Кэтрин Фишер - Бархатная лисица [litres]

– Ты даже не представляешь, как тут все убивались. – Серен вынула из волос жёлтый лист и бросила его на землю. – Дом словно погрузился во мрак.

– Но теперь-то я в безопасности. – Томос схватил девочку за руки и быстро закружил. – А завтра у меня день рождения!

Он крикнул это так громко, что с вяза с гвалтом взлетели галки. В то же время вышло солнце и туман рассеялся. Серен с Томосом увидели заметно преобразившийся Плас-и-Фран – осенние лучи золотили фасад, окна сверкали, дым тонкими струйками поднимался из собранных пучками труб. Серен невольно залюбовалась домом.

Она всё ещё не могла поверить, что живёт здесь. Иногда, просыпаясь по ночам, девочка думала, что находится в приюте Святой Девы Марии в окружении злых и ехидных воспитанниц. Но когда видела полог над кроватью и уютную комнату с камином и шкафом, то вспоминала: это поместье капитана Джонса, она спасла Томоса и теперь у неё есть семья.

Серен осмотрела щипцы старинного дома и уверенно кивнула сама себе. Она останется здесь навсегда, и никто не отправит её назад в приют.

За спиной раздался восторженный возглас: Томос нашёл груду красных и золотых листьев с его рост. Мальчик радостно пнул кучу и, расставив руки, повалился в неё.

– Иди сюда, Серен!

Серен прыгнула следом за ним. Дети принялись бросать друг в друга листья, и скоро они были у девочки в волосах, закрывали глаза и лезли за воротник, так что она завизжала и стала их вытаскивать. Томос подбросил охапку в воздух.

– Я в безопасности! Они больше никогда меня не заберут! Никогда!

Только он выкрикнул эти слова, невесть откуда взявшийся холодный ветер завертел листья и разметал их по траве, покрыв землю пёстрым ковром.

Серен вздрогнула. Ветер был не по сезону ледяным и пах опасностью.

– Томос, мне кажется, не стоит…

– Мы победили Семейство, Серен! – Подставляя лицо падающим листьям, мальчик засмеялся. – Ты, я и Ворон! Больше нам никто не угрожает! Можно навсегда забыть о тёмной магии!

Ветер поднял листья, они сформировали в воздухе огромную арку, которую порывом унесло мимо ворот к подъездной аллее.

И тут Серен не поверила своим глазам: красные, медные и золотые листья завертелись переливающимся вихрем, из которого вылетела красная карета, запряжённая двумя гнедыми лошадьми.

– Перестань! – раздался сердитый окрик. Из-за угла дома вышел очень маленький человек с метлой и тачкой. – Прекрати немедленно! – гневно воскликнул он. – Ты с ума сошёл, мальчишка? Кричишь о Них на весь лес, бросаешь им вызов? У тебя дыра в голове?

Томос с виноватым видом бросил охапку листьев.

– Извини, Дензил… Но Они не слышат меня…

– Они всё слышат! Разве я не учил тебя, что о Волшебном семействе нельзя говорить?! – Дензил ткнул пальцем в направлении леса. – Этот народ повсюду. Они прячутся, подслушивают и шпионят за людьми. В каждой щели и яме, за кустом и за деревом. – Он подошёл ближе, и гнев его чуть утих. Серен видела, что он очень напуган. – Никогда не дразни Их, Томос. Никогда.

Томос опечалился: они с Дензилом всегда были друзьями. Мальчик взял в руки метлу.

– Хорошо, больше не буду. А листья мы подметём.

Серен взялась за рукоятку тачки и подтянула её ближе, хотя та оказалась тяжёлой. Томос сметал листья в кучи, а девочка охапками бросала прохладную шуршащую янтарно-золотую массу в тачку. Оглянувшись через плечо, она увидела, что красная карета, так внезапно вылетевшая из листопада, приближается к дому. Ледяной порыв ветра уже унёсся прочь, и, казалось, только Серен его и заметила. Но он встревожил девочку. Томосу не стоило громко хвастаться победой над Семейством. Он сегодня такой непоседа!

Дензил резко обернулся:

– А это ещё кто? Никогда не видел этого экипажа.

Из дома вышел капитан Джонс.

– Гости, – пробормотал Томос и, бросив метлу, помчался через лужайку.

Серен удивлённо взглянула на Дензила и побежала за мальчиком, так и не собрав всех листьев.

Дети добрались до крыльца, как раз когда горделивые лошади с тихим ржанием остановились. Серен хотела потрепать их по мягким носам, но не успела: возница, невысокий человек в охотничьей куртке, спрыгнул с козел, открыл дверцу и протянул седоку руку. Из кареты высунулась рука в красной бархатной перчатке.

Кузов кареты чуть просел, и оттуда вышла крупная женщина в рыжевато-коричневом, как осенняя листва, дорожном плаще с муфтой и в таком же платье. Когда она подняла голову, Серен увидела, что у незнакомки круглое полное лицо с маленькими живыми глазками и вьющиеся волосы, убранные в узел на затылке. На голове женщины сидела маленькая шляпка.

– Какая прелесть! – воскликнула гостья. – Какой красивый дом! Просто дворец! – Она тряхнула юбками из мятой переливчатой ткани. – Я отлично добралась! В поезде было так уютно и тепло! Вы меня балуете, капитан Джонс! Надо же, билет в первый класс!

Капитан Джонс нахмурился:

– Извините, я не…

– Я миссис Ханибон. – Женщина улыбнулась и, не снимая перчаток, одними пальцами пожала ему руку. – Вспомнили меня?

Некоторое время капитан Джонс растерянно смотрел на гостью. Наконец лицо его оживилось, глаза заблестели, и он торопливо закивал:

– Ах да! Теперь припоминаю. Мы встречались на прошлой неделе, э-э…

– В Лондоне.

– Да, конечно! Я нанял вас…

– Гувернанткой Томоса.

Серен захлопала глазами. Гувернантка! Такого девочка не ожидала! Но, с другой стороны, Томос скоро пойдёт в школу, и ему нужно готовиться. Интересно, а её отправят в школу? Вот было бы здорово!

Томос отличался чрезвычайной вежливостью. Он, наверное, удивился, но не выдал своих чувств, лишь протянул женщине руку:

– Здравствуйте, я Томос Джонс. Добро пожаловать в Плас-и-Фран!

Миссис Ханибон чопорно пожала его пальцы и пробормотала:

– Милый мальчик.

– Что ж, – капитан Джонс повернулся к девочке, – а это моя воспитанница и крёстная дочь Серен.

Девочка сделала быстрый книксен.

– Добрый день!

– Здравствуй, дорогуша. – Быстрые глазки миссис Ханибон внимательно осмотрели лицо и платье Серен. – Так, значит, ты воспитанница! А я-то, увидев, как ты сгребаешь листья, подумала, что ты дочь садовника. Как глупо с моей стороны!

Все засмеялись, а Серен почувствовала досаду.

Из дома вышла миссис Вильерс, позади неё спешила мать Томоса, леди Мэр. Поднялась суматоха: хозяйка имения и экономка удивлённо приветствовали гостью и осведомлялись, как прошло путешествие; леди Мэр сказала, что понятия не имела о прибытии гувернантки; капитан Джонс оправдывался, недоумевал, как мог забыть об этом, и отдавал указания отнести в дом дорожный сундук и баулы миссис Ханибон.

Серен прошептала Томосу:

– Теперь начнутся уроки, и мы больше не будем собирать каштаны.