Мила Нокс - Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе [сборник litres]

Я вспомнил ее. Мельничиха Марта – это ее тогда хоронили. Но не стал встревать, особенно когда речь шла о моем отце.

– Я слыхал, – таинственно понизил голос бледнолицый, – она как-то странно умерла. Там даже полиция приходила, проверяла. Говорили, какой-то человек приходил к ним в ночь до этого. А муж Марты ничего полиции не сказал.

– Моей маме тоже не сказал, – нахмурился Думитру. – Она, тетка моя, болела долго… Ну и откинулась. Хоть весны дождалась…

Все замолчали, и небо будто стало темней. В пустоте ночи лишь потрескивал костер, и ветви шептались над головами.

– Но я-то знаю, – мрачно продолжил Думитру, – к ним точно мужик какой-то приходил. Мы же по соседству живем, и я голос услышал. Как раз возвращался, перелазил через забор. Только не узнал кто, со спины заметил. Света не было, как будто в доме спят. Темно, хоть глаз выколи, а ведь гость пришел. С чего бы это? В ту же ночь она и померла. Хоронили в закрытом гробу. Я думаю, – Думитру обвел всех взглядом, – это черт к ней приходил. Колдун. Он из нее кровь высосал и что-то сделал такое, что теперь муж Марты ничего не может рассказать. Ходит только почерневший весь и разговаривает сам с собой… Так вот что сделаем: Гелу, ты покажешь капкан, и мы переставим ловушку к дому колдуна. Пусть еще раз в нее попадет, может, даже шею сломает и сдохнет. Как помрет – будет в аду гореть, Лучафэр его на вертел насадит, а потом в котле сварит. Я точно знаю. Все, кто чертовщиной занимается, чертями станут после смерти. А может, – Думитру тут замолк, – он уже мертв. Потому свое лицо не показывает, что труп ходячий и с него кожа слазит.

Гелу рядом со мной затрясся, и другие ребята тоже. Ночь была на редкость холодная, всех пробрал ветер с холма. Я застегнул воротник куртки повыше, хотя мне было неуютно по другой причине: ребята говорили о моем отце, а я должен был молчать и ничем себя не выдать. Тут послышался какой-то вой, и все засуетились, что пора по домам.

Компания разошлась, тонкая полоска света у горизонта угасла. Я пошел в холмы и искал там до рассвета, но так и не нашел чертов капкан. Можно было подумать, что Гелу все наврал… но я знал, капкан был. Он был и куда-то делся, и от этого мне стало страшно.

17 марта

На краю Извора стоял старинный дом с оранжереей. Я не знал, чей он, пока ребята не рассказали. Оказывается, в нем живет человек по фамилии Цепеняг, и он чучельник. Я вспомнил, что однажды видел его с отцом. Цепеняг рыскал по лесу с ружьем и показался мне неплохим следопытом. Впрочем, нас он не заметил. Отец велел мне запомнить этого человека. «Никогда не попадайся ему на глаза», – предупредил он, и я запомнил. То же сказал Думитру.

Мы сидели под деревом, все в сборе; карманы оттопыривались от мешков, веревок, некоторые вертели в руках ножи, и лезвия поблескивали в белом свете полной луны.

– Отец меня убьет, – шепотом поделился Гелу, – если узнает, что я вылезал ночью через окно, точно убьет.

– Малой, если боишься отца – вали туда, откуда пришел, – нахмурился Думитру. Он смотрел на нас, и его черные глаза снова будто просверлили наши черепа.

Гелу заерзал и покраснел.

– Недавно мой отец захотел купить голову оленя для кабинета, – начал Думитру, – и мы пошли к Цепенягу. Стоит это недешево, надо сказать. Нас встретил мужик с во-от такой копной волос на голове, – он широко развел руки, и ребята засмеялись, – целое сорочье гнездо. По-моему, этот Цепеняг из цыган, у него глаза, ей-богу, черные настолько, что зрачков не видно. Как залитые смолой. Странный мужик, костлявый и молчаливый. Я сразу заметил – есть в нем что-то такое… не как у людей. А потом, когда он повел нас с отцом в галерею, я вертел головой по сторонам, и не зря – заметил приоткрытую дверь в оранжерею. Оттуда доносилось едва слышное тиканье. Стеклянный коридор я рассмотрел, еще когда подходили к дому. И в эту приоткрытую дверь я увидел… – тут Думитру сделал паузу, – голову человека!

Все охнули, выпучив глаза на Думитру.

– Да-да, вот именно, – продолжил главарь. – Я, конечно, и виду не подал, хоть у самого аж зубы свело. Увидишь такое – потом не уснешь ночью, а тут еще перед хозяином делай вид, будто все в порядке. И все-таки мне любопытно стало, чья это голова? Вдруг знакомый кто? В общем, хоть и страшно до жути, а я прямо загорелся идеей сходить туда и посмотреть. Следил-следил, как отец выбирает оленьи головы, а потом Цепеняг повел коллекцию рогов показывать… Выждал я момент – и сбежал. Спустился на первый этаж, где была оранжерея, и поначалу не мог найти двери – там куча коридоров и проходов, все заставлено старинной мебелью, растениями в кадках, завешано картинами… Пахло пылью и старым деревом. Наконец я зашел в нужный зал и в окно увидел двор и тот самый стеклянный коридор. Он вел из соседней комнаты. Я заглянул туда – никого, услышал знакомое тиканье и скорее шмыгнул внутрь.

А там – часы всех размеров! Стоят на полу, висят на стенах, лежат на высоких подставках под стеклянными колпаками. Даже золотые часы-птица были. Они все тикали, и у меня в ушах жутко зазвенело. Одна стена комнаты вся была из стекла, за ней и начиналась оранжерея. Я прокрался между всеми этими стекляшками с часами, все боялся, что задену и разобью, – тогда Цепеняг мигом примчится! Я знал, что времени у меня в обрез, и решил поторопиться. За стеклянной стеной тоже оказалась темно: настолько все заросло этими цветами, лианами и папоротниками. Некоторые даже выползли из оранжереи и забрались в комнату с часами! У двери стояли доспехи, а я зацепился ногой за одну из чертовых лиан… В общем, я врезался локтем в эти доспехи, они зашатались, а в латных перчатках зазвенели песочные часы. Я потянулся к ним, но не успел, и часы ка-ак грохнутся на пол! Осколки и песок чуть не по всей комнате разлетелись.

«Черт, пора сваливать!» – подумал я, меня уже прямо тошнило от страха. И тут я ее увидел! Над самым входом в оранжерею! Огромную синюю голову… И это был не человек. Лицо напоминало мужское, заросшее рыжими волосами, рот перекошенный и полный желтых длинных зубов. Настоящая морда чудовища! Один глаз таращился на меня, а другой – на дверь. Я подумал, что этот монстр похож на человека, который жил в лесу с волками лет тридцать и совершенно одичал… Внутри все похолодело от жуткой мысли, и я почувствовал, как ворот рубашки душит меня… И он действительно меня душил! Я с трудом повернул голову и увидел Чучельника. Он держал меня за ворот и дико таращил глаза, почти как тот самый монстр. Мне захотелось просто провалиться на месте!

«Ты что тут делаеш-ш-шь?» – прошипел он. Я хотел уже стукнуть его чем-нибудь и удрать, но тут откуда-то издалека послышался голос моего отца: «Господин Цепеняг, я нигде его не вижу…»