Росс Уэлфорд - Что не стоит делать невидимке [litres]

Чем дальше, тем хуже. Может ли что-нибудь быть хуже, чем сочувственный отклик, целиком и полностью игнорирующий вашу проблему?

Я лишена дара речи – просто сижу, слушаю, как ба продолжает разглагольствовать о том, насколько тяжело «чувствовать себя словно невидимой», и наблюдаю, как чайная чашка магическим образом поднимается к моим губам.

Потом я смотрю вниз и ахаю от ужаса. Чай, который я только что выпила, парит в воздухе слегка бесформенной массой на том месте, где находится мой желудок.

Моё аханье заставляет ба сделать паузу.

– Что такое, милая?

– Мой… мой ч-чай! Я его вижу! – Как только слова срываются с языка, я немедленно понимаю, до чего глупо они звучат.

– Прошу прощения, Этель?

– Ой, эм… ничего. Прости. Я, эм, я прослушала, что ты говорила.

– Послушай, мне очень жаль, что ты себя так чувствуешь, но нам придётся поговорить об этом днём, когда я вернусь. Дальше отчёт заведующего кассой, а Артур Таджи приболел, так что представлять его придётся мне. Поэтому мне пора.

С меня довольно. Ну всё.

– Нет, ба. Ты меня не слушаешь. Я правда исчезла. Не в образном смысле. На самом деле. На самом-пресамом деле – не метафорически. Я не вижу своего тела. Моё лицо, волосы, руки, ноги – они действительно невидимы. Если бы ты могла меня видеть, ну… то ты бы не могла меня видеть.

Потом меня осеняет.

– Фейстайм! Ба, давай созвонимся по Фейстайму, и ты всё увидишь!

Я не уверена даже, что ба умеет пользоваться Фейстаймом, но голос у меня всё равно истерический.

Я пытаюсь выражаться так чётко, как только могу, но получается криво, и её тон из сочувственного и озабоченного делается немного твёрже и строже.

– Этель. Думаю, ты уже перегибаешь палку, милая. Поговорим позже. Пока.

В этот раз звонок сбрасываю я.

Вспомните последний раз, когда вы оставались сами по себе. Насколько на самом деле одиноки вы были?

Был ли кто-то относительно рядом? Родитель? Учитель? Друг? Если у вас были проблемы, могли ли вы позвать кого-то на помощь?

Ладно, в школе я, конечно, не мисс Популярность, но меня не то чтобы прямо не любят . Ну, по крайней мере мне так не кажется.

«Нет совершенно ничего плохого в том, чтобы быть «спокойной и сдержанной»», – сказала ба, прочитав как-то раз отчёт о моей успеваемости (до тех пор мне ни разу и не приходило в голову, что это может быть плохо или что кто-то вообще может так считать).

«Лучше молчать и казаться дураком, чем заговорить и развеять все сомнения», – добавила она в своём фирменном стиле.

Ба всегда была – используя фразу, которую она сама обожает, – «очень приличной».

Она обожает говорить, что интеллигентная культурная англичанка должна знать, как вести себя в любой ситуации.

Честное слово, у неё даже книги на эту тему есть. С названиями типа «Современные манеры в двадцатом веке». Обычно они забавные, но большинство из них, кажется, были написаны, когда ба уже родилась, так что они не совсем древние. Там пишут вещи вроде:

«Какова корректная форма обращения к разведённой герцогине, которой вы ещё не были представлены?»

Или:

«Сколько следует оставлять прислуге на чай после визита в загородное поместье подруги?»

Если не знать ба, наверняка может сложиться впечатление, что она вся такая чопорная и высоконравственная – настаивает на написании благодарственных писем в течение трёх дней, например, или всегда спрашивает разрешения, прежде чем начать звать кого-то из взрослых по имени. На самом деле её в основном волнуют вопросы вежливости к людям, и это довольно мило, вот только ба иногда заходит гораздо дальше, чем кто-либо из моих знакомых.

Однажды она учила меня правильно пожимать руки.

Да-да, пожимать руки.

– Уф, дохлая треска, Этель, дохлая треска! – так ба описывала вялое рукопожатие. – Нужно пожимать сильнее. Ай! Не настолько! И я здесь, Этель! Вот тут: смотри мне в лицо, когда пожимаешь руку. И разве ты не рада меня видеть? Ну так изобрази это на лице. И… что нужно сказать?

– Здрасьте?

– Здрасьте? Здрасьте? Где ты, по-твоему, находишься? В Калифорнии ? Если люди встречаются впервые, нужно говорить: «Очень рада встрече». Давай, покажи мне: твёрдое краткое рукопожатие, зрительный контакт, улыбка и «Очень рада встрече».

(Я даже испробовала это, когда познакомилась с мистером Паркером. Я видела, что он доволен, но в то же время слегка встревожен , что ли, как будто ученики никогда раньше не приветствовали его подобным образом – что вполне могло быть правдой. С тех пор мистер Паркер со мной супермил, и это, по мнению ба, сошло бы за доказательство, что её рукопожатие работает, но я считаю, это, наверное, из-за того, что я нравлюсь мистеру Паркеру.)

Так что ба не такая старая, но весьма старомодная, по крайней мере, в одежде. Она гордится тем фактом, что у неё никогда не имелось пары джинсов, даже когда она была гораздо моложе и привлекательнее. Однако её антипатия к дениму – это не протест против современного мира. Она говорит, что причина, по которой она ненавидит джинсы, – это то, что они никому не идут.

«Наденешь слишком узкие – будешь выглядеть неприлично; наденешь слишком свободные – будешь смахивать на гангста-рэпера».

Поверьте мне: когда моя ба произносит слова «гангста-рэпер», она как будто упражняется в иностранном языке. Можно буквально услышать кавычки.

Умение разговаривать с любым человеком из любого слоя общества – отличный навык, но даже если бы он у меня имелся, пользы от этого сейчас не было бы никакой. Мне совершенно не с кем поговорить о своей невидимости.

Ба? Уже пробовала.

Можно зайти в Инстаграм и написать Флоре Макстей – той, что переехала в Сингапур:

«Привет, угадай что! Я сегодня стала невидимой! Вот я на фото, рядом с деревом».

Очень смешно.

Я осталась сама по себе. Не самое приятное чувство.

Так ЧТО сделали бы ВЫ? Ну давайте, это вопрос без подвоха – честно.

Что бы вы сделали?

Что я решаю, так это то, что мне нужно в больницу, и поскорее. А значит, мне нужна скорая. Это, в конце концов, чрезвычайная ситуация.

Я набираю 999.

– Экстренная служба. Какая помощь вам требуется?

– Скорая, пожалуйста, – говорю я дрожащим голосом. Раньше я никогда не звонила в экстренную службу. Это довольно тревожно, скажу я вам.

– Соединяю.

И я жду.

– Норт-Тайнсайдское отделение скорой помощи. Могу я узнать ваше имя и номер телефона, пожалуйста?

На том конце провода – девушка с ньюкаслским говором. Голос у неё приятный, и я немного расслабляюсь.

– Этель Ледерхед. 07877-654-344.

– Благодарю. Опишите, пожалуйста, что у вас произошло?

Нужно было усвоить урок ещё с того раза, когда я рассказывала всё ба. Моя история, произнесённая вслух, звучала нелепо. Когда я буду рассказывать операторше, что стала невидимой, менее нелепым это не станет.