Данила Багров - На звёздных виражах

Илька посмотрел на папу и усмехнулся. Ему вдруг показалось, что поменяй незаметно папе солонку с сахарницей местами, то увлеченный теленовостями папа выпьет даже солёный чай и съест сладкий салат – и ничегошеньки не заметит. Вот и мама закончила свои перебежки от кухни к столу и обратно, и теперь элегантно разливала душистый лимонный чай по чашечкам и кружкам.

Илька с жадностью накинулся на завтрак. «Вкуснятина! – отметил про себя Илька. – Умеет у нас мама готовить – пальчики оближешь!»

Под столом жалобно мяукала Сонька. Эта трехцветная бестия неслышно бродила под столом и терлась мохнатыми боками об ноги детей. Поглядывая то на Ильку, то на Златку, она теребила их по коленям своими когтистыми лапами: «Я тут, внизу! Не забывайте меня – такую ласковую и пушистую. Покормите кусочком колбаски или сыра, а лучше и того и другого. Да, и сгущёнки капнуть в миску не забудьте!»

Неожиданно семейный завтрак прервал негромкий, но настойчивый стук в дверь.

– Илюшка, это к тебе! Дима пришел! – открыла мама дверь другу сына. – Садись с нами завтракать!

– Нее, спасибо. Я уже позавтракал, – соврал Димон, ковыряя сандалией порог. – Нам это… Мы спешим.

– Да, мам, надо! Я чуть не забыл! – поддержал друга Илька и, заметив взгляд Димона, застывший на горячей пицце, быстро сообразил. – Я возьму пару кусочков, можно, мам?

– И вечно вы куда-то торопитесь… – проворчал, не отрываясь от экрана телевизора папа.

А Илька засунул под рубашку теплый сверток с пиццей и, чтоб родители не задавали лишних вопросов, споро погремел по лестнице вниз с седьмого этажа на простор улиц, яркого солнца и вольных ветров. Косолапо перебирая ногами через ступеньку, за Илькой ковылял Димон.

Сперва друзья пораскачивались на качелях, но вскоре это занятие показалось им «девчачьим» и скучным, и они вскарабкались на исполинский орех, цепляясь как кошки за его узловатые ветви. И там, почти под самой кроной, где от солнышка укрывала густая листва, мальчишки почувствовали себя уютней. Настроение классное! Ну и вообще – жизнь налаживалась!

Обычно неразговорчивый Димон «травил» другу свои домашние истории, щедро сдабривая их для вкуса откровенным враньём и ни капельки при этом не краснея. Ковыряя пальцем свежую царапину под коленкой, Димона даже не интересовало, верит ли ему Илька. Главное – его слушали! И Димон пользовался моментом – разливался соловьём. Вот если для пущей убедительности можно было бы жестикулировать – Димон таким моментом воспользовался бы обязательно. Но одна рука занята расчесыванием царапины, а второй приходилось держаться для баланса за ствол дерева.

Илька слушал брехню друга в пол-уха, и легкая улыбка жила на его личике. Он поглядывал вниз сквозь ветви и листву ореха на детскую площадку, где копошились в песочнице, словно жуки, малыши детсадовского возраста…

Нынешним утром Ильке и Димону надоело скучать в тесном, загороженной сеткой-рабицей, дворике, и они, как бы невзначай, оказались у калитки. Там, за ней, открывался интересный и заманчивый мир соседних улиц. Ох, как манило по ту сторону забора мальчишек. Ильке даже казалось, что и дышится на той, запретной родителями стороне, как то по-другому, свободней что ли.

Мальчишки переглянулись и быстро взглянули на окна седьмого этажа многоэтажки – не смотрят ли за ними родители. А, как известно всем мальчишкам и девчонкам, родители умеют прекрасно разрушать планы самых интересных игр своими окриками: «Иди сюда, надень шапку!» А хуже всего: «Быстро домой! Сколько раз я говорила – туда нельзя!» Но мальчишкам в этот раз повезло – у окон не маячили знакомые фигуры мам, и друзья рванули калитку на себя. Бегом за угол дощатого, покосившегося от времени забора, чтобы за ним пригнувшись, отбежать для верности еще пару сотен метров. Уф! Теперь можно перейти на шаг и прислушаться – за спиной ни истошных криков родителей, ни пронзительного свистка строго коменданта общежития. Ура! Свобода!

Друзья спешили. Они торопливым шагом направились за заброшенный армейский аэродром, на заветную поляну с кривой шелковицей. Там, под шатром её низко склонившихся ветвей, они могли безнаказанно валяться голым пузом на ещё сочной, сентябрьской траве и босиком ходить по песчаному дну прохладного ручейка, что узкой ленточкой вьется по краю полянки и, петляя, уходит в сторону города. На его бережках так прикольно сооружать мостки из щепок и веточек (чей крепче?), делать песчаные запруды для разведения юрких головастиков, обязательно дрессированных, которых нет ни у кого в мире. Носиться среди высокой душистой травы и во всё горло завывать по-индейски. Да мало ли чего хотелось городским мальчишкам – вот они отрывались!

Но вот пройден песчаный карьер с застывшими на дюнах белого песка экскаваторами, и аэродром остался позади. И вот она – любимая поляна друзей.

Сегодня мальчишки тоже играли в индейцев. Они принялись за постройку вигвама. Битых два часа друзья увлеченно пытались построить свое жилище. Но вигвам упорно не хотел получаться и высокие диагональные жерди-ветви разваливались и не желали держаться вверху конуса. С первыми неудачами азарт мальчишек таял пропорционально сделанному. Но пацанам уж очень хотелось сделать себе прибежище на случай нападения жадных «бледнолицых» и голодных койотов. И тогда Димон предложил заменить вигвам на шалаш. Уставший Илька, измучившийся с постройкой, тут же ухватился за эту идею и взялся с энтузиазмом крыть крышу шалаша подобранными ветками. Десять-пятнадцать минут и строение было готово – заметьте, по всем правилам индейского искусства шалашестроения. Внутри жилища уютно – пол мальчишки выложили зелёным тёплым мхом, что б мягче лежалось. Загляденье, а не шалаш!

Так! Одно дело сделано, теперь осталось добыть оружие. Ну, сами посудите, что за индеец без винтовки, что бьет врага без промаха на пять сотен шагов? А может вооружиться бесшумным луком и легкими быстрыми стрелами? Тут у друзей вышла заминка. Так как идея игры в «краснокожих» мальчишек посетила только по приходу на поляну, то кое-каких полезных штуковин они с собой не захватили. В первую очередь пригодился бы здоровенный мачете, рубящий с одного удара тростник и молодые деревца, но сгодился бы и перочинный ножик. Конечно острый – тупых ножей у индейцев не бывает! С его помощью мальчуганы вырезали бы гибкий лук, а острые стрелы настрогали с прямого и лёгкого рогоза-камыша. А вот тетива? Конечно, у наших «индейцев» нет табуна собственных выносливых мустангов, этих королей бескрайних прерий и широких равнин, чтоб из волос конского хвоста свить прочную и эластичную нить. Но вот катушку ниток с номером 40, (бабушка как-то говорила, что это самая крепкая нитка), мальчишки тоже не захватили, а она была бы очень и очень кстати. Зато у друзей на вооружении оказались длинноствольные винтовки. И ни чего, что они были всего лишь суковатыми ветвями шелковицы – Димону и Ильке они нравились. Винтовка же ого-го какое оружие, не то что томагавк или какой-то лук!