Франсуа Плас - Королева под снегом

– Сэм?

Сэм вздрогнула. Кэти протягивала ей кусок поджаренного хлеба.

– Не хочешь тост с мармеладом? Самое что ни на есть british .

– Нет, спасибо, правда, с утра я не могу.

Надо было прислушиваться, чтобы разобрать приглушенный звук телевизора, по-прежнему передающего кадры, снятые повсюду в Европе: застрявшие поезда, регионы, оставшиеся без электричества, начало наводнений. Говорили об угрозе затопления шлюзов на плотине в Сильвертауне. Синоптики в прямом эфире разводили руками. В репортаже из Амстердама люди шли под снежными вихрями. Сгорбившиеся, в развевающейся одежде, они походили на персонажей немого кино, попавших в снежную бурю.

– Мы зависли в Лондоне до завтра, – вздохнула Кэти, в очередной раз заглянув в свой телефон. – Хотим выйти в город, пройтись по Пиккадилли и Камдену. Присоединишься к нам?

– Там полно бутиков и ресторанчиков, – пояснила Сара. – Лично я обожаю гулять по Стейблз-маркету, бывшему конскому рынку.

– Нет, извините, – сказала Сэм, – я… я пойду повидать подругу.

Ответ вылетел сам собой, так быстро, что она сама удивилась.

– Тц-тц , подругу или друга… – пропел Седрик, упершись подбородком в ладони и усиленно делая вид, будто внимательно смотрит телевизор.

– Ты знаешь, где она живет? Лондон ведь большой.

– Где-то недалеко от Сити, кажется.

– У тебя есть ее телефон?

Сэм прикусила губу.

– Только адрес. Я записала его в блокнотик. Мы предпочитаем переписываться по почте.

Кэти вытаращила глаза.

– Пишем друг другу письма, – уточнила Сэм.

– Ты хочешь сказать, в конвертах с марками, я правильно поняла? Мне кажется, ты живешь в прошлом веке! А этот блокнотик у тебя с собой?

Сэм достала его из кармана и отыскала адрес.

– Это в районе Уайтчепел, – констатировала Кэти, заглянув в свой смартфон. – Ты там уже бывала?

– Бр-р… – фыркнул Седрик. – Уайтчепел! Район Джека Потрошителя!

Кэти испепелила его взглядом.

– Но ты хотя бы знаешь, есть ли на дверях кодовый замок или домофон?

Сэм отрицательно покачала головой.

– Но я что-нибудь соображу, – заключила она. – Подожду у двери. Рано или поздно кто-нибудь выйдет или войдет.

– Можешь дать мне твой телефон?

Сэм выпалила номер, и пальцы Кэти порхнули, записывая его. Едва она закончила, как у Сэм звякнуло сообщение.

– Вот, я послала тебе свой эсэмэской, – сказала Кэти. – Позвонишь мне, если что, ладно? А если передумаешь, встречаемся после обеда в Камдене. Или вечером в отеле, скажем, часов в семь-восемь? Поужинаем вместе. Договорились?

Сэм энергично закивала, а в глубине души уже явно начала сомневаться в своей затее. В Южной Африке она жила в закрытом квартале, настоящих друзей не имела, общалась в основном со взрослыми, которые считали ее девчонкой, такой она была робкой. Свою подругу по переписке она никогда не видела вживую. Для нее это было всё равно что отправиться в полярную экспедицию, в погоню за химерой, в незнакомых краях за десять тысяч километров от дома.

Она доела завтрак, не сказав больше ни слова, и пошла к лифту.

– Ты не слишком с ней носишься? – спросил Седрик, повернувшись к Кэти. – Мы знаем эту девчонку только со вчерашнего дня. Тебе нет резона опекать ее как родную дочь. Она совершеннолетняя, вакцинированная, на дворе белый день. Я еще понимаю, если бы она гуляла в мини-юбке по проблемному кварталу в два часа ночи…

Голос Кэти зазвучал на странно низких нотах:

– Это сильнее меня. Она напоминает мне мое первое самостоятельное путешествие: мне было восемнадцать лет, выглядела я на четырнадцать-пятнадцать, всего боялась, постоянно паниковала…

– Смотри, посадишь ее себе на шею. Мало нам в самолете умирающих от страха, пьяниц и психопатов, надо еще заниматься подростками на временной посадке…

– В худшем случае, – добавила Сара, – она может ошибиться домом, когда будет искать свою подругу.

– Может быть. И всё-таки, если с ней что-то случится, я себе не прощу. В ней есть что-то такое, что тревожит меня…

– Что такое?

– Я не знаю. Надлом…

Поднявшись в свой номер, Сэм экипировалась в стиле коммандо: джинсы, кроссовки, две футболки, одна поверх другой, старый свитер с капюшоном и новенький смартфон. Она сунула в рюкзак паспорт, бумажник, вентолин, блокнотик и карандаш. Кое-как расчесав курчавые волосы, она состроила перед зеркалом гримасу и приняла, по ее мнению, сексуальную позу. В зеркале отражалась юная метиска, слегка пухленькая, довольно хорошенькая… по крайней мере, так ей говорили.

Она накинула ветровку, подхватила рюкзак и, взявшись за ручку двери, в последний раз оглянулась на свое отражение.

– Саманта Гёз, London explorer [3] Исследователь Лондона (англ.). , в путь!

Элиот и Фергюс вышли из паба. Едва они ступили за порог, холод так и набросился на них. Они подняли воротники и втянули головы в плечи.

Фергюс зажег сигарету, сложив ладони лодочкой и пригнувшись, чтобы защитить пламя. Он длинно выдохнул дым через ноздри, закатив глаза к небу.

– Мне позарез нужны бабки. Он не может взять меня в свой рестик, твой братан?

Элиот повернулся на каблуках.

– Ты серьезно? В прошлый раз ты его не убедил. Смылся, оставив половину посуды в раковине! А всю работу пришлось доделывать мне!

– Проблема с Томом та, что он всегда призывает нас на проекты «Миссия невыполнима», прикинь? А кухня у него для садового гнома! Нагнешься открыть мусорное ведро под раковиной и приложишься о стенку сзади. Выпрямишься – поцелуешь ручку шкафчика. А он не находит ничего лучше, чем устроить банкет ветеранов. Не спрашивай, как они все уместились в зале, я так и не понял, даже притом, что стулья у соседа одолжили. И я не знал, сколько они жрут, эти старые солдаты. Желудки на ножках, да и только. Когда они ушли, в рестике было как после циклона.

– Но ты же согласился, разве нет?

– Я согласился мыть посуду, а не драить кастрюли отбойным молотком. Я свалил, пока не заработал двойной тендинит. Это была самозащита.

Элиот взял у него сигарету и так же выдохнул дым, запрокинув голову.

– Если бы он захотел нанять меня на настоящую работу, – продолжал Фергюс непоколебимо кривить душой, – оформленную по закону, постоянную, тогда окей, я его с потрохами.

– Брось. Он о тебе и слышать больше не хочет.

Лицо Фергюса превратилось в маску оскорбленной невинности, глаза устремились на тротуар, призывая его в свидетели. Он сокрушенно покачивал головой, словно говоря: это выше моего понимания.

– У меня, кажется, есть план на четверг, – сказал Элиот. – Разгрузить полуприцеп на одном складе в Севен-Кингс. Управляющего я знаю, он берет только молодежь, платит вчерную. Отстегивает хорошо, но работа не из легких, предупреждаю. Весь груз надо поднять на третий этаж без лифта.