Елена Фирстова - Айвари, снежный драконенок

У самого подножья гор Танакан расположилось поселение гноменов, полукровок людей и гномов. От первых они унаследовали тягу к солнцу, а от вторых свой рост и умение добывать и обрабатывать драгоценные камни и металлы.

Давно уже стемнело. С неба сыпал редкий снежок. В печи тихонько потрескивали угольки да танцевали последние синие язычки пламени. Матушка Ролли, темноволосая коренастая женщина с огрубевшими от тяжелой работы руками, укладывала своих непоседливых сыновей спать.

– Расскажи про снежных драконов, – пискнул младший из-под одеяла.

– Да ну-у-у, – пробасил старший, он уже достиг того возраста, когда ломается голос и пробивается первый курчавый пушок на лице. – Лучше про снежных волков.

– Нет, про драконов, я первый попросил.

– А я старший, старших надо слушаться.

Словесная перепалка грозила перерасти в настоящую. Стараясь не допустить драки, матушка с легким раздражением произнесла:

– Ладно, будет вам и про тех, и про других, только лежите тихо.

Поворошив кочергой угли в последний раз, гномена задвинула заслонку в печке и присела рядом с сыновьями.

– Далеко-далеко на севере, там, где даже солнце боится выходить на небосвод, чтоб ненароком не примерзнуть, живет Правитель Льда. Служат ему снежные драконы, снежные волки да страшные ледяные птицы майяди.

– А почему страшные? – перебил младший.

– А ты слушай и не перебивай, – толкнул его локтем старший.

– Драконы любят тепло, – словно и не заметив новой перепалки, продолжала женщина. – Больше всего им нравится похищать последние печные огоньки и жар углей. Не успеешь заслонку закрыть – влезет в трубу и всю избу выстудит. Волкам подавай живые жертвы: поднимут метель-пургу, собьют путника с дороги, да и поминай как звали. Если и откопает кто, так уж не гномена, а ледышку бездыханную. Животные и птицы тоже от их охоты страдают. Но нет никого в зимнем лесу опаснее майяди. Это они насылают стужу. Сядет такая на дерево, а по весне ни одного листочка на нем уже не распустится. Да только то полбеды. Детей воруют, окаянные. И нет на них никакой управы. Вплоть до самой весны хозяйничают на просторах Танакана. Оттого в морозы никто на улицу без крайней нужды не выходит. Далеко-далеко на юге, – продолжала матушка Ролли, – живет племя зонаров. Говорят, что солнце так любит их, что даже на пару часов скрыться за горизонтом для него тяжелое бремя. Когда приходит весна, зонары отправляются на север, чтобы принести тепло и прогнать злых порождений Правителя Льда. И так происходит каждый год под неусыпным оком мудрого хранителя.

Набегавшись за день, мальчишки крепко уснули под неторопливую речь матери. Младшему снилось, как вместе с могучими бронзовокожими воинами племени солнца он побеждает уродливых майяди.

Под холодным взглядом звезд да неровным дыханием северного сияния искрился снег. Подобно зубам гигантских древних ящеров торосы тянули к небу свои острые вершины. Под одной из них неподвижно лежало что-то темное, похожее то ли на бурого медвежонка, то ли на большой сверток. Над ним на вершине ледяной глыбы устроилась большая черная птица майяди и внимательно смотрела то вниз, то вдаль. Прошло много времени, прежде чем что-то изменилось.

Ветер бросил пригоршню колючих, как иголки, снежных крошек на сверток, словно обнюхал принесенную добычу и унесся прочь к своему господину.

Небо заволокло тучами. На берег один за другим стали выходить волки. Все, как один, белые, высотой в человеческий рост. Вожак шел впереди. Он был крупнее своих собратьев, а взгляд зверя – уверенный, спокойный и холодный – не сулил ничего хорошего. Ветер, как трусливая шавка, припадал к его могучим лапам, лапам хозяина и господина этих мест – Правителя Льда. Остановившись в десяти шагах от принесенного птицей комка меха, вожак рявкнул:

– Встань! Ты вырастешь сильным волком и соберешь свою стаю.

Темный кулек зашевелился. Из него появились сначала голые детские руки, а потом бледное лицо юного гномена.

– Но я не хочу быть волком! – возразил мальчик.

– А кем же хочешь? – провыла волчица, стоявшая рядом с господином.

– Зонаром! – выпалил ребенок со страстью.

Майяди хрипло расхохоталась. От этого звука затрещал лед вдоль всей кромки прибоя.

– Смерть! Смерть! – закаркала она.

– Замолчи, глупая птица, – беззлобно произнес Правитель Льда. – Я просил принести человеческую девчонку.

Пернатая съежилась. Волк вновь повернулся к мальчику.

– В тебе нет злости и жадности. Ты храбр и немного безрассуден, – вслух размышлял хозяин этого края. – Раз ты не хочешь быть волком – будешь драконом. Снор, позаботься о мальчишке.

Белоснежный дракон с большими изогнутыми, как у барана, рогами, сильными лапами и длинным хвостом, оканчивающимся булавой из ледяных игл, приземлился в нескольких шагах от Правителя Льда. Волк ударил лапой по снегу, отчего поземка закрутила и поволокла ребенка к ногам крылатого ящера. Ворох из одежды развалился, а на нем, как на ковре, сидел уже не гномен, а маленький большеголовый драконенок. Его прозрачные крылья подрагивали от потоков воздуха. Большие синие глаза смотрели на мир с любопытством. Глянув на новорожденного, Правитель Льда усмехнулся и, развернувшись, побежал прочь.

Последним, кто осмеливался возражать против своей новой формы, был он сам. К тому времени прежний правитель состарился, и всего через сотню зим в смертельной схватке лед выбрал нового господина. «Определенно дитя непростое. Может, кровожадная птица права? – думал волк. – Стоило убить мальчишку».

Снор сгреб одной лапой новорожденного и понес в логово. Дракону совершенно не хотелось становиться нянькой, но оспаривать приказы Правителя он не смел. От взмахов крыльев в воздухе вился снег, словно ветер выбивал плотные тучи, как старые пуховые подушки. Приземлившись у входа в пещеру изо льда, ящер разжал когти и выпустил малыша. Тот попытался встать, но лапы разъехались.

– Мы назовем тебя Айванагхам, а коротко Айвари, что значит «упрямый, как жизнь», – прошелестел кто-то над самым ухом драконенка.

– Шанри, ты думаешь, это подходящее имя для одного из нас? – произнес другой, более звонкий.

– Старшему виднее, – рассмеялся третий.

Айвари кое-как сел и принялся изо всех сил вертеть головой, пытаясь разглядеть говоривших, но кроме Снора рядом никого не было.

– Какой заба-а-а-авный, – протянул еще один голос.

– Кто вы? – решился спросить малыш и прижал уши от волнения.

– Твоя новая родня, – фыркнул Снор и ударил лапой по плотному снегу.

– Но я никого не вижу!