Стивен Батлер - Секрет дедушки-призрака [litres с оптимизированной обложкой]

С этими словами она снова повернулась к Ууфу, и они неловко затанцевали прочь, считая: «РАЗ, ДВА, ТРИ, ОЙ… РАЗ, ДВА, ТРИ, ОЙ…»

Дедушка Эйб извинился и улетел в свой кабинет на дереве, чтобы подготовить речь, а я остался бродить сам по себе. Когда я проходил под Поддубом, прямо у меня над головой пискнул тонкий голосок:

– Юноша! Юноша! У меня к вам важное дело!

Я поднял голову и увидел на балкончике принцессу Нутрину фон Паутину. Она отчаянно махала руками, но я притворился, что из-за музыки её не слышу. Я не собирался начинать вечер с жалоб высокомерной писки.

– Юноша, немедленно остановитесь и послушайте!

Больше всего гостей собралось у аттракционов, там, где стояли киоски с едой и кабинки с играми. Туда я и направился, игнорируя чириканье принцессы за спиной.

Обожаю ходить на Брайтонский пирс с Нэнси в те редкие дни, когда у неё находится немного свободного времени утром и она может наложить на себя «проблеск». Там всегда людно, тесно, полно аттракционов и всяких диковин. Но здесь было намного, намного лучше! Волшебные существа знают толк в веселье!

– Разбирайте амулеты! – услышал я хриплый голос.

Я свернул за угол рядом с киоском с едой, в котором огромный фиолетовый осьминог переворачивал блинчики из водорослей. Рядом стояла палатка с надписью «ДОГОНИ ДЮГОНЯ», а за ней – открытая палатка, в которой коралловая нимфа читала по ладони будущее. И вот наконец я нашёл обладательницу хриплого голоса.

– Наросли мозоли на панцире! Я от них избавлю!

Это была Плакунья. Каким-то образом она притащила сюда дом-фургон и кур и теперь продавала свои товары всем желающим.

– Страдаете от шумных соседей? Почему бы не заколдовать этих зловырл? У меня есть проклятия, микстуры неудачи, порча – такие, что у морского ежа иголки превратятся в спагетти!

Я пригнулся и стал протискиваться между группами покупателей.

– Не везёт? Может, бутылочку зелья «Нет неудаче»?

Почти каждое существо, стоявшее перед фургоном, махало рукой, или плавником, или щупальцем. С такой скоростью Малуни к утру будет богачкой.

– Ты страшнее, чем болотный карлик? За секунду станешь удудительным, стоит лишь подуть в этот свисток-украсивитель!

Я попытался привлечь внимание древней лепреконши.

– У тебя ленивый муж? Ткни его в зад заклинанием «Вставай-дурак»!

Я похлопал Плакунью по ноге, но старушенция разошлась и не обратила на меня внимания, только отпихнула мою руку загнутым носом туфли.

– У тебя ворчливая жена? Преврати её в курицу, пусть сладко квохчет!

Все куры Малуни, рассевшиеся на ржавой крыше фургона, заквохтали и захлопали крыльями.

– Потише, дамочки! – прохрипела она.

– Плакунья! – я снова ткнул её в ногу. – Плакунья!

– ЧТО?! – рявкнула старая ворчунья.

– Мама говорит, что нам всем нужно собраться перед речью дедушки Эйба.

Лепреконша закатила глаза и уткнула толстые кулаки в бока.

– Ох, ёжики мои! Почему я терплю этих Банистеров? – простонала она. А потом повернулась к толпе покупателей и крикнула: – Поожидайте! Вернусь через минутку-малютку или три!

Плакунья выхватила из кармана фартука кольцо с ключами и заперла свой домишко.

– Как ты всё это сюда притащила? – спросил я, когда она поворачивала ключ.

– Для старухи Малуни нет ничего невозможного, – захихикала она и хитро мне подмигнула. – Простенькое-банальненькое уменьшающее заклятие, сам не знаешь, что ли? Сунула всё себе в кошелёк, и вот мы тут. Девочкам это не особо нравится, но ничего не поделать!

Мы заторопились к Поддубу.

– Полная чушнина это всё, – пробормотала себе под нос Плакунья, огибая морских жителей.

– Что? – не понял я.

– Это! Это вот всё! – ответила старуха, размахивая руками во все стороны. – Отрыжуля ни за что не позволит старому духу ошиваться в отеле. Приветственная вечеринка? Пустая трата времени.

– А по-моему, это потрясающе! – возразил я. Не позволю Плакунье испортить праздник!

– Ты ЭТО считаешь потрясающим? – ухмыльнулась она, помахав в сторону палатки «ОБГОНИ МОРСКУЮ УЛИТКУ» и целого ряда кривых зеркал. – У тебя в башке опилки, Фрэнки Банистер.

Плакунья заметила своё отражение в зеркале и застыла на месте.

Все остальные существа, которые в них отражались, выглядели смешными, с огромными головами или длинными и кривыми ногами, но седая фея неудачи осталась сама собой.

Я подавил смешок.

– Ненавижу зеркала! – рявкнула Плакунья. – Странные, загадочные и хитрющие штуки!

– Не переживай, – сказал я, похлопав её по плечу. Кто знал, что лепреконши могут быть такими чувствительными? – Не у тебя одной тут странное отражение. У дедушки Эйба один глаз отражается зелёным…

– ЧТО-О-О?! – Плакунья схватила меня за лацкан и притянула к себе. – ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!

– В этом нет ничего страшного! – я освободился из её хватки. – Он сказал, что это напоминание об Окулюсе.

– У отражения Эйба один глаз был зелёным? Уверен? – прошипела мне в лицо Плакунья, сверкая глазами.

– Да! – ответил я, чувствуя, как в животе снова завязывается узел из беспокойства и страха.

– ФРЭНКИ! – Лицо Малуни исказилось ужасом. – ПРИЗРАКИ НЕ ОТРАЖАЮТСЯ В ЗЕРКАЛАХ!

Мой мозг закипел, а Плакунья схватила меня за запястье и потащила через толпу веселящихся волшебных существ.

Наконец мы оказались на краю танцевальной площадки и…

ЦЗЫНЬ! ЦЗЫНЬ! ЦЗЫНЬ! ЦЗЫНЬ!

Звук отдался эхом от пузыря и заглушил бодро дёргающий струны оркестр анемонков. Мы все повернулись к моим родителям, которые стояли на балконе, где раньше отплясывали чечётку лобстериты. Мама постукивала чайной ложечкой по бокалу с васильковым бренди и мило улыбалась.

– Дамы и господа! – крикнул папа на весь зал.

– И зубные феи! – выкрикнули три шепелявых голоса из толпы.

– Да, и зубные феи, – согласился папа.

– И пудели-оборотни!

– И чертешишки!

– И русалки! У рыб тоже есть чувства!

– ДОРОГИЕ ГОСТИ! – поспешила успокоить гостей мама. – ВСЕ ДО ОДНОГО!

– Мы бесконечно рады приветствовать вас ВСЕХ на торжественном открытии Солёного зала и Садов удовольствия, – продолжил папа. Гоблины-репортёры из газет «Наблюдитель» и «Ежедневные старости» снимали на старомодные механические камеры, которые щёлкали и вспыхивали лампами, как громовые жуки.