Владимир Кантор - Победитель крыс

— Если мне прочтут Заклинательную Песню, я пойду, потому что я и есть Настоящий Борис, — сказал отчаянно Борис.

В этот момент Эмили как раз швырким движением выплеснула воду из ведерка, поднятого из колодца, в ведерко, стоящее рядом, но от резкого удара воды, направленной неточно, ведерко опрокинулось и вода, зашипев, всосалась в землю меж камней. — Вот ведь незадача, — она досадливо поморщилась, снова поставила ведро ровно, а другое, привязанное за дужку к цепочке, обмотанной вокруг ворота, бросила в колодец; ручка ворота закрутилась со свистом, потом послышался где-то глубоко плюх ведра о воду, вращение остановилось. — Я вообще не верю ни в Мудреца, ни в Заклинательную Песню, — повернулась к Борису Эмили. — Если кто может и смеет, тот и так дойдет. Вся эта вера от слабости. Если бы был среди нас Мудрец, то все бы давно устроил, помог бы. А то, видишь ли, до него без Заклинательной Песни не дойти. Ну не до него, ладно. До Витязей этих… А откуда ей взяться, Заклинательной Песне? Это никому и в голову не приходит. Все колдовские стихи и песни у бабки в книжке я повычитала, ничего похожего там нет. И я не могу думать, что они где-то тайно хранятся, потому что у бабки все книги собраны. Я и сама стихи сочиняю, не хуже тех, что у бабки в книжках. Я посмотрела, почитала, как делать, и теперь не хуже книжных пишу. Ведь крошку Эмили молва не зря премудрой назвала, — скороговоркой сказала она. — Но это все не то. Я не могу к своим стихам и песням относиться всерьез, потому что я пишу их просто так, в шутку, забавы ради. И вовсе не считаю себя поэтом, хотя и на любую тему могу рифмовать. Я Саше сочинила песню не песню, стихи не стихи, так, нечто среднее, про его мечту, в шутку, конечно, — она весело рассмеялась, потом вздохнула. — Мне, говорит, твои стихи не нужны, а нужен Борис и Заклинательная Песня. А я считаю, что я не хуже, чем все эти маги и волшебники древние придумала…

— Почитай, — попросил Борис. Ему не так были интересны ее стихи, как то, что это были е е стихи, исходили от нее, из ее уст, и она тем самым продолжала с ним разговор, к тому же в более доверительной тональности. И она и в самом деле с готовностью и не чинясь согласилась и прочитала следующее:

Пока она читала свои стихи, цепочка, идущая от ворота, напряглась и натянулась: очевидно, ведро наполнилось водой. Да и туман рассеялся, только еще кое-какие клочья плавали над домиком старухи, таким праздничным и пряничным в утреннем свете. Эмили снова принялась вертеть ручку ворота, будто и не интересуясь, что он скажет о ее стихах, а он стоял телепнем, не бросаясь ей на помощь, краснея и бледнея, как всегда с ним бывало, когда испытывал он подъем духа. «Пусть, — думал он, — для кого-то это не Заклинательная Песнь. Но тут же все сказано, что „лишь тот, кто прозрел свой высокий удел“, тот только и сможет дойти до Витязей, до Рыцарей и сам стать таким же. Это же прямо ко мне относится. Разве я всю свою сознательную жизнь не мечтал о своем высоком уделе, о настоящем подвиге?!» У Бориса была счастливая особенность все высокие слова чувствовать как прямо обращенные к нему. Так и теперь воспринял он стихотворение Эмили. И он снова повторил про себя:

воображая себя уже стоящим на скале и, приставив ладонь козырьком к глазам, всматривающимся в мрачную полночь в поисках костра. Он очнулся от задумчивости, поглядел на Эмили и увидел, что она весьма прилежно и аккуратно переливает воду из одного ведра в другое, изогнув шейку и наблюдая, как течет медленная струя. По всему было понятно, что все-таки она ждет хоть каких слов по поводу ее стихотворения. Нетерпение отразилось на ее лице.

— Здорово, — сказал Борис. — Если это не Заклинательная Песня, то я уж и не знаю, какими должны быть Заклинательные.

— Да нет, это не Заклинательная, — скромничала она, хотя лицо ее, обращенное к Борису, просветлело. — Можешь мне поверить. Уж я-то знаю.

— Ну тогда Призывательная, — настаивал Борис. — Но все равно по-настоящему волшебная.

— Ты романтик, — сказала она, и непонятно, осуждающе или одобряюще это сказала, как вдруг окно на первом этаже домика распахнулось и оттуда показалась длинноносая физиономия старухи с впавшими щеками, которая углядела их обоих у колодца.

— Ойле! Внучка! — крикнула она. — Водицы-то я заждалась. Неси скорей. Да и сладенького моего в дом веди. За чаем еще наворкуетесь, голубочки!

— Сейчас, бабуленька! — криком же ответила Эмили. — Только наш гость поможет мне второе ведро на брать!

Старуха скрылась, но окно оставила открытым.

— Давай, давай, — быстро и тихо заговорила Эмили, повернувшись спиной к окну, а лицом к Борису, — давай ворот раскручивай, не торопясь только, придерживай, потом вытаскивать будешь, тоже не торопись, а сам слушай, что я буду говорить. К бабке тебе возвращаться нельзя, один раз не поддался, уцелел, и хорошо. Что она во второй раз придумает, одному черту известно. Поэтому вали-ка ты в Деревяшку, может, Саша и в самом деле что толковое придумал. Как тебе туда дойти? Да ты ручку-то у ворота придерживай!.. Так, правильно. Как только я пойду к дому, ты двинешься в сарай, будто бы фонарик забрать, чтоб в сене не потерялся, это я сама старухе скажу. А сам быстро и незаметно завернешь за сарай и увидишь тропку. Она одна там. По ней и пойдешь. Она тебя выведет к железной дороге, к склону. Ты сразу поймешь, что это тот самый склон: он весь ромашкой зарос. На людей, там сидящих, внимания не обращай, постарайся понезаметнее эту железную дорогу пересечь. На той стороне, за насыпью, магазин «Овощи-фрукты» слева, а пивной ларек справа — это тебе ориентиры. Так, крути, крути, медленнее, теперь ведро перехватывай рукой, правильно, да помедленнее! От ларька повернешь наискосок по дорожке, она заасфальтирована, обсажена деревьями и бежит вдоль зеленого забора. По ней ты выйдешь к восемнадцатому троллейбусу, номер у него такой, восемнадцатый. Пройдешь немного вперед, там остановка. Садишься и едешь три остановки, на четвертой сходишь. Пробегаешь вперед один дом, следующий твой. Увидишь деревянную дверь, обшитую дранкой, за нее и хватайся. Это и есть Деревяшка. Ну, лей теперь в ведро. Да не мне на ноги, а в ведро. Ты все запомнил?