во время рассказа вошел кругленький, подвижный, совсем лысый пигмей в белом халате. Зарница представила его как доктора Хруста, физика и врача Убежища.

Когда Пашка кончил свой доклад, глаза у него слипались. Но он все же нашел в себе силы попросить Зарницу:

– Можно, я встречусь с моими друзьями?

– Конечно, можно, – ответила женщина. – Только они вас не узнают.

– А вдруг? Я с ними давно знаком. Ведь не может быть, чтобы люди все забыли.

– Может быть, – вздохнула Зарница.

Они вышли из большого дома. Возле него стояла лошадь, запряженная в кузов старого автомобиля. Шин на колесах не было, и потому, когда этот экипаж поехал по улице, трясло так, словно катишься по стиральной доске. А это особенно чувствительно человеку, который только что выпил литр молока и съел буханку хлеба.

Пашка оглядывался по сторонам.

Честно говоря, он ожидал от города помников большего.

Кое-где улица шла между расчищенных от развалин кварталов. Потом тянулись груды камней, руины больших зданий, переплетение проводов и арматуры…

– У нас не хватает пока людей и сил, чтобы все привести в порядок, – сказала Зарница, заметив удивление Пашки. – Но со временем мы обязательно отстроим наш город.

Они миновали ржавый остов автобуса, опрокинутый помятый киоск, фонарный столб, привалившийся к стене… На некоторых домах сохранились вывески, напоминавшие о прошлой жизни.

Уже совсем стемнело. Улицы были освещены редкими керосиновыми фонарями. Прохожих почти не было.

– Вы так и не догадались, что здесь произошло? – спросил Пашка.

– Наш главный учитель, профессор Разум, обещал на днях сделать сообщение, – сказала Зарница. – Он уже несколько месяцев работает в архиве Собрания наук, который мы раскопали в прошлом году. А пока мы знаем только то, что жизнь на нашей планете оборвалась неожиданно. Люди бросили свои дела, остановились заводы, машины и поезда; самолеты, что летели в небе, упали и разбились, в столовых люди оставили недоеденные блюда, корабли теряли путь к гавани, и их выбрасывало на берег… Что это было за бедствие, никто не знает.

– Даже самые старые старики?

– Даже самые старые.

– Но ведь здесь живут подолгу, – сказал Пашка. – Наши друзья с Атлантиды улетели триста лет назад.

– Теперь мы живем не так долго, – ответил профессор Хруст. – Может, сорок-пятьдесят лет. Вот мне, например, тридцать пять…

– Погоди, – оборвала пигмея Зарница, – о каких друзьях с Атлантиды ты говоришь, Паша? Кто улетел от нас триста лет назад?

«Конечно же, – спохватился Пашка. – Она ничего не знает!» И Пашка даже расхотел спать, так напряженно слушали его жители Крины. Он рассказал им о том, как они с Алисой отыскали забытую экспедицию с Крины на дне Тихого океана.

Но он не успел кончить рассказ – они доехали до места назначения. Там, рядом с глубокой ямой, в которой работали археологи, раскапывая подвалы научной библиотеки, стояло приземистое здание с узкими окнами. Когда-то в нем был склад. Теперь же в подвалах освободили место для тех ценностей, что помникам удалось найти или раскопать за последние сто лет. Они старались сберечь каждую крупицу знаний.