Дмитрий Копьев - Хроники разбитого мира. Роби и тайна фриджитов

С жадностью напившись масла, Арнольд развернулся и вразвалочку пошел обратно в свое жилище, видимо, намереваясь спать дальше. Как только он скрылся в курятнике, Марта и Сэм вернулись и принялись клевать то, что не успели доесть. Из-за угла, дрожа на тоненьких ножках, медленно вышла Малышка Сью. Улыбнувшись, дед насыпал ей побольше крупы.

Покормив кур, Роби и дед полили цветы вокруг домика, собрали по участку принесенный ветром мусор, подлатали в одном месте забор и собрали на ужин девять яиц. Мальчик чистил курятник, когда Оберон, поставив мешок, полный мусора, возле колодца, крикнул ему:

– Заканчивай! Я не хочу снова, как вчера, возвращаться по темноте. Надо еще починить сломанную машинку для сада.

– Уже бегу! – воскликнул Роби и, закрыв курятник на замок, помчался за дедом, который уже поворачивал железный вентиль посередине больших деревянных ворот, запиравших мастерскую.

Внутри что-то защелкало и, толкнув дверь плечом, Оберон потащил ее вправо. Подбежавший внук тоже уперся в ворота, и конструкция на колесиках, защищающая вход, под напором открылась.

Роби знал от деда, что когда-то давно в таких строениях, называемых «сараями», хранили выращенную на полях еду, разные инструменты и технику или держали животных. Со временем, когда вести большие хозяйства стало бессмысленно из-за ядовитых дождей, сараи стали не нужны и почти все обветшали и развалились. Но для своего Оберон нашел новое применение: он укрепил старый деревянный каркас железными опорами, заменил подгнившие доски свежими, провел электричество, покрыл крышу металлическими листами и сделал ее раздвигающейся.

Когда они зашли внутрь, Роби, нащупав маленький холодный рычажок на стене направо от входа, повернул его вверх, и крыша с громким лязганьем разъехалась на две части, отчего мастерская постепенно наполнилась солнечный светом, в котором, поблескивая на солнце, словно тысячи звездочек, висели пылинки.

Сначала осветилась центральная часть мастерской – со входом и большой площадкой, в центре которой Роби и Оберон размещали большие механизмы, принесенные из леса, чтобы разобрать их на части. Потом правая – с рабочими столами и станками для обработки дерева и металла и развешанными по стене отвертками, кусачками, ключами, ножницами и прочими полезными приспособлениями на все случаи жизни, а также чертежами и списками, где перед каждой деталью рукой Роби было старательно написано ее прямое предназначение. Здесь всегда было грязно в часы самой активной работы. Наконец, проступила из темноты третья часть – левая, из двух этажей. На втором хранились коробки и мешки с металлическими деталями, еще пригодными для повторного использования, на первом – незаконченные проекты Роби и деда Оберона. Там стояла довоенная пятидверная машина с пассажирскими креслами внутри, для которой не хватало деталей.

Рядом валялась передняя часть механической коровы, глядящая пустыми глазницами, и десятки разных неработающих приспособлений, которые дед называл техникой со странной приставкой «бытовая». По его словам, до войны люди активно использовали все это в хозяйстве, но Роби даже представить не мог, какие функции могут выполнять эти странные предметы. Здесь, же, в левой части мастерской, валялась перепачканная в земле «машинка для сада», которую дед вытащил на свет и, поставив у рабочих столов, принялся за ремонт.

Это было необычное приспособление, состоявшее из платформы, передвигающейся на шести гусеничных колесах, и корпуса, в котором располагался мотор и нескольких соединенный между собой инструментов: лопаты, грабель, лейки и тяпки. Кнопки на панели соответствовали тому или иному инструменту, которые по запросу вытаскивал из корпуса и подавал специальный механизм. Дед уже начал разбирать «машинку для сада» на части.

– Вторжение в задний отсек! – пропищал механизм, почувствовавший, что его внутренности кто-то перебирает.

В задачи Роби входило просто подавать инструменты, но он любил механизмы, и порой ему казалось, что он понимает и чувствует их. Присев возле деда, мальчик внимательно разглядывал машинку, пытаться понять предназначение каждой детали. Потом спросил:

– А в чем тут проблема?

– Она совсем не хочет осуществлять весь комплекс работы на огороде – копать, окучивать, полоть и поливать!

– А как ты ее запрограммировал? – уточнил Роби, взяв лежащую рядом отвертку.

– Чего? – не понял дед.

– Ну, какие указания к действию ты ей дал? – спросил мальчик, осторожно соскребая с деталей машинки затвердевшие комки грязи, облепившие почти все шестеренки, проводки и цепи механизма.

– Если сад готов к посадке, вскапывать грядки… Вроде так, – немного подумав, ответил Оберон.

– Ага… – задумчиво протянул Роби. – И она делает по саду все, но не копает, правильно?

– Да. Машинка будто с ума сошла! – воскликнул Оберон. – Уже почти месяц она ловит червяков, зачем-то пересаживает траву с места на место, заделывает какие-то щели в заборе, анализирует влажность воздуха, скорость ветра, количество осадков, даже играет в догонялки с курицами… Но не копает!

– Мне кажется, что я знаю, в чем дело – сказал Роби. Он взял с рабочего стола специальное устройство для программирования, похожее на пульт, и подключил его к процессору машинки.

– Что ты делаешь?! – воскликнул дед.

– Стираю всю программу, – спокойно ответил Роби.

– Зачем?! Стой!

– Подожди… – мальчик остановил деда движением ладони и через несколько минут отсоединил устройство, убрав часть датчиков с корпуса механизма.

– Что ты сделал? – недоверчиво спросил Оберон, – У тебя… получилось?

– Давай соберем ее и посмотрим, – улыбнулся Роби и, отойдя в сторону, хлопнул в ладоши, – Смотри!

– Копать! – громко пискнула машинка. Выйдя из сарая, она проковыляла по двору к грядкам и действительно начала копать.

– И что ты сделал? – удивленно спросил дед, глядя ей вслед.

– Просто убрал датчики, отвечающие за ненужный функционал. Она была настолько сложная, что делала все, кроме основного предназначения. Такое чувство, что она не имела право выполнять нужную работу, пока не сделает все остальное.

– Как все механизмы Бест-Хард-Сити… – задумчиво протянул Оберон.

В голове Роби зажужжал целый рой вопросов, но он знал, что о Бест-Хард-Сити дед рассказывает очень редко. Поэтому продолжил:

– Я сделал программу, согласно которой машинка будет копать по хлопку. Если хлопнуть еще раз, механизм остановится. Пусть она только копает, не затрачивая ресурсы на лишние дела. Теперь очень просто запрограммировать ее на нужную работу.