Геннадий Тищенко - Аруана

Сегодня я впервые прибыл на планету, разумные обитатели которой внешне столь мало отличались от землян…

…Звонок видеофона прервал мои размышления.

Это был Шах Ларин.

Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Шах и впрямь не изменился за последние годы. На вид ему можно было дать не более тридцати, но я прекрасно помнил, как мы праздновали его сорокалетие.

– Здравствуй, Андрей, – устало сказал Ларин. – Рад тебя видеть.

– Здравствуй, Шах… – Некоторое время я подыскивал слова, но так и не найдя их замолчал.

– Ты надолго? – после паузы спросил Ларин.

– Не знаю…

– Хочешь покопаться в наших странностях?

– Да, хочу…

– И, думаешь, я тебе помогу в этом?

– Нет… Уже не думаю.

– Жаль… Не так я представлял нашу встречу…

Я промолчал.

– Я смогу приехать к тебе только завтра, – сказал Ларин. – Чем будешь заниматься все это время?

Я пожал плечами.

Ларин недовольно поморщился.

– У меня к тебе просьба, – явно пересиливая себя, сказал он. – Не лезь без меня к аруанцам. Это может очень плохо кончиться…

Я молчал, внимательно вглядываясь в лицо Шаха.

– У тебя нет ко мне вопросов? – в голосе Ларина появились нотки раздражения.

– Почему ты нарушил третий параграф?

– Я так и думал…– Ларин тяжело вздохнул. – Значит ты все– таки от Комиссии…

– Я же сказал, что прибыл по собственному желанию.

– Ладно… Завтра я отвечу на все твои вопросы… Как устроился?

– Нормально…

– Может, сразу переберешься ко мне? В гостинице довольно шумно…

– Ты так хочешь?

Ларин явно колебался.

– Да, я так хочу, – сказал он, наконец.

– Пожалуй, я лучше пока останусь здесь, – сказал я, после некоторого раздумья. – Завтра буду у тебя.

– Ну, как знаешь…– Ларин вздохнул, и мне показалось, что вздохнул он с облегчением…

Экран видеофона погас.

Некоторое время я сидел, уставившись в одну точку. Не понравился мне разговор с Шахом. Очень не понравился. И еще мне было жарко. Инстинктивно я ждал, что вот-вот придет долгожданная ночная прохлада, но после двадцатичасовой жары воздух остывать не торопился.

Из оцепенения меня вывели голоса за окном.

С балкона я увидел на площади, перед гостиницей, три походных сольдера, из которых веселой гурьбой высыпали парни и девушки. Все они были в шортах и в голубых форменных рубашках.

Кто-то из ребят запел песню, и множество задорных молодых голосов тут же с радостью подхватили ее. Вскоре здание гостиницы заискрилось огнями и наполнилось веселым гамом. Где-то звучала музыка, с многих этажей доносились песни…

Я взглянул на часы. Было далеко за полночь. Похоже, здесь не очень-то заботились о покое соседей.

Пора бы им и укладываться, подумал я и в это время в коридоре раздался топот ног и хлопанье дверей. Где-то рядом звонким колокольчиком рассыпался девичий смех.

– Серый, куда ты подевал отчет? – взревел из-за двери могучий бас.

Я не вытерпел и открыл дверь.

В коридоре возвышался парень, завернутый в полотенце, словно в тогу.

– Он в рюкзаке у Гриши, ты же сам дал ему почитать… – на пороге противоположной по коридору комнаты появился бородатый детина в красных плавках.

– Добрый вечер! – весело сказал бородач, увидев меня.

Я пробормотал в ответ что-то невразумительное и захлопнул дверь.

За стеной грянула песня:

Аруана – планета молодых.

Звонких песен и мускул стальных,

Если с нами не будешь ты весел-

Мы тебя головой вниз повесим…

Куплет был завершен взрывом идиотского хохота.

– Ну, балбесы!.. – пробормотал я и подошел к окну.

– Ой, девочки, вы бы видели, как моя Лу алгебру схватывает! – воскликнул девичий голосок из-за противоположной стены. – Если так пойдет, то через пару недель она будет щелкать интегралы…

– Ну, и что толку? – скептически спросил мужской голос. – Им наша математика нужна, как аротавру пятая нога!

За стеной шумно заспорили, причем преобладали женские голоса.

Я лег и зарылся лицом в подушку. Но сон не шел. И я вдруг небывало остро почувствовал свой возраст и свое одиночество. За стенами бурлила неведомая мне жизнь. И никому не было до меня никакого дела.

В дверь комнаты постучали. Это была Юна.

– Неужели спите?! – удивленно спросила она, увидев мою смятую постель.

– Пытаюсь…– я, развел руками и попытался улыбнуться. – Но не очень-то получается, при таком гаме.

– Это вернулись строители, – пояснила Юна. – Не забывайте: сутки здесь на шесть часов длиннее земных. Так что выспаться успеете… Я в первое время не могла привыкнуть, но адаптация к местному времени происходит довольно быстро. Через неделю вы будете двадцать часов в сутки бодрствовать и десять спать. Как остальные…

– И когда же теперь все уснут?

– Часа через три… Кстати, я зашла к вам, чтобы пригласить… Вам ведь, наверное, скучно одному?

– Есть немного…

– Вот и хорошо! – Обрадовалась Юна. – Ой, простите… – тут же поправилась она. – Хочу предложить вам пойти на вечерку. По дороге я все объясню…

Пока мы шли к лифту, навстречу попадались куда-то спешившие парни и девушки. Со многими Юна здоровалась.

– Каждый вечер все отряды собираются, чтобы обсудить прожитый день и наметить новые планы, – рассказывала Юна. – Такая, уж, здесь сложилась традиция. Это полезно и с психологической точки зрения: создается положительный такой общий климат. Сегодня у операторов строительных систем будут воспитатели с Дорских гор. Я рассказала о вас ребятам, и они захотели с вами познакомиться.

– Ну, кому это интересно. То, чем я занимаюсь, не актуально. Я просто дилетант, в свободное время копающийся в разных полузабытых учениях…

– Ошибаетесь, это будет для всех очень-очень интересно!..

В небольшой комнате собралось человек пятнадцать. На особях обоего пола в большинстве случаев имелись одни лишь купальники или плавки. Самому старшему было не больше двадцати пяти. Это был тот самый бородач. Правда, на сей раз, на нем были не красные, а синие плавки, которые и составляли все его одеяние.

Когда мы вошли, стену, отделявшую комнату от широкой веранды, уже убрали, поэтому тесно не было.

– У нас в гостях историк Андрей Вадимович Янин, – объявила Юна. – Он занимается проблемами, связанными с историей Аруаны. К нам Андрей Вадимович прибыл для сбора материалов, но об этом, думаю, лучше расскажет он сам…

Я хотел встать из удобного мягкого кресла, но Юна остановила меня, объяснив, что здесь принять рассказывать сидя.

И вдруг меня охватило необычайное волнение. Я вспомнил себя двадцатилетнего. Конечно, много хорошего было и потом, но ничто уже не переживалось так остро, как тогда, двадцать лет назад…

– Спасибо, что пригласили, – сказал я. – Рядом с вами, молодыми, и я невольно молодею…