Кристина Новая - Аггент. Книга 1. Отпечатки Света

Звездочка уверенно летела к большому сугробу в дальнем конце зала. Подойдя ближе, Наташа поняла, что это вовсе не сугроб, а огромная ледяная кровать, скрытая под белым пологом. Рядом с кроватью на колонне висело электронное табло с цифрой триста сорок девять на нем.

Тем временем звездочка нырнула в складки тяжелых штор, и до Наташи донесся звук человеческого вздоха. Очень ясный и четкий, только один вздох. А потом опять наступила тишина. И цифра на табло уже была не триста сорок девять, а триста сорок восемь.

«Что все это значит?»

Наташа подошла к кровати и немного сдвинула покрытую инеем штору. Под балдахином царил густой мрак и нестерпимый холод, но все равно девочке удалось разглядеть силуэт неподвижно лежащего на спине мужчины. Одежда, кожа и волосы спящего были покрыты толстой коркой льда. И вообще, у Наташи сложилось впечатление, что она заглянула в морозильную камеру холодильника и обнаружила там замороженную тушку минтая.

Но в тот момент, когда девочка решила побольше отодвинуть занавес и получше рассмотреть ледяного человека, тяжелая рука опустилась на ее плечо и рванула от кровати. Наташа не удержалась на ногах и кубарем покатилась по скользкому полу.

– А ты что здесь делаешь, ЭнАггентос? Как ты сюда попала? – женщина-птица, яростно сверкая желтыми глазами, стала приближаться к ней.

От страха Наташа не могла вымолвить ни слова. Она попыталась подняться, но ноги разъезжались на глянцевом полу. Тогда ей пришлось уползать на четвереньках. Отчаянно скользя руками и ногами, девочка спряталась за ближайшую колонну. Сердце ее колотилось так сильно, что потемнело в глазах. Руки и ноги дрожали от напряжения. Одежда и волосы превратились в ледяной панцирь, сковавший все тело. Девочка сидела на полу, вжавшись спиной в колонну и считала про себя шаги, сделанные страшной женщиной, звук которых гулко разносился в огромном пустом зале.

И вдруг что-то изменилось… Наташа ощутила легкость во всем теле. Как-будто она проглотила большой воздушный шар. Девочка улыбнулась, так ей стало хорошо и спокойно. Шагов она больше не слышала, только надрывающийся где-то вдалеке хриплый голос:

– Мерзкая девчонка, я найду тебя, не сомневайся! А Лемонту передай, что он еще пожалеет о своем решении.

И наступили тишина и темнота. А потом Наташа поняла, что лежит на мягком пушистом ковре, очень теплом и уютном, и кто-то энергично трясет ее за плечи и громко вопит:

– Наташа, очнись! Наташа, скажи что-нибудь!

– Меня сейчас вырвет, – прошептала одними губами девочка. Она приоткрыла глаза и увидела лицо дяди Эдварда, красное и блестящее от пота. Это лицо широко улыбалось и уже не вопило.

– Девочка моя, как я рад, что ты жива!

Дядя сгреб ее в охапку и крепко обнял. Но Наташа все равно успела заметить слезинку, притаившуюся в уголке его правого глаза.

– Как я здесь оказалась? – задала Наташа первый пришедший ей в голову вопрос.

Наконец, Эдвард выпустил ее из своих объятий, погладил ее по голове и сказал:

– Ты была все время здесь. В этой комнате… – Он слегка запнулся. – Это твоя Звезда… Твое сознание… Отдельно от тебя было в другом месте. Это очень сложно объяснить, но… Видимо, кто-то сильно постарался и испортил Путь из дома твоих родителей… И ты…

Эдвард пристально смотрел на Наташу.

– Я рад, что мне удалось тебя вернуть. Это не всегда получается…

Наташа слушала спутанные объяснения и ничего не понимала. Но ей сейчас это было не важно. Самое главное, что она в безопасности и ее дядя тоже. А со всем остальным она разберется позже.

– Так, а теперь рассказывай все, что с тобой случилось, – потребовал Эдвард.

Наташа невольно вздрогнула, вспоминая свои приключения.

– Она просила передать какому-то лимону, что он о чем-то пожалеет…

– Может быть, не лимону, а Ле́монту? – переспросил ее дядя.

– Да, точно! Лемонту! А кто это? Дядя Эдвард, ты его знаешь?

Мужчина глубоко вздохнул.

– Вообще-то Эдвард Малахитов – не мое настоящее имя. Меня зовут Лемонт ЭнАгге́нтос.

– ЭнАггентос? – глаза Наташи расширились от удивления. – Она называла так меня.

– Да кто она? Кто тебя так называл? – воскликнул коротышка.

– Она не представилась, – съязвила Наташа.

Девочка начала злиться на Эдварда, а вернее сказать на Лемонта. Только она начала ему доверять, и тут выясняется, что он ей все время врал. Выдавал себя за другого человека!

– Она просто хотела меня убить! – почти кричала девочка. – И натравила на меня своих огромных псов… А потом я чуть не утонула… И там было жутко холодно… Так холодно, что даже один человек в сосульку превратился… И часы там дурацкие, сначала триста сорок девять, а потом триста сорок восемь…

– Стоп! – замахал руками коротышка. Он оставался всё в том же в желто-синем халате и был грязный с ног до головы. – Остановись!

Наташа замолчала и обиженно надула губы.

– Прости меня, – мягко заговорил он. – Я понимаю, что тебе очень нелегко. Столько всего меняется вокруг тебя. Но я не обманывал тебя. В том мире, в мире людей, меня действительно зовут Эдвард Малахитов. У меня и паспорт есть! Но здесь, в нашем мире, в мире аггентов, я – Лемонт ЭнАггентос. И я по-прежнему твой дядя. Ведь твой отец Владимир ЭнАггентос – мой брат. И ты тоже ЭнАггентос, Наталья ЭнАггентос.

Наташа обхватила руками голову. Опять эти сложные разговоры про людей и, видимо, нелюдей. Как же ей во всем этом разобраться? И можно ли теперь верить этому Лемонту?

Наташа подняла глаза на дядю, а он просто протянул ей руку и сказал:

– Предлагаю устроить перерыв на обед. На сытый желудок все делать веселее.

– Хорошая идея! – и Наташа протянула руку в ответ.

С неожиданной силой коротышка поднял ее с пола и со словами, «следуй за мной, а то опять потеряешься», повел на кухню. Наташа припустила за дядей, не забывая при этом поглядывать по сторонам. Но, к ее большому сожалению, до кухни они дошли слишком быстро.

Это оказалось просторное светлое помещение с огромным окном во всю стену. Рядом с окном была стеклянная дверь, выходящая прямо в сад.

– Присядь сюда, – дядя ткнул пальцем в мягкий стул у обеденного стола, – а я поищу что-нибудь для нас.

Наташа послушно плюхнулась на указанное место. Ей здесь очень нравилось. Вся мебель и пол были белыми и воздушными, а стены – сочно-синие в огромный желтый горох. Видимо, дядя – любитель всего желто-синего, тихонечко улыбнулась девочка самой себе. А дядя скакал от шкафчика к шкафчику, шуршал какими-то пакетами, хлопал дверцами и что-то бормотал себе под нос.

– Странно это как-то… – задумчиво протянула Наташа.

– Что странно? – дядя выглянул из-за дверцы холодильника, в котором он что-то нашел.

– В той комнате… Ну, где я лежала на ковре…