Кэтрин Фишер - Бархатная лисица [litres]

Встречаемся после обеда в третьем стойле на конюшне. Я должна сказать тебе нечто очень важное.

Когда миссис Ханибон на миг отвернулась, Серен передала мальчику послание. Томос взглянул на него, но даже не пошевелил пальцем, и, не успела девочка забрать сложенный листок, как над ней нависла гувернантка.

Рука в красной перчатке схватила записку.

– Серен! Не отвлекай, пожалуйста, милого Томоса. Он усердно учится и не интересуется твоими сомнительными затеями, дорогуша.

– И ты позволишь ей так говорить, Томос? – громко спросила Серен.

Томос пожал плечами.

– Мне нужно учиться, Серен, – надменно произнёс он.

Гувернантка ухмыльнулась, но потом вдруг резко переменилась в лице.

Задрожав мелкой дрожью, она бросила быстрый подозрительный взгляд на окно.

Серен тоже повернулась в ту сторону и увидела Ворона!

Он сидел прямо за окном на верхней ветке дуба, и Серен вспомнила, что он намеревался притвориться простой птицей.

«Безопаснее всего прятаться на видном месте, – самодовольно говорил он. – Лучшего плана и не придумаешь».

Однако беда в том, что Ворон заметно отличался от настоящих птиц: это тощее, побитое молью существо с ярко сверкающими глазами видно было издалека.

Тыча пальцем в окно, миссис Ханибон разразилась гневным визгливым криком:

– Кто посадил туда это чудовище?! Серен Рис! Я знаю, что это ты!

Серен быстро вскочила.

– Нет! Я тут ни при чём!

Ворон не улетал, а как зачарованный глядел на гувернантку блестящими глазами. Томос же даже не поднял головы и самозабвенно скрипел пером по бумаге.

Миссис Ханибон ринулась к окну и широко распахнула раму. Серен подумала, что она крикнет: «Кыш!», но гувернантка просто застыла у подоконника. Ворон перепрыгнул на ветку ниже, и они уставились друг другу в глаза.

Лицо у миссис Ханибон больше не было добрым и милым, а взгляд сделался ядовитым.

Она подняла руку в красной перчатке, указала пальцем на Ворона и произнесла:

– Умри!

Серен испугалась и кинулась вперёд, но ветер стукнул ставнями, раздался звук, похожий на выстрел, и красное пламя стрелой пронзило воздух.

Ворон хрипло каркнул и подпрыгнул. Посыпались чёрные перья. С завыванием птица кувырком полетела вниз и шлёпнулась в кучу листьев на земле. В ужасе закричав, Серен выскочила из-за парты. Она схватила миссис Ханибон за юбку и стала тянуть её назад.

– Отстаньте от него! Оставьте его в покое!

Гувернантка повернулась к ней.

Серен отпрыгнула и вжалась в стену.

Миссис Ханибон улыбнулась.

– Теперь разберёмся с тобой, дорогуша.

Она щёлкнула пальцами, и пряжа зашевелилась и, шурша, стала вылезать из сумки. Колючая красная шерсть оплела запястья Серен и быстро обвилась вокруг шеи. Девочка сопротивлялась и корчилась, но нитки обматывали её всё крепче, и наконец она вся оказалась в плотном коконе, лишённая возможности двигаться.

– Отпустите! – кричала она. – Томос, помоги мне!

Мальчик даже не поднял глаз.

– Мне нужно закончить перевод, – безучастно проговорил он. – Поиграем позже, Серен.

– Она напала на меня! Она одна из Них!

Томос устало кивнул.

– Латынь не так уж сложно изучать, когда втянешься. Просто слова. Много, много слов…

– Бесполезно, дорогуша. – Миссис Ханибон подошла к девочке. – Он тебя даже не слышит. Он теперь наш. Ты будешь интересовать его всё меньше и меньше, и, в конце концов, он вообще забудет о твоём существовании. – Она наклонилась и приблизила своё лицо к лицу девочки. – Нам всё известно об этой птице, о заколдованном человеке. Мы давно за ним охотимся.

– Кто это – «мы»? – выдохнула Серен.

– Мы – неодолимая сила. – С близкого расстояния лицо женщины выглядело ужасно: сухая кожа шелушилась, толстые губы казались распухшими и напоминали костянику. Волосы блестели, как паутина. На мгновение Серен представилось кошмарное существо, сотканное из разнообразных примет осени – ягод, листьев, поганок, кустов терновника – и удерживаемое магической силой Семейства.

От стука в дверь Серен вздрогнула.

– Миссис Ханибон! Вы здесь?

Дензил!

Пряжа мгновенно отпустила девочку и уползла назад в сумку. Серен против своей воли просеменила к парте и упала на стул, в руку ей прыгнул карандаш. Миссис Ханибон сделала шаг назад, отряхнула платье и улыбнулась.

– Входите! – певучим голосом произнесла она.

Дензил просунул голову в дверь.

– Извините, что прерываю занятия, но её светлость уезжает на станцию и хочет попрощаться. Томос!

Мальчик сонно поднял голову.

– Ты слышал? Мама уезжает. Проводи её, bachgen [6] Мальчик ( вал. ). .

– Ах да. Хорошо.

Томос медленно встал и протянул руку миссис Ханибон. Гувернантка крепко взяла её и повела воспитанника по коридору.

Серен тут же вскочила, подбежала к окну и перевесилась через подоконник.

– Ворон! – шёпотом окликнула она. – Где ты?

Ответа не было.

Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Дензилом. Маленький человек спросил:

– Что случилось?

– Мой… моя игрушка, заводная ворона. Она выпала из окна… Не хотелось бы, чтобы…

Дензил остановил её, подняв руку.

– Иди во двор, голубушка. Я найду твою игрушку.

Серен понеслась по коридору, вниз по лестнице и выбежала из главного входа на свежий влажный воздух.

Леди Мэр с волнением высовывалась из окна кареты, гладя Томоса по волосам.

– Я очень скоро вернусь, – прошептала она. – Не расстраивай миссис Вильерс, ладно?

– Ладно, мама, – ответил Томос, нетерпеливо отворачиваясь.

Миссис Вильерс, которая стояла рядом с ним на крыльце, сказала:

– Не волнуйтесь, ваша светлость, всё будет хорошо.

Серен подбежала к окну кареты.

– Не уезжайте, – с жаром проговорила она. – Пожалуйста, не…

Леди Мэр вздохнула.

– Серен…

– Вы ничего не знаете. Они…

– Ну ладно, Серен, до свидания. Я не хочу больше слушать эти глупости.

Всё было бесполезно. Серен отступила и сделала глубокий вдох.

– Я присмотрю за Томосом, – пообещала она. – И за Плас-и-Франом тоже! Не беспокойтесь.

Вероятно, она произнесла это слишком громко и вызывающе, потому что леди Мэр немного опешила.

– Спасибо, милая. – И она обратилась к вознице: – Поехали, Гвин.

Гвин бросил взгляд на Серен и, натянув вожжи, крикнул:

– Но!

Лошади зафыркали и тронулись, понемногу ускоряя шаг, и карета с толчками двинулась по подъездной дорожке. Бледное лицо леди Мэр и её рука, машущая на прощание, были видны в окне, пока экипаж не свернул к воротам.

– Что ж. – Миссис Вильерс покашляла, достала из кармана платок и высморкалась. – Пойдёмте в дом. Что-то я продрогла.