Максим Лагно - Добрый Кощей [publisher: 1С-Паблишинг]

– Все на борт, – кивнул старичок, не открывая глаз.

Но Толя ничего этого уже не слышал. Положив голову на плечо Юрия Петровича, он крепко спал.

Проснулся Толя от того, что на его лицо попали брызги солёной воды. Сев на скамейке, он обнаружил, что находился на палубе парохода. Две толстые трубы в центре выбрасывали чёрный дым и искры.

Огромный красный шар солнца заходил за горизонт, отбрасывая на волны Океан-моря длинную жёлтую полосу света.

– Нам ещё долго плыть? – зевнул Толя.

– Всё, приплыли, – грустно сказал обер-секретарь.

Толя встревожился и огляделся:

– Но где Хрустальная Гора?

– Ах, она утонула, – вставило Чудо-юдо. – Пока ты спал, мы приплыли прямо к ней, но не стали тебя будить, хотели тебя приятно удивить…

– Но при нашем приближении, – продолжил обер-секретарь, – гора резко ушла на дно.

– Это всё поганое колдовство Кощея, – пояснил смутно знакомый пожилой моряк в мундире. Он стоял рядом с перилами и курил трубку. Толя едва узнал в нём того сонного старичка в замызганном халате, который спал на заседании. Он выглядел необычайно бодро и молодцевато. Видать, море так изменило его.

Толя подбежал к перилам и свесился вниз, глядя на волны океана, словно хотел разглядеть гору на дне.

– Тогда надо нырять!

Обер-секретарь ответил:

– Мы не только ныряли. Стоян Буянов, наш адмирал, – он показал на старичка, – заранее приказал включить в состав поисковой экспедиции глубоководный корабль, который умеет уходить под воду.

– Подводная лодка, что ли?

– К сожалению, поганое колдовство устроено так, что гора ускользает от любых судов, которые пытаются к ней подойти.

– Ах, как всё плохо, – сказало Чудо-юдо. – Получается, что гору-то мы нашли, а вот войти в неё не можем.

– А ты? – спросил Толя. – Ты же волшебный, ты пробовал догнать гору?

– Пробовал, но она слишком глубоко. Толща воды раскатывает меня в блин. Я волшебный, но не бессмертный же. Наверно. Я не знаю. Знаю, что я не могу опуститься достаточно глубоко.

Толя тоже расстроился.

Облокотившись о борт, он видел, как на поверхность всплыла подлодка, выпуская облака дыма и пара. Люк на подлодке откинулся, и в нём появился капитан:

– Бесполезно. Эта гора тикает от нас, как рыбёшки от акулы.

Адмирал Стоян Буянов, обер-секретарь Синицын и Чудо-юдо посмотрели на Толю, ожидая его решения.

– Рыбёшки! – закричал вдруг Толя. – Точно! Рыбы!

– Что такое? – осведомился адмирал. – Ты есть хочешь?

Толя помотал головой, сбрасывая со спины рюкзак. Вынув оттуда гребень Бабы Яги, он сказал:

– Я хочу причесаться!

Конечно, Толя боялся превращаться в рыбу.

А вдруг он не сможет плавать? Ведь он плохо плавает! Эта Рита – как рыба в воде. А вдруг его сожрёт акула? Хотя адмирал и утверждал, что в этой части Океан-моря нет акул. И добавил: «Почти нет».

А вдруг он не сможет снова стать человеком? Будет до конца жизни плавать в океане, пока его не выловят рыбаки из Рыбограда и не продадут в рыбный ресторан города.

Но выбора у Толи не было.

Он провёл гребнем по волосам… и тут же упал на палубу. Хватая воздух ртом, он бился хвостом о доски. Чудо-юдо подхватило Толю, ставшего небольшой серебристой рыбкой, и бросило за борт:

– Ах, я буду ждать тебя! Возвращайся скорее, друг!

Двигая хвостом и плавниками, Толя запоздало подумал:

«Чего это я? Ведь чтобы меня не сожрала акула, можно было самому стать акулой!»

Но что сделано, то сделано.

Прорываясь сквозь толщу океанской воды, Толя всматривался в очертания горы снизу. Если сейчас она убежит и от него, тогда всё пропало. Ни домой не вернуться, ни Ритку не освободить, ни себя…

Его простенькое рыбье двухкамерное сердце радостно затрепетало. Хрустальная гора, точнее её вершина, никуда не дёрнулась!

Толя спокойно подплыл к хрустальным скалам, на которых кое-где налипли водоросли и тоже плавали какие-то рыбы. Несколько минут он плавал вдоль скал, пытаясь найти вход. Но чем дальше он плыл, тем сильнее отчаивался.

«Блин, Хрустальная Гора – огромная, как… гора, – подумал он. – А я маленькая рыбка. Я всю жизнь тут могу плавать, отыскивая вход…»

Толя встревожился. Он помнил, что рыбы живут недолго. А что если он успеет состариться, пока будет в рыбьем теле? Что если, когда превратится обратно в себя, то будет не мальчишкой, а стариком лет тридцати?

Толя подплыл к одной группе рыб в зарослях водорослей.

Став рыбой, Толя начал понимать их язык. Правда, они не отличались большой разговорчивостью или смышлёностью, ограничиваясь короткими сообщениями:

– Еда, – сказала одна рыба. – Есть, есть, есть!

– Вода, – ответила другая. – Плыть, плыть, плыть!

– Сон, – дополнила третья, уплывая в глубину. – Спа-а-а-ть…

– Еда, вода и сон, – степенно добавил один пожилой пескарь. – Есть, плыть, спать.

Кажется, он был настоящим рыбьим философом.

Толя и сам не знал, почему этот пескарь пожилой. Но став рыбой, он различал одну рыбу от другой.

– Добрый вечер, уважаемый, – начал Толя, подплыв к пескарю. – Простите, что беспокою, но не могли бы вы подсказать, в какую сторону мне необходимо плыть, чтобы найти вход в Хрустальную Гору?

Пескарь крутанулся на месте:

– Много. Слов. Не понимать.

Толя поправился, показывая плавником на гору:

– Вход?

– Там, – тут же ответил пескарь. Изогнувшись, он показал хвостом направление.

– Пасиб, – кивнул Толя рыбьей головой.

– Ок.

По пути Толя несколько раз уточнял направление у встречных рыб. Скоро он достиг подножия горы и отыскал широкую чёрную трещину в хрустале.

Проплыв в полной темноте ещё немного, он увидел тусклый свет. Он максимально быстро заработал плавниками и хвостом. Ему хотелось поскорее выплыть на сушу и стать человеком. Хотя он и не знал, как ему потом выбраться из горы. Ведь снова в рыбу уже не превратиться, гребень потерял силу.

Скоро он достиг поверхности. Выпрыгнув на хрустальный берег, рыба Толя некоторое время задыхалась, шлёпая телом, а потом превратились в человека.

Поднявшись с острого хрустального пола, он осмотрелся.

Откинувшись на спинку каменного кресла, Рита хохотала. Посмотрела на вытянувшееся лицо Доброго Кощея, захохотала ещё сильнее:

– Ой, не могу. Да ты не только не добрый, ты ещё и не умный.

– Не понимаю, что смешного.

– Да ты сам понял, что сказал? Когда наши люди тебя увидят, у них будет только одна мысль: в городе снова проходят дни славянской культуры. А твоего Верлиоку одноглазого запрут в лаборатории, чтобы выяснить, как он родился с одним глазом на всё лицо. Да вас там никто всерьёз не примет. Трёхглавого змея разве что испугаются, но он не пролезет в портал.