Варвара Еналь - Живые: Мы можем жить среди людей. Мы остаемся свободными. Земля будет принадлежать нам. Мы будем любить всегда

Всего два восхитительно горячих кусочка, поджаристых и ароматных. Они закончились так быстро, что у Таис невольно слезы на глаза навернулись. Ужасно хотелось еще.

Три шоколадных батончика в зелено-синих обертках и маленький пакетик чипсов. Вот и вся еда.

Стараясь жевать как можно медленнее, Таис покосилась на друга и спросила:

– Ты сам ужинал?

– Ужинал, не переживай. Еще когда ты мылась, вместе со всеми.

– Надо завтра опять идти на охоту. Федь, может, к складам полезем, а? Запасов-то совсем не осталось.

– Может, и полезем. – Федька говорил медленно, растягивая слова и постоянно вертя в пальцах тонкую флешку.

От флешки к поясу Федора тянулась цепочка, натертая до блеска. Таис машинально дотронулась до прыгающих звеньев, быстро взглянула в глаза друга, уточнила:

– Меня опять не возьмете?

– И не проси. Это не поход за шоколадом к школьному буфету, сама знаешь.

– Тем более, Федь, я вам пригожусь. Я могу караулить, могу стрелять…

– Ага, стрелять. Из чего, Тай? Из пальца? – Федор добродушно улыбнулся, сунул флешку в карман и вытащил еще один пакетик чипсов. – На вот, припас специально для тебя.

– Я не буду есть твою долю, даже не упрашивай. Тебе тоже надо выжить, как и всем тут.

– Это не моя доля. Мы делили на всех поровну, как всегда, и четыре пакетика оказались лишними. Малькам и тебе.

– Давай поделим? – Таис взялась за шуршащий край и легко разорвала обертку.

– Да ешь уже. У меня, по правде говоря, полно работы. Надо продумать маршрут, по которому будем выводить новеньких. Вернее, попробуем вывести. Не хотелось бы, чтобы получилось, как в прошлый раз.

– Прошлый раз детки сами не захотели выходить. Это не наша вина.

Федор согласно кивнул головой, поскреб заросший щетиной подбородок. После сказал, не глядя на Таис:

– Мы должны сделать так, чтобы они захотели.

– Да ничего мы не должны! Мы никому ничего не должны! – Злость на мгновение полыхнула горячим, и сдержать ее уже не хватило сил. – Все новенькие – это новые едоки, ты ведь знаешь. Кто их будет кормить, когда тут и самим не хватает? Кто их будет учить, одевать? Это лишняя головная боль, вот что это такое!

– А иначе они умрут, Тай, – невозмутимо ответил Федор и положил планшет на колени.

Его легкие, неторопливые движения были точными и аккуратными, планшетик свой он очень берег. Тут каждый берег свой планшет – единственное развлечение на стылых и пустых базах. Не считая мусорки, конечно. Там тоже можно было нарыть уйму нужных вещей, факт.

Планшет Федора загорелся неярким светом, заставка – черный звездный космос – замигала значками программ. Вся карта Второго уровня вместе с тепловыми датчиками, лестницами и вентиляционными ходами хранилась в одной из папок на планшете, нажмешь – и она выскочит в 3D-голограмме. А если зайти во внутреннюю корабельную сеть, то можно попасть и в файлы управления тепловыми датчиками.

Федор и Валёк пробрались когда-то в технический отсек Второго уровня и оставили там флешку. Маленькую такую, замаскировали ее. Мозг корабля до сих пор эту флешку не обнаружил, потому что Валёк прописал на нее родные для корабля коды. Вот через нее ребята и проникали в файлы управления, расчищали пути, продумывали новые ходы. «Работа для мозгов» – как любил говорить Валёк. Хотя говорил он мало, все больше зависал над планшетом. И как только Нитка с ним общается?

– Федь, мне их очень жаль, поверь. Но не надо быть такими дураками, не надо верить Моагу.

– Это значит, что не надо верить всему. Ты ведь знаешь, Тай, так? – Федор по-прежнему оставался невозмутимым.

Такие разговоры случались довольно часто. Ответов Таис особо и не ждала, их просто не было. Но хотелось хоть немного избавиться от горечи и боли, что порой плескались внутри, точно горячая вода в бойлере.

Все, чему их учили на Втором уровне, все, что они старались запомнить и воплотить в жизнь, – все оказалось враньем. Нет ничего – ни взрослых, ни работы на Третьем уровне. И соблюдение законов ничего не даст, эти законы вообще полная лажа. Все на Втором уровне ненастоящее, даже цветы, которые так заботливо выращивают проворные роботы.

Правды нет и никогда не было. Вернее, она есть, эта правда, но такая темная, холодная и пустая, что при мысли о такой правде хочется рыдать и биться головой о железные стены.

– Я не знаю. Я ничего не знаю. Дай вытащу одеяло, хочу спать.

Федор подвинулся. Тай завернулась в коричневую шерсть с квадратной эмблемой корабля «Млечный Путь», пристроила голову на подушке. На наволочке темнела такая же эмблема, вышитая коричневыми нитками. Веки стали тяжелыми, точно мешки, набитые кукурузной крупой. Вот бы поесть еще немного горячей желтой каши…

– Ты еще посидишь со мной, Федор? – тихо спросила Таис, не открывая глаз.

– Да, я поработаю тут. Ты согрелась хоть чуть-чуть?

Тай лишь кивнула головой. Толстое одеяло выручало каждую ночь. Ну и темный обогреватель с бестолковой имитацией пламени. Через открытую дверь немного тепла проникало в крошечную спальню. Двери в спальни не закрывал никто: ни девочки, ни мальчики. Только когда переодевались. А делали это на базах нечасто, потому что одежды лишней ни у кого не было. Вообще ничего лишнего не было.

Верхний ящик комода снова начал заедать. Перекосился немного и цеплял за верхнюю крышку. Эмма несколько раз подергала его, потом выглянула в коридор и позвала:

– Лонька, иди посмотри, что там с ящиком.

С кухни доносилось легкое посвистывание и слышался стук расставляемых на столе тарелок. Лон занят приготовлением завтрака и разворчится, чего доброго. Но ящик не выдвигался, а в нем лежали трусы и майки.

Сегодня важный день, чуть ли не самый важный день в жизни, и Эмма собиралась выглядеть безупречно. Конечно, на последнем экзамене не станут проверять, насколько у нее трусы соответствуют цвету маечки, но уже давно подмечено – чем безупречнее внешний вид, тем удачнее день. Да и, в конце концов, душ принять надо, и чистое белье тоже надеть необходимо. Так что придется лону оторваться от своих тарелок.

– Лон, у меня не открывается ящик с бельем! – уже громче позвала Эмма.

Свист прекратился, мягко застрекотали колесики, и из кухни выкатился отливающий белым робот. Он повернул к Эмме блестящую голову и, не открывая узкой полоски рта, выдал:

– Поднялась на полчаса раньше, чтобы подобрать одежду? Думаешь, дон-двенадцать оценит твой прикид?

– Посмотри ящик комода. Ты с ним справишься, я уверена! – Эмма вздохнула и повернулась к зеркалу.

А ведь раньше был робот как робот. Лишнего не спрашивал, на подростковом сленге не разговаривал и бестолковых песен не насвистывал. И зачем Коле понадобилось лезть в его программы?