Юлия Вознесенская - Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»

- Да, это те самые ракеты, которые Жанна покупала в магазине «Фейерверки и салюты», - сказал Павел Иванович. - Она советовалась со мной, какие ракеты и где покупать, и я сам велел ей брать только немецкие и в специальном магазине. Лучше бы я ей посоветовал взять китайские: глядишь, хоть одна бы у нее под носом взорвалась и опалила ее слегка - для вразумления.

- Да бросьте вы, Павел Иванович! - сказала Александра. - Не нужны нам никакие несчастные случаи перед нашей часовней!

- Была у нас часовня, - мрачно сказал Юрик.

- А может, это сами дети купили ракеты и стали их тут запускать? - сказал кто-то из гостей. - Вот и устроили пожар…

- Выдрать их всех до одного и под домашний арест посадить, как Митя говорит! - поддержали его другие.

- Да вы что, с ума все посходили? - взорвался вдруг всегда спокойный Павел Иванович. - Дети отдавали все свои карманные деньги на кирпичи, на гвозди, на цемент, на песок. Они дисков не покупали, в кино не ходили, мороженого не ели! С каких это капиталов им на фейерверки тратиться? Да и с какой такой радости им было фейерверки запускать, скажите, пожалуйста? Строительство часовни остановилось, потому что родители не дают благословения на это дело, а без родительского благословения строить им нельзя. Ну, а теперь, видно, часовня так и не будет достроена… Эх, жаль ребят. Мало того, что собственные родители их не понимают, так еще и эта ведьма Жанна спалила дело на корню!

Мальчишки насупились, а девочки снова заплакали.

И тут не выдержал Мишин.

- Да что же это такое творится, братья островитяне! Это же стыд и позор нам, взрослым! Понастроили мы тут всего, вон какие элитные дома отгрохали, гостиницы, яхт-клубы, бассейны, дельфинарий - как хотим, так и строим себе на острове счастливую и комфортную жизнь, полное, так сказать, процветание на отдельно взятом островке! Все исключительно для собственного удовольствия! А где у нас на нашем островке храм Божий, и какое может быть процветание без Бога и без храма? Наши дети умнее оказались и сами о нас с вами позаботились! Они по своим силенкам дело затеяли - часовню начали строить. Да еще втайне, потому что от нас ни понимания, ни одобрения, ни тем более помощи не ждали. Вот такие уж мы с вами русские православные родители! И нам после этого их наказывать и под арест сажать? Да нам впору самим под арест садиться, поститься да каяться! Не стыдно вам, островитяне?

Островитяне молчали и только переглядывались и кивали: большинство уже соглашалось, что Мишин дело говорит.

- Не знаю, как вам, а мне очень стыдно перед моими дочурками. И перед их друзьями тоже! Простите меня, ребятишки, Христа ради!

- Ничего, дядя Митя, мы ж понимаем! Да мы не сердимся на вас! Спасибо, что хоть вы-то нас понимаете! - наперебой закричали ребята. - Не то что наши родители!

- А вот я им сейчас кое-что скажу за себя и за вас. - И Мишин повернулся к родителям. - И вот что я вам скажу, дорогие родители! А давайте мы не будем ни ругать, ни наказывать наших сыновей и дочерей, а просто, вот прямо здесь и сейчас, благословим их на хорошее дело!

Пока Мишин говорил свою речь, родители уже отыскали в общей неразберихе собственных детей и теперь каждый стоял рядом со своим сыном или дочерью, крепко держа их за руку.

- Ну, так что, благословим детей строить часовню? - повторил Мишин.

- Благословим, конечно! Отчего не благословить на хорошее дело?

И каждый крестовский родитель благословил своего ребенка как умел и поцеловал его.

- Ура! - закричали дети.

- А поджигательницу под суд отдадим! - предложил какой-то еще не откипевший родитель.

- Постойте, постойте! Я еще не все сказал! - остановил сердитого родителя Мишин. - Пожар - это, конечно, преступление. Еще хуже, что дети пытались потушить пожар и могли сильно пострадать. Преступник должен был это предвидеть и даже наверняка предвидел. Но в суд мы подавать на этого человека не станем, хотя все знаем кто это. Не станем, чтобы не задерживать строительство часовни. Начнется расследование, то да се… Но я вам прямо скажу, что лучше этой поджигательнице больше никогда не попадаться мне на глаза!

- Я думаю, что за такое святотатство эту любительницу фейерверков и без нас накажут, да так, что мало не покажется, - вставил Павел Иванович. - Есть суд человеческий, но есть и суд Божий!

- Накажут, да нескоро, - сказал Ангел Павлос.

- Страшный грех, страшна и расплата. Но всего страшней ожидание расплаты! - сказал Ангел Иоанн. - Впору пожалеть несчастную Жанну.

- Что ж, так и оставить? Дети вон плачут! - возмутился отец Юрика Сажина. - Это ж какая обида детям нанесена!

- Нет, так мы это дело не оставим. А сделаем мы с вами вот что. Завтра ведь у нас воскресенье? Ну так вот, давайте мы все после обеда, а православные - после обедни, соберемся здесь возле недостроенной часовни в честь… Как там, Юлианны?

- В честь святых Анны Кашинской и Иулии Карфагенской, - сказала Аннушка, и чумазое ее личико осветилось улыбкой: она уже знала, что сейчас скажет ее ненаглядный папочка.

- Вот… В честь святых Анны и Юлии. - И давайте мы все вместе поможем им эту часовню достроить!

- Урра-а-а! - закричали дети на этот раз так дружно и громко, что воробьи, уже давно проснувшиеся от огня, света и шума, всполошились еще больше и оглушительно зачирикали в кустах, будто тоже кричали «Ура!» - по-своему, конечно, по-воробьиному.

- Все согласны?

- Согласны! Конечно, поможем в таком деле! Таким детям - да не помочь!

- Дмитрий Сергеевич! - кто-то дергал Мишина за рукав. Он оглянулся - это была Александра.

- Что… Санька-Встанька?

- Надо бы сначала благословение от священника получить!

- Ты думаешь?

- Уверена!

- А как его получить?

- Легко! - Это вмешался Павел Иванович. - Я завтра поеду в Лавру и привезу отца Георгия. Он нас всех и благословит, и молебен отслужит о призывании помощи Божией на строительство новой часовни имени Иулии Карфагенской и Анны Кашинской.

- Вот так, - сказал Ангел Иоанн. - И Вторая битва при сарае, последняя Сараевская битва, закончилась полной победой Светлых Сил!

- А почему «последняя битва», Иванушка? - спросил Ангел Димитриус. - Ты ведь не думаешь, что бесы теперь совсем угомонятся?

- Да нет, бесы совсем никогда не угомонятся, до самого Страшного Суда, на то они и бесы. Просто сарая не станет, вот и не будет больше Сараевских битв. А другие битвы будут, это уж точно!

- Но на месте старого сарая на Крестовском острове все-таки будет стоять часовня святых Иулии Карфагенской и Анны Кашинской! - мечтательно проговорил Ангел Юлиус.- Стены голубые с белым, а купол и крест - золотые, и голубые цветы у стен. И море сирени кругом!

- Так тому и быть, - кивнул Ангел Иван.

Взрослые разобрали детей по машинам и развезли их по домам. Но еще за полчаса до того, как джип, в котором сидели Павел Иванович, Дмитрий Сергеевич и Юлианны с Александрой, подъехал к дому Мишиных, из ворот его вырулил доверху нагруженный чемоданами автомобиль марки «хонда». Это Жанна Рачок навсегда выехала из дома Мишиных в неизвестном направлении - и из нашей повести тоже.