Елена Галицына - Я – Земля!

– Спасибо, Зур-Кво! Я буду на связи и сразу телепортируюсь обратно на станцию, если что-то пойдет не по плану!

Эд, с трудом скрывая радость, вернулся из-за трибуны к своему столу. Он достал из-под него заранее принесенный мини-телепорт, открыл его, положил на пол, встал на стартовый круг, нажал несколько кнопок на своем ксорофоне и исчез, оставив за собой лишь след – яркую красную линию за иллюминаторами станции. Линия мгновенно прочертила путь к Солнечной системе, которая с борта станции смотрелась как несколько малюсеньких разноцветных точек.

– Ох уж эти вундеркинды! – сказал Зур-Кво, чтобы разрядить напряженную атмосферу. – Вечно они хотят всего и сразу. Прямо как я каких-то две с половиной тысячи лет назад…

Утро Вити Чистова начиналось как обычно. Противный писк будильника раздался ровно в семь утра, обозначая начало еще одного дня, который пройдет так же, как любой другой: бесконечные уроки в школе, занудные домашние задания, скучный вечер… И так по кругу, день за днем, год за годом. Вите пару месяцев назад исполнилось двенадцать лет, и он чувствовал себя невероятно взрослым. Может быть, именно поэтому в его голове то и дело появлялись взрослые вопросы, на которые он пока никак не мог найти ответы. Зачем всё это? Зачем ходить в школу и учиться? Зачем стараться узнавать что-то новое? В чём смысл, если дальше, после школы, ему не останется ничего другого, кроме как пойти работать на гигантскую Фабрику, где работали все жители Мегаполиса, производя никому не нужные товары – от скрепок до аэромобилей и человекоподобных андроидов.

Пару веков назад ситуация с экологией стала совсем плохой, и примерно две трети жителей Земли исчезли навсегда. На помощь тогда пришли роботы, заменившие сотрудников в большинстве сфер жизни. Учителя, строители, водители, продавцы и представители еще сотен других профессий – все они теперь были собраны из железа и микросхем. Работу свою они делали быстро и четко, строго по заложенным в них программам, но именно тогда для многих стало очевидно: человечество обречено… Теперь, когда люди на своей планете оказались в абсолютном меньшинстве, было непросто понять, кто же кого обслуживает – роботы людей или наоборот… Безысходность и полная апатия стали главными в сердцах выживших после нескольких глобальных войн и масштабных экологических катастроф. И вслед за ними пришли безразличие друг к другу, отсутствие силы воли, чтобы что-то изменить, и повальный эгоизм. Даже само слово «друг» стало чем-то странным и непонятным, чем-то чужеродным, чем-то из далекой прошлой жизни, которая уже никогда не вернется…

Размышляя обо всём этом, Витя выбрался из своей капсулы, генерирующей синтетический кислород, чтобы можно было более-менее нормально спать, хотя бы ночью избавляясь от отравленного воздуха, и отправился на кухню, чтобы позавтракать. Кухнями такие помещения называли скорее по привычке. Там уже давно не было холодильников, плит, кофе-машин или каких-то других приспособлений для приготовления еды и напитков. Только стол, стулья и шкафчики, где хранились энергетические пилюли, заменившие людям привычную пищу. Настоящую еду могли себе позволить только самые богатые жители Мегаполиса, руководители Фабрики, да и то далеко не каждый день. Там, где раньше росли овощи и фрукты, теперь были бесконечные соляные пустыни. Пшеница и другие растения, из которых когда-то делали хлеб, просто исчезли, а для того чтобы купить настоящие котлеты, родителям Вити пришлось бы работать без выходных примерно полгода…

Витя достал пилюлю с полки с надписью «Завтрак», раскрошил ее в стакан и залил плохо пахнущей водой из фильтра, который явно не справлялся со своей работой. Зажав нос двумя пальцами, Витя зажмурился и залпом выпил свой завтрак. Это было отвратительно на вкус, но позволяло на несколько часов заглушить чувство голода.

Родители уже давно ушли на Фабрику, и Витя был предоставлен сам себе. Он хотел было прогулять школу, но как только представил, что предстоит провести целый день дома, где было абсолютно нечем заняться, ему стало совсем не по себе.

– Уж лучше в школе побуду, – проворчал Витя, натягивая на лицо маску для защиты органов дыхания. – Там хотя бы что-то происходит…

Витя покинул квартиру, закрыв за собой дверь, и, тяжело вздохнув сквозь маску, вышел на улицу и отправился к остановке аэроавтобуса, на котором каждое утро добирался до школы.

Ждать пришлось недолго. Аэроавтобус загудел тяжелыми плазмодвигателями и оторвался от земли. Быстро набрав необходимую высоту, автобус застыл в воздухе на полминуты, как делал всегда перед гиперускорением. Витя выглянул в окно и окинул взглядом открывшийся под ним Мегаполис. Эта картина вряд ли могла кого-то порадовать, но для местных жителей всё выглядело вполне обычно. Затянутый густым желтым смогом некогда великий город теперь представлял собой жалкое зрелище. Выстоявшие после Последней войны несколько небоскребов торчали из ядовитого смога как не до конца забитые гвозди. Как всегда по вторникам, на Фабрике был день отгрузки товаров, и все аэротрассы были забиты под завязку аэрогрузовиками, которые отправлялись из Мегаполиса в выжившие города поменьше, чтобы отвезти туда тонны товаров, которые никто никогда не купит… От нечего делать Витя хотел было сосчитать, сколько именно грузовиков находилось в его поле зрения, но не успел. Гиперускорение началось, как всегда, внезапно. Не прошло и пяти секунд, как аэроавтобус уже приземлился на крыше школы. Витя вышел из открытой двери и оказался в школьном дворе.

Начался первый урок. Робот-учитель привычным монотонным голосом стал диктовать тему урока, как вдруг дверь открылась и в класс вошел ученик, которого Витя никогда прежде не видел.

– Познакомьтесь, дети, – загундосил учитель, – это Эд, ваш новый одноклассник. Он будет учиться с вами. Проходи, Эд. Занимай любое свободное место.

Все остальные ученики даже не взглянули на новенького, продолжив заниматься своими делами, которые никак не были связаны с уроком. Но Вите этот новый одноклассник почему-то показался очень интересным. Он выглядел как-то необычно, хотя был одет в такую же школьную форму, как и все остальные. И тут Витя понял: всё дело в улыбке! Эд шел к свободному месту, которое было в соседнем с Витиной партой ряду, и… улыбался! Такое раньше Витя видел только в учебниках по истории. Теперь никто, нигде и никогда не улыбался, это было чем-то забытым и даже неуместным. Но улыбка Эда была естественной, или он очень хорошо притворялся, что рад всех видеть.

Эд сел за парту рядом с Витей, заметил его взгляд, повернулся к нему и широко улыбнулся. Витя растерялся. Он не знал, как на это реагировать и что вообще принято делать в таких ситуациях.