Яна Летт - Мир из прорех. Другой город

Редактор Анастасия Маркелова

Главный редактор Л. Богомаз

Руководитель проекта А. Маркелова

Корректор З. Скобелкина

Компьютерная верстка О. Макаренко

Арт-директор З. Войцеховская

Дизайн макета и обложки А. Лойбо

© Яна Летт, 2020

© ООО «Альпина Паблишер», 2021

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

День, когда что-то огромное появилось в чистом утреннем небе, поначалу ничем не отличался от прочих.

Команда разведчиков, среди которых были и Ган с Тошей, возвращалась домой, в Агано, после удачной вылазки. Они не обнаружили и следа чужаков, вести о которых доходили до княжества в последние несколько дней из Ри, их подконтрольной общины, зато на обратном пути славно поохотились и теперь везли с собой две оленьи туши, перекинутые через седла коней.

Ган шел в некотором отдалении от группы – гнедого Геза он предоставил для перевозки одной из туш и теперь рассеянно смотрел на безжизненную оленью голову, чьи царственные рога запылились и едва не касались земли. Геза вел под уздцы Тоша. Он, как всегда, был горд собой и всем доволен и о чем-то подробно рассказывал светловолосой Зиме, охотнице из Ри. Зима рассеянно слушала, то и дело поглядывая на кого-то из идущих впереди… Впрочем, Тоша, судя по раскрасневшимся пухлым щекам и довольной улыбке, явно считал, что все идет как надо.

Остальные тоже выглядели довольными: уставшие ночевать под открытым небом и проводить дни напролет в седле, теперь они наконец собирались отдохнуть: несколько дней танцевать, пировать, петь песни – в этом в Агано знали толк. Время от времени Ган ловил на себе взгляды кого-то из них, выжидательные или восторженные, встревоженные или просительные. Он привык к этим взглядам, но сегодня ему не хотелось их замечать.

Прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как он оставил Каю с Артемом в Северном городе. Ган не раз обещал себе не следить за временем, но потом обнаруживал, что невольно продолжает вести отсчет. Он точно помнил день, когда простился с Каей. Поначалу он был уверен, что воспоминания о ней сгладятся, испарятся, как ночной туман с первыми солнечными лучами, но время шло, а они становились только ярче. Рыжий оттенок ее волос, внимательный и серьезный взгляд серых глаз, ее порывистые движения, прямая и быстрая походка… Иногда мысли о Кае терзали его особенно сильно. Как, например, сегодня.

– Эй, князь! – жизнерадостно окликнул его Тоша, подводя Геза ближе. – А что скажешь, не приказать ли изжарить этого оленя, как приедем домой, в наше славное княжество? Устроили бы пир на весь мир, а?

Говоря, он искоса посматривал на Зиму; проверял, заметила ли она, что он с князем на короткой ноге. Обычно это забавляло Гана, но не сегодня.

– Ночи становятся длиннее, а вечера – холоднее, – отозвался он сухо. – И тебе, мой добрый друг, стоило бы больше думать о подготовке к холодам, а не о пирах и празднествах.

Тоша сник, и Ган почувствовал досаду: в последнее время он ощущал себя постаревшим лет на десять, и образу, который он так долго и кропотливо создавал, чтобы управлять княжеством, это на пользу не шло. Нужно было что-то делать.

Ган рассеянно провел пальцами по сети шрамов, много лет назад испещривших левую половину подбородка и часть щеки, и, как всегда в минуты задумчивости, отбросил с лица прядь темных волос, заправил ее под тонкий золотистый обруч. Ночи действительно становились длиннее, и лесные псы, смелея, выли все ближе к стенам. Некоторые твари недолюбливали холод, и это было хорошо, но других, наоборот, он делал сильнее. Конечно, было еще далеко до настоящей осени, но Ган видел, что его люди становятся все напряженнее, и не последнюю роль в этом играло то, как он держал себя с ними. Раньше их питала его самоуверенность и веселость. Он был их князем, который создал для них Агано и придумывал в нем все новые и новые игры, а значит, не имел права ни скучать, ни грустить.

– Эй, Тоша, – он через силу ухмыльнулся, – я подумал, может, ты и прав. Конечно, нам с вами, мои добрые подданные, стоит делать запасы, но от половины оленя их не убудет, не так ли? Пир так пир! Нам всем не помешает повеселиться. – Он кивнул в сторону отвернувшейся Зимы и подмигнул Тоше. Тот тут же просиял в ответ – его обожание легко было вернуть. Иногда Гану казалось, что Тошу невозможно заставить в нем усомниться.

– Открыть врата! Князь вернулся! Ган дома!

Еще не разглядев, кто именно стоит на вышке, Ган уже понял по зычному голосу, что сегодня там дежурит Шрам, их врач. Князь рассеянно сделал мысленную пометку: дать Шраму понять, что как врач он слишком ценен, чтобы торчать на вышке. Главное – столкнуться с ним как бы случайно и говорить мягко. Иначе Шрама легко уязвить.

Тяжелые створки ворот медленно и беззвучно открылись – но, вопреки обыкновению, жители Агано не бежали встречать всадников. На главной улице княжества было на редкость безлюдно, и Ган опустил ладонь на рукоять пистолета у пояса, другой рукой проверяя, легко ли вынимается меч из ножен.

– Ган! – Со стороны теплиц, перепрыгивая через глубокие лужи, еще не высохшие после недавнего дождя, к нему навстречу неслась Саша.

Время в Агано пошло ей на пользу – темные кудрявые волосы были украшены десятком косичек со стеклянными бусинами и пятнистыми перышками, в последнее время вошедших в моду у девушек княжества. Ее щеки разрумянились от бега, а тело стало более гибким и крепким с тех пор, как, благодаря Кае и Артему, она вместе с сестрой выбралась из города Тени и явилась в Агано. Тогда на ней был грязный балахон из тех, что носили фанатики, от которых они еле унесли ноги. Теперь же она была одета в светло-голубую тканую тунику, джинсовые штаны, перешитые из одежды старого мира кем-то из местных мастериц, и кожаные сапоги до колена. Туника была измазана глиной – видимо, до приезда Гана она лепила горшки с сестрой. Он поймал на себя на том, что слишком пристально рассматривает ее, и почувствовал досаду.