Nata Anahata - Тася и Чудовед в Нарисованной стране

Чудовед взял пузырек, расправил его как следует и, открыв, бережно дал Тасе:

– Только не пей все сразу!

Тася накапала немного микстуры прямо на язык и стала стремительно уменьшаться. К счастью, она остановилась, как раз сровнявшись ростом с Чудоведом. Теперь она легко смогла пролезть в бумажное отверстие.

– Добро пожаловать в Нарисованную страну! – Чудовед опять поклонился. Тася огляделась: во все стороны расстилались красочные просторы. Землю устилала яркая трава самых разных оттенков зеленого, а на деревьях с необычайно толстыми стволами колыхались огромные круглые листья. Вперед убегала желтая дорожка, а вдалеке виднелись крыши крохотных разноцветных домишек, стоящих чуть вкривь.

– Ну что же, пойдем знакомиться с местными жителями, – торжественно объявил Чудовед.

– Пойдем скорей!

И они зашагали вперед по дорожке. Вокруг порхали огромные бабочки с розово-желто-голубыми крылышками, гудели полосатые пчелки, а одна зеленая стрекоза уселась на плечо к Тасе и стала напевать ей на ухо странную жужжачую мелодию.

– Вон, гляди, видишь пастуха с овечками?

Тася посмотрела в сторону, куда показал Чудовед, и увидела мальчишку на пригорке. Перед ним паслось стадо маленьких овечек.

– Давай подойдем поближе.

Мальчишка, заигравшись на флейте, не заметил их приближения. И лишь когда Чудовед кашлянул, он приоткрыл один глаз, потом второй, затем отнял ото рта флейту и промолвил:

– А вот и гости. Овечки, глядите, кто к нам пожаловал!

Овечки дружно заблеяли и сгрудились в пухлую кучку.

– Ну, с Чудоведом мы знакомы, а вот кто эта барышня?

– Я вовсе не барышня, – смутилась Тася, – я… Меня зовут Тася. А тебя?

– Я юный пастух по имени Фантазия, а это – он широко повел рукой, – мое стадо.

– А разве Фантазия не должна быть девочкой? – наивно спросила Тася.

– Фантазия МОЖЕТ быть девочкой, но пока меня устраивает быть мальчиком. Поживем-увидим.

Тасе показалось это странным. До этого она никогда не слышала, что можно вдруг, ни с того ни с сего, из девочки превратиться в мальчика… Но она не успела как следует над этим поразмыслить, потому что Фантазия продолжил:

– Так вот, я Фантазия. Люди очень любят меня и моих овечек, потому как если к ним пожаловала Скука со своим пыльным чемоданом, полным ненужной ветоши, то она тут же начинает хозяйничать. Раскладывает свои обрывки и обрезки старья, от которого ух какая пылища кругом, и давай ворчать. А к некоторым даже норовит прирасти, как сиамский близнец. И тогда пиши пропало: бедняга только и твердит, как ему все надоело и зачем он только живет на свете…

– Да, плохо дело! У моего папы такое случается.

– Но мы с овечками знаем, как с этой дамочкой разобраться. Стоит нас только позвать, и она тут же сгребает свое барахлишко и убирается подобру-поздорову.

– А куда ей деваться?

– О, ей всегда место найдется… Только не каждый, у кого она поселилась, про меня вспоминает.

– Наверно, надо дать объявление в газету – там, где «Выведем тараканов и моль» – «Выведем скуку».

– Ну, вообще-то, мне и так дел хватает! Именно благодаря мне изобретатели изобретают, а писатели пишут. А некоторые просто мечтают. Кое-кто такую несуразицу нафантазирует – мои овечки даже краснеют. Вот смотри!

Фантазия взмахнул флейтой, овечки взмыли в воздух и, мекая, сбились в кучку, которая стала размываться и превратилась в облако.

– Ух ты! – воскликнула Тася.

– Сейчас я покажу, что можно нафантазировать сгоряча… Один мальчик в Калифорнии хотел, чтобы его родители купили шоколадный дом – чтобы там все было из шоколада: и крыша, и крючки для полотенец, и даже кошачий лоток.

В облачке, которое клубилось перед Тасей, появилась картинка: дом, похожий на огромную шоколадную конфету.

– Только представь, если бы эта фантазия сбылась! Он наверняка захотел бы похвастаться перед своими школьными друзьями и пригласил бы их домой. И вот возвращается вечером его мама, глядит – а подлокотники у кресел в гостиной погрызены и половицы по краям обкусаны. «Какой ужас! – говорит она, – случилось нашествие термитов!» «Нет, мамочка, – отвечает мальчик, – просто наша учительница очень любит шоколадные уголки».

– Да уж, такой дом недолго прослужит…

Картинка в облаке размылась и исчезла.

– А один пианист из Амстердама мечтал победить во всех конкурсах и получить звание Самого Лучшего Пианиста в мире.

Облачко зашевелилось, и в нем появилась сцена, вся увешанная телекамерами и микрофонами, на которой худому растрепанному человеку другой человек вручал маленькое золотое пианино, а все зрители хлопали.

– Но ты вообрази: вот он получил этот приз, поставил на полочку и любуется. А потом думает: какой бы конкурс еще победить? А побеждать-то больше нечего… Вот беда!

– Он может пойти к космонавтам и попросить, чтобы его отправили на Марс, – предположила Тася, – И победить в марсианском конкурсе пианистов!

– Но ведь у марсиан между пальцами – перепонки, и они сроду не играли на пианино, потому что не дотягиваются от одной клавиши до другой!

– Мда, – призадумалась Тася, – тогда и правда безвыходное положение, как говорит моя мама.

– То-то и оно! – продолжил пастушок, – А вот еще некоторые люди хотят уничтожить все смертельные болезни. Но кто подумает об этих самых болезнях?

Картинка в облачке вновь сменилась: на этот раз там возникла огромная толпа существ весьма неприглядного вида, которые несли такие плакаты: «Смертельные болезни тоже имеют право на жизнь!» и «Сбор подписей за отмену отмены смертельных болезней».

– Но ведь это всего лишь фантазии, – пожала плечами Тася, – подумаешь…

– «Всего лишь!»… Дело в том, что, когда моя флейта играет особую сбывательную мелодию, любая фантазия может стать явью. И если в это время кто-то нафантазирует недоброе, то последствия могут быть очень даже плачевные. Так, один мальчик по имени Адольф нафантазировал, что среди людей есть «лучшие» и «худшие», и что на Земле наступят золотые времена, если всех «худших» уничтожить… Когда эта безумная фантазия начала сбываться, она принесла войну, разрушение и много бед…

Облачко замутилось, из него послышались выстрелы и взрывы, а потом распалось на отдельные сгустки, из которых показались ножки с копытцами и жалобно мекающие овечьи мордочки.

– Это слишком грустно, мои овечки не хотят такое показывать… Но надеюсь, ты поняла: любая твоя фантазия может сбыться, поэтому будь осторожна с мечтами!