Камилла Бенко - Дитя звезд [litres]

– Эй, Терний, – негромко позвала она мальчика, который так и сидел, повесив голову на колени. – Что ты знаешь о паутчиках?

Следующим утром Клэр разбудил глухой стук снаружи шатра-отражателя.

– Эй, ты проснулась? – мягко окликнул её Терний. Она сонно открыла глаза и увидела тень в форме юноши, которую очертило недавно взошедшее солнце. Тень подняла руку и постучала снова: – Клэр?

– Я проснулась, – пробормотала Клэр и, сдерживая зевоту, приподнялась на локти. Вчера ночью она силилась не заснуть, чтобы помочь Тернию. Она очень старалась, но последние две ночи она почти не спала, и мир вокруг неё начал утрачивать чёткие очертания. Терний достал шатёр-отражатель из её рюкзака и велел ей отдохнуть. Клэр едва стояла на ногах, поэтому не стала с ним спорить. Она снова зевнула: – Всё в порядке?

– Готово, – ответил Терний просто.

Сон тут же как рукой сняло. Она поспешила вылезти из своего спального мешка и вышла из палатки. В воздухе чувствовалась прохлада, иней покрывал землю, словно кружево. Клэр повернула назад, схватила роялистский плащ, накинула его на плечи, после чего поспешила к Тернию. Мальчик сидел под яблоней, держа в руках две неровные шапки слабой вязки.

– Не лучшая моя работа, – виновато произнёс Терний, протягивая одну из шапок Клэр. – Я называю это шапкой-превращалкой.

Издалека головной убор казался тёмно-синим, но, подойдя ближе, Клэр увидела разноцветную мешанину: розовые оттенки соединялись с жёлтыми, которые тут же закручивались в ошеломляющий зелёный. К тому же во все цвета были вплетены нити, мерцающие радугой, словно солнечный свет на паучьем шёлке.

Или, если точнее, паутчем.

– Это сработает? – спросила Клэр, просовывая мизинец в спущенную петлю.

Терний казался взволнованным, но кивнул:

– Пока у нас в карманах вещи-якори, нас должны принимать за Бесцепных.

Тревога тяжело опустилась на грудь Клэр. Это она придумала план.

Зубец – узел любви пропал, что означало две вещи: либо его выкрали из Острия Иглы и увезли далеко от Эстелл… Либо Эстелл уже заполучила его в свои руки.

Терний, к сожалению, ничего об этом не знал.

– Извини, – объяснил он прошлой ночью, – хотя я и её преемник, её величество относится ко мне как к мальчику на побегушках. Просто, чтобы ты знала, у королевы Эстелл уже есть зубец-камень. Я видел, как она его примеряла. А прядильщики и земледельцы пообещали преподнести ей свои зубцы в Звездопад.

– Земледельцы тоже?!

Терний кивнул:

– Мы получили их послание прямо перед тем, как я отправился в Остриё Иглы. Но гильдия кователей ещё не приняла решение, – поспешил добавить он, когда Клэр в негодовании скривила лицо. – Если ты расскажешь кователям всё, что только что рассказала мне, готов поспорить, они отдадут зубец-молот Надии и помогут её короновать.

Но Клэр сомневалась, что магистры ей поверят. Как Терний только что заметил, даже в Ардене со всем его волшебством взрослые оставались взрослыми. Они ни за что не воспримут ребёнка вроде Клэр всерьёз… а вот Ковало и Акилу Бесцепных, знаменитых охотников за сокровищами, – другое дело.

На мысль Клэр навёл паутчий шёлк.

Если паутчик может сплести себе личину из шёлка, возможно, прядильщику вроде Терния это тоже удастся. Терний не был в этом так уверен (всё-таки он не был наполовину пауком). Но он подумал, что, если они возьмут по вещи, принадлежавшей человеку, под которого они хотят замаскироваться, это может сработать.

К счастью для Клэр, многие предметы в её рюкзаке (например, шатёр-отражатель, её карта и немного одежды) когда-то принадлежали Бесцепным. А знаменитым кузенам их вещи были сейчас ни к чему.

Когда Клэр с Софи сбежали из Горнопристанища, след Ковало и Акилы привёл их в пыльную избушку. Но, как оказалось, королева Эстелл нашла их первой. Она превратила кровь кузенов в рубины и оставила их стоять в избе до скончания времён. Когда Надиа спасла Клэр и Софи из Затопленной крепости, они начали доверять женщине достаточно, чтобы рассказать ей про ужасную участь Бесцепных. Надиа немедленно отправила за ними разведчиков Плетёного Корня. И теперь Бесцепным ничего не грозило. Они стояли в своей палатке, а целая группа алхимиков работала над тем, чтобы вернуть их кровь обратно в жидкое состояние.

И вот Клэр запустила руку в рюкзак и протянула Тернию компас Ковало. Затем она переложила зеркальце Акилы из полированного серебра в карман своих брюк и выжидающе посмотрела на Терния.

– На счёт три? – спросила она.

– Я надену первым, – возразил Терний. – Не думаю, что что-то пойдёт не так. Но если я что-нибудь напутал, с этим лучше разбираться прядильщику. – И прежде чем Клэр смогла с ним поспорить, Терний натянул шапку на голову. Ничего не произошло. Прошло целых пять минут, прежде чем Терний наконец снял убор, разочарованно вздыхая. – Не понимаю, – произнёс он. – Я чувствую, что нити хотят работать, но они словно, не знаю, слишком устали, чтобы подняться. Как если бы… – Он осёкся. Взгляд его голубых глаз помрачнел.

– Как если бы что? – спросила Клэр.

– Как если бы чудеса Ардена действительно умирали.

Но чудеса были слабыми не во всех частях Ардена. Клэр видела могущественные чудеса прежде. Большие чудеса. Удивительные чудеса. Переплетающиеся деревья, которые могут укрыть от глаз посторонних целую деревню. Блестящие бока медных химер, скачущих, становящихся на дыбы и фыркающих на солнышке. В Плетёном Корне ещё живы могущественные чудеса, которые, как полагало большинство, канули в Лету.

– У меня есть идея, – заявила Клэр и поспешила к Роне, которая вилась у края сада тихой змейкой. Клэр опустилась на берегу реки на колени и погрузила ладони в воду. Она была ледяной, отчего у девочки онемели пальцы, но она всё же зачерпнула немного песка. Вспоминая, как она однажды сделала из песка дельфина, Клэр принялась втирать его в шапки, которые связал Терний. Она позволила влажным песчинкам зарыться в пряжу.

– Что ты делаешь? – спросил Терний, приседая на корточки рядом с ней.

– Там, откуда я родом, художники вымачивают льняные лоскуты в гипсе и делают из них слепки лиц для масок и всякого такого, – объяснила Клэр, стягивая с него шапку. Она посыпала головной убор песком. – А гипс по сути тот же песок, только изысканней. Затвердев, он помогает ткани удерживать форму, и получается отличная копия.

Клэр поднесла мокрые ладони к губам и подула на них тёплым дыханием. Хотя у неё замёрзли пальцы, она явно ощущала в костях лёгкое гудение.

– Вот, – объявила она, протягивая Тернию намокшую шапку обратно. Он отпрянул. Она нахмурилась: – В чём дело?

Уголки губ Терния слегка поднялись вверх, и он смущённо наморщил лоб, но Клэр заметила крупицу страха в его глазах.