Кир Булычев - Зеркало зла

Араб удивился.

По знаку телохранитель отпустил араба. Тот не убежал и не напал на китайца. Видно, тоже почувствовал, что имеет дело с необыкновенным человеком.

Китаец спрашивал. Араб отвечал. Затем старик показал на Дороти. Араб только сейчас увидел ее, ибо раньше не отрывал глаз от старика. Он, конечно же, узнал обезьяну и отшатнулся от девушки.

Тут же из араба хлынул бурный поток слов. Он помогал себе руками, порой упирал осуждающий перст в грудь Дороти, которая чувствовала себя неловко под градом непонятных обвинений.

– Ты поняла? – спросил старый китаец, когда араб замолчал и отшатнулся от Дороти.

– Нет, – сказала Дороти. – Но я думаю, что он плохо обо мне говорил.

– Этот человек – матрос с судна, на котором ты приплыла, он говорит, что ты – рабыня английской госпожи, которая продала тебя сыну ар-Рахмана, но ты чуть было не убила своего благодетеля. И потому тебя наказали. Так это ты висела в клетке на рее? Весь порт говорил сегодня об обезьяне, которую привез на своей баггале ар-Рахман. А это была ты!

Китаец тонко засмеялся и погладил бороду ладонью.

Дороти сказала:

– Я свободная английская женщина. Никто не смеет меня продавать.

– Но продали?

– Я не знаю, – ответила Дороти. – Мне об этом не сказали.

– А как же сын ар-Рахмана?

– Я не люблю, когда мужчины касаются меня, – гордо заявила Дороти. – У меня есть жених. Он – английский офицер.

– Чудесно, – произнес китаец. – Но плохо вести важный разговор на улице. Я прошу тебя, госпожа, пройти в этот дом, там есть тихая комната, и ты мне все расскажешь.

– Зачем? – спросила Дороти.

Она увидела, что толстая торговка чуть заметно отрицательно качает головой. Она кинула взгляд на колечко – камешек потемнел, но, может быть, на него неудачно упал уличный свет.

– Я придумаю, как тебе помочь и как наказать твоих обидчиков, – сказал китаец. – Я хочу, чтобы восторжествовала справедливость. К тому же есть несколько вопросов, на которые мне интересно получить ответы. Так ты идешь?

Дороти понимала, что у нее и нет иного выбора.

Она послушно прошла в дом.

Оглянулась. Араб убегал по улице.

– Вы не боитесь, что он приведет своих людей? – спросила Дороти у старика, который шел рядом с ней.

Старик захихикал. Его длинный черный халат шуршал в темном коридоре, словно шла целая процессия облаченных в шелк вельмож.

– Его люди не посмеют здесь сделать ни одного шага без моего позволения, – произнес он.

В низкой длинной, тускло освещенной комнате были только нары, покрытые какими-то тряпками. Там сладко пахло и стоял дым. Телохранители криками и пинками выгнали из комнаты лежавших на нарах людей. Тут же низенький человек в синем халате с высоким воротником внес складной стул и поставил посреди комнаты. Старый китаец уселся на него, указав Дороти место на нарах напротив.

– Меня интересует, – сказал старик, – почему ты, женщина из Британии, понимаешь язык бирманцев.

– Моя мать была из этих мест, – ответила Дороти. – А отец был английским моряком. Он увез мою мать в Лондон. Она и сейчас жива.

Китаец кивнул.

– Ты плохо говоришь по-бирмански, – сказал он. – Значит, ты права. И что ты намерена делать дальше?

– Я еще не знаю, – сказала Дороти. Она немного лукавила. Ей не хотелось рассказывать старику о монастыре Священного зуба Будды. Она сама не могла бы объяснить почему. – Может быть, я буду искать моих родственников.

– Ты знаешь имя твоей семьи?

– Моя мать жила в Амарапуре. Она служила при королевском дворе.

– Как звали ее?

– Ма Дин Лайинг.

– Как звали твоего деда?

– Сайя Хмаунг. Он из княжества Хмаунг. Больше я ничего не знаю.

– Ты мне уже рассказала достаточно, – ответил китаец. – Я думаю, что ты будешь благодарить тот час, когда подошла к этому дому и встретила меня.

– А это ваш дом?

– Это один из домов, принадлежащих мне, – сказал старик. – Здесь курят опиум. Ты слышала об этом?

– Конечно, я слышала об этом.

– У меня много таких домов. У меня есть люди в горах, которые выращивают мак, и есть другие люди, которые давят маковый сок, и третьи люди, которые возят его сюда и делают из него опиум. Люди курят его и получают наслаждение. Я – старый Лю, который дарит людям наслаждение.

Дороти знала, что это не так. Она понимала разговоры мамы и дяди Фана о том, как плохо станет тому человеку, который пристрастится к опиуму, ибо опиум отнимает у человека силы и разум и ему хочется лишь мечтать в безделье.

Но Дороти не стала ничего говорить.

– Мой человек отведет тебя наверх, – сказал старик. – Ты будешь спать. Уже поздно, и, наверное, ты устала в той клетке. Скажи, а почему ты не утонула, когда упала из клетки в воду?

– Потому что я умею плавать.

– Это так странно! – изумился старик. С этими словами он покинул комнату, а телохранитель провел Дороти наверх, в маленькую комнату над опиумокурильней, куда через минуту пришла пожилая китаянка с тазом и кувшином, чтобы Дороти могла умыться. Потом она же принесла Дороти чайник и чашку, а также соленых сухариков. Это был самый сказочный пир в жизни Дороти.

Пожилая китаянка сидела на корточках напротив Дороти и подливала ей в чашку чай.

– Ты с арабского корабля? – спросила она. Видно, слухи о Дороти уже распространились по рангунскому порту. – Это правда, что тебя целых пять дней держали в клетке на мачте?

– Правда.

– Тебя наказали?

– Я не хотела, чтобы меня продавали в рабство.

– Наш хозяин очень обрадовался, – сказала пожилая китаянка. – Старый лис Лю хочет заработать на тебе большие деньги.

– Как это можно сделать? – удивилась Дороти.

– Если ты не врешь, может быть большой скандал. Британскую женщину продали в рабство. Господин начальник английской фактории Уиттли будет очень недоволен своей женой. Он не хочет позора. Но ты в самом деле не рабыня?

– Я свободная женщина.

– А это правда, что твоя мать – Ма Дин Лайинг?

– Так ее звали до крещения.

– Я знаю поэму ее матери. О любви. Ты из рода Хмаунг?

– Из рода Хмаунг.

– Значит, хитрый лис Лю дважды выиграет – продали английскую леди и внучку поэтессы Ма Джи Нурия. Все будут очень много платить старому Лю, чтобы он молчал.

– Скажи, – попросила Дороти, которой вся эта история не нравилась, потому что о самой Дороти все забыли. Что хорошо ей, а что плохо, никого не интересовало. – А что такое Хмаунг?

Но китаянка не успела ответить. В дверь заглянул один из телохранителей старика.

Он прикрикнул на женщину по-китайски.

– Спокойной ночи, – сказала китаянка. Поклонившись, она ушла из комнаты.

– Спи, – приказал телохранитель Дороти.

Он закрыл дверь. Слышно было, как звякнула щеколда.

С улицы доносились шум и запахи пищи.