Юлия Вознесенская - Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»

Эту песню запевает

Молодежь,

молодеж- ж-жь, молодеж-ж-жь!

Наш- шу песню не задуш-ш-шишь,

Не убьеш- ш-шь,

не убьеш- шь, не убьеш-шь!

Агафья Тихоновна, судя по дремучей этой комсомольской песне, была намного старше, чем казалась! Оставшись одна, она приободрилась: может, права Жанна, и на их век дураков в России еще хватит? Но тут она вспомнила, что ее старинного дружка, пророка и серийного воскрешателя Гришеньку Грабового *уже посадили в тюрьму за мошенничество, и пригорюнилась…

А Жанна решила посетить «православную ведьму» не откладывая. Жила мать Ахинея в двухэтажном домике-флигельке в Коломне - одном из старейших районов Петербурга. Домик стоял во дворе, и в сгустившихся сумерках Жанна едва его разыскала. Она позвонила, как было велено, три раза коротко и один подлиннее - условным звонком. Открыла ей дверь сама матушка, и Жанна, увидя ее на пороге, сначала отшатнулась и хотела было бежать без оглядки. Но тут она вспомнила, что бежать-то ей больше некуда, других адресов у нее под рукой нет, и решила остаться.

Матушка Ахинея и вправду была похожа на монахиню. Небольшое круглое личико ее на первый взгляд казалось очень добрым и все состояло будто из яблочек: крутой ее лобик напоминал антоновское яблоко, две круглые румяные ранетки составляли щечки, две маленькие желтенькие китайки - подбородок с ямочкой посередине, а носик - красненькое райское яблочко. Подрясник на матери Ахинее был черненький, к монашескому кожаному поясу вязаные четочки подвешены, на голове суконная шапочка-скуфеечка, на груди медный крест на цепочке - ну как есть монашечка! Только вот крест - перевернутый.

Что сразу же отметил Жан и поспешил успокоить Жанну:

- Не пугайся, хозяйка, это не настоящая монашка, а ряженая! - Он довольно ухмыльнулся, ощерив акульи зубы. - И крестик-то, обрати внимание, перевернутый, как и положено по всем законам святотатства!

- Прошу пожаловать, гости дорогие! - пригласила матушка Ахинея: она тоже, как и ведьма Ага, сразу разглядела беса. - И пусть дизайн моей келеечки вас не смущает, это только для рядового клиента!

«Келеечка» оказалась большой, погруженной в сумрак комнатой; освещалась она лишь лампадкой из угла и желтым черепом-лампой на столе. Угол с лампадкой был сплошь завешан иконами. Жанна содрогнулась, увидев иконы, и опять нерешительно остановилась в дверях.

- Это декорация, Жанна, не бойся! Подойди поближе и погляди, какие тут иконы! -Жан, смеясь, лапой подтолкнул ее к «святому углу».

Жанна подошла, пригляделась и успокоилась. Со злобным удовлетворением она отметила, что глаза и сложенные для благословения руки святых были замазаны черной краской. А на некоторых иконах вместо святых были утопленные в оклады фотографии кинозвезд и даже парочка олигархов.

Жан демонстративно протопал в «красный угол» и уютно улегся под глумливыми образами, свернулся клубком и положил мерзкую голову на передние лапы. Уютно ему там было, безобразнику!

- Ага мне позвонила и все про твою беду поведала, - тут же приступила к делу хозяйка. - А я твою беду - руками разведу! Присядь пока на диванчик, красавица. Чайку?

- Можно чашечку, если это не слишком хлопотно. Холодно на улице. А я одета не по погоде…

- Оно и понятно. Как у нас в народе говорят, верхняя одежда крутого мена - его автомобиль…

Матушка Ахинеюшка принялась хлопотать, готовя чай, и при этом продолжала беседу.

- Как там Ага поживает, все такая же красотуля?

- Да, она недурно выглядит.

- А ведь мы с. нею почти ровесницы… К сожалению, я не могу поступиться правдой жизни во имя красоты… Имидж, имидж обязывает! Кто же доверится молодой монахине? А вот кипяточек-то уже и поспел к вашему приходу! - сообщила матушка Ахинея, потирая желтые ручки без колец и даже без маникюра, «украшенные» только коричневыми старческими пятнышками. - Кипяточек готов, сейчас травки заварим и попьем чаечку! Прошу к столу!

Жанна села на указанное место возле стола, на узкий и неудобный старинный резной стул с потрескавшимся кожаным сиденьем и высокой спинкой. На столе, рядом с черепом, уже стоял электрический самовар и стеклянный заварной чайник, на дне которого лежал коричневый и на вид какой-то подозрительный комочек. Мать Ахинея налила в чайник кипятку из самовара, комок распустился в горячей воде и превратился в подобие морского животного с шевелящимися щупальцами. По комнате поплыл приторный и даже слегка гниловатый запах. Появились две черные китайские лаковые чашки с золотыми драконами, и хозяйка с гостьей приступили к чаепитию.

- Выкладывай свою заботу со всеми подробностями, ничего не стесняйся! - пригласила хозяйка, и Жанна рассказала о своих злоключениях участливо слушающей матушке Ахинее.

- Ну что я тебе скажу? - сказала та, когда Жанна окончила рассказ. - Извести твоих девчоночек я, конечно, могу. Но работа предстоит большая, серьезная, и плату я за нее спрошу тоже серьезную. Деньги-то у тебя есть али одна только красота в наличности? Красота ведь нонче не капитал, а только средство к приобретению капитала!

- Денег у меня достаточно, об этом не беспокойтесь, матушка.

- Это хорошо. А еще ты мне рекламу сделаешь в кругах «новых русских». Много у тебя таких знакомых?

- Много, матушка. У меня других знакомых и нет.

- Вот и расчудесненько! Поможешь мне рейтинг поднять, а то конкуренты больно одолевают. Сама понимаешь, без рекламы на эзотерическом рынке не пропихнешься, а пиар нынче дорог, ах как дорог пиар-то, девушка!

- Я вам обещаю отличную рекламу в самых серьезных кругах, матушка, и даже на самом верху, но только потом, когда стану мадам Мишиной.

- Само собой, само собой. Вперед я с тебя, голубушка, возьму только деньги, простые и обыкновенные деньги.

- Сколько?

- Для начала - тысячу.

- В долларах? - спросила догадливая Жанна.

- В евро. Долларский курс чтой-то круто пошел на снижение. Ох, боюсь, вот-вот паника на валютной бирже начнется!

- У меня с собой только доллары…

- Ну, ин ладно. Сколько ж это у нас будет по нонешнему курсу, если еврики в зелененькие перевести? - матушка Ахинея извлекла из кармана подрясника калькулятор и ловко им пощелкала. Сумма матушкой была названа и тут же выложена Жанной на стол.

- Ну, а теперь тихими стопами да прямиком к делу, лапуля. Чтоб иметь подступ к девчонкам, надобно обезвредить вокруг них духовную защиту. Рабочее пространство, так сказать, обеспечить. Для этого ты мне должна будешь перетаскать по одной все иконы, какие есть у них в комнате. Я эти иконки дезактивирую, а ты их потом на место вернешь. Я их так обработаю, что ни один Ангел к ним не приблизится, не говоря уже о Святых! И святую воду, если она у них есть, прихвати. Сумеешь ты мне сюда всю эту их православную атрибутику доставить?