Николай Пономарев - 290 миллионов лет назад и далее [litres]

За окном, закрытым крыльями стрекоз, между тем смеркалось. Лиза устроилась на ложе поудобнее, чтобы был виден костёр, и, наблюдая за тем, как готовится рыба, думала, что через пару дней они уже смогут вернуться на станцию, а дядя Саша и Жанна придумают, как улететь и оттуда. «Совсем скоро, – думала Лиза. – Какое интересное всё-таки получилось приключение». Она ещё немного помечтала, как будет рассказывать одноклассникам о мире, где нет ни птиц, ни зверей, а Земля вертится быстрее, чем в наше время, и тут Бен позвал всех ужинать.

– А соль? – спросил Арнольд.

– Соль, мой милейшие, – Бен захихикал. – Соль. О, как старина Бен искал соль в первый год своего одиночества! А потом привык обходиться без неё.

Он вынул из котомки светло-коричневый полупрозрачный камень размером с кулак.

– Солевой, – пояснил Бен. – Я нашёл соль далеко на севере. Но к тому времени она мне была не нужна. Оставил на всякий случай.

– Предусмотрительно, – согласился дядя Саша. – Осколок девонского моря, поднятый столкновением материков.

– Когда налюбуешься, мы устроим пир. Вы весь день голодные, старина Бен весь день голодный.

Странно, но весь день Лиза словно бы и не ощущала голода, однако стоило Бену произнести это слово, как желудок немедленно запросил еды. И не у неё одной. Все набросились на рыбу, вдыхая поглубже воздух, чтобы остудить во рту горячее мясо. Бен предложил всем своих юбилеусов, но только дядя Саша взял одного. Отломав ножки и крылышки, он посыпал солью тельце древнего кузнечика и, видя, что хозяин хижины смотрит на него с ехидцей, откусил и прожевал брюшко.

– Отличное мясо, – заверил его Бен.

– Неплохо, – сказал дядя Саша, доев насекомое.

Оставшуюся рыбу решено было коптить над углями, чем немедленно и занялся Бен. Попутно он достал из котомки паука и, завернув его в длинный широкий лист, который успел сорвать на пути домой, положил на очаг и забросал углями, отчего костёр снова вспыхнул.

Под завистливым взглядом Арнольда Лиза расположилась на мягкой моховой постели. Укрываться не стала, решив, что одеяло пригодится остальным, и под потрескивание углей погасшего костра вскоре уснула.

– Лиза, скоро выходить!

– Сейчас, мам, – отозвалась Лиза, тотчас вскочила, отбросив одеяло, и смутилась.

Конечно же, разбудил её голос Жанны. И проснулась Лиза в той же хижине, двести девяносто миллионов лет назад. Ничего не поменялось. Но это было не страшно, возвращение было таким близким.

Бен ел почерневшего паука вместе с хрустящим листом.

– Хочешь паучью лапку? – предложил он. – Вкус ореховый.

Лиза вежливо отказалась. В хижине творился беспорядок. Очаг был почему-то разбросан, глиняная фигурка рядом с ним исчезла, шкурки со стен сняты. Лиза сходила к ручью, умылась и почистила зубы веточкой вальхии, хвоя которой оказалась мягкой. Вернувшись, девочка увидела, что всё приготовлено для похода: копья, копчёная рыба, нанизанная на верёвку, бурдюк с водой – вынесены. Бен, привалив к частоколу неиспользованные ветви и сучья и запихнув в промежутки мох со своей постели, щёлкнул разжигателем, и вся конструкция нехотя занялась огнём.

– Это дом, в котором я прожил почти половину своей жизни, – сказал Бен, глядя, как разгорается его хижина. – Всегда возвращался в него. Единственный уголок уюта на этой Земле. Прости меня, мой дом, но человеку нельзя оставлять в чужом времени свои следы, а я и так часто нарушал инструкции Института за эти годы. Больше никогда сюда не вернусь.

Произнеся прощальные слова перед своей сгорающей хижиной, Бен повернулся, взял копьё, бурдюк с водой, корзинку со своими «пирожками» и пошёл прочь. Верёвку с рыбой понёс Арнольд, за ним шли Боббе и Лиза, а замыкали движение дядя Саша, взявший оставшиеся шкуры с копьями, и Жанна с запасом хвороста.

Бен, как казалось Лизе, шёл медленно. Ей так и хотелось сказать: «Давайте побыстрее», – но она сдерживалась. Может быть, тут были глубокие расселины, острые уступы или особенно опасные насекомые. Но ничего такого не попадалось. На склоне практически не встречалось деревьев, а те, что выживали здесь, были изогнуты и скручены от ветров, дующих с вершины горы. Вначале вокруг густо росли мелкие кустарнички с листьями-иголками, но спустя некоторое время исчезли и они. Только разноцветные лишайники среди камней напоминали, что они находятся на Земле и планета живая.

Когда солнце стояло прямо над ними, по пути встретилась ложбина с ручейком, и Бен устроил привал. Пообедав копчёной рыбой, он прилёг на солнечной стороне валуна и погрузился в сон. Остальные тоже, как оказалось, не торопятся.

– Жанна, когда мы двинемся дальше? – спросила Лиза, пристроившись на другом большом камне рядом.

– Как только отдохнём.

– А разве вы устали? – удивилась Лиза. Сама она усталости не чувствовала.

– Не стоит торопиться, когда ты в горах, – ответила Жанна. – Даже если в воздухе больше кислорода.

Когда Лиза совсем заскучала, Бен поднялся, потянувшись, зевнул и, взяв свою поклажу, скомандовал поход.

К её удивлению, вторая половина их пути оказалась сложнее. Шли они по ложбине между двумя высокими горами. К вечеру с юга натянуло тучи, стало влажно, и Лиза, даже укутавшись одеялом, чувствовала, что продрогла. Ей было жаль своих спутников, которые отчаянно мёрзли, несмотря на шкуры, накинутые на плечи. Однако вскоре Бен привёл их к небольшому гроту, под которым они все поместились и разожгли костёр. К удивлению Лизы, тут был хворост. Это Бен, исследуя окрестности, создавал в удобных местах запасы топлива для собственных походов. Теперь это оказалось очень кстати. Отогревшись, Лиза поняла, как она проголодалась за вторую половину пути. Рыба стремительно исчезала. После дядя Саша настоял, чтобы каждый выпил несколько глотков воды с солью.

– Вон там, мои милейшие, – указал Бен куда-то в туманную даль, – находится отличная площадка. Там высоко, горы не экранируют сигнал. Если есть шанс связаться со станцией, то лучше места не найти.

– Всё у нас получится, Боббе – наша палочка-выручалочка, – сказала Лиза.

Робот мигнул диодом и подтвердил:

– Б-74 способен на многое.

– А вместе мы ещё сильнее, – добавила Лиза.

– Славный робот! – воскликнул Бен. – И ты, Лиза, тоже. Очень надеюсь, что мы свяжемся со станцией, иначе нам будет туго.

– Будем надеяться, что Мурзкову не пришло в голову взорвать или обесточить станцию, – сказал дядя Саша.

Едва рассвело, Жанна принялась развинчивать корпус Боббе. Вместо отвёртки хорошо подошёл кремнёвый нож Бена. Его кромка была хоть и неровной, но острой. Вскоре корпус робота был частично демонтирован, и Жанна углубилась в изучение микросхем, что-то уточняя у Боббе.