Вивиан Френч - Как стать рыцарем. Драконы не умеют плавать

– Простите, тётя Эглантина, – пробормотал Сэм.

Прюн скорчила рожу:

– Не понимаю, зачем вообще нам держать дома этих дурацких драконов.

Из-под стола раздался протестующий писк.

Тётя Эгг встала. Её лицо пылало от возмущения.

– Принцесса Прюнелла! Вам прекрасно известно – по крайней мере, должно быть известно, если вы хоть когда-нибудь слушаете, что я говорю, – что ваш отец и я страдаем от Острой Нехватки Финансовых Средств!

Казалось, Прюн соображает, что означают все эти слова. Сэм легонько покашлял.

– Денег нет! – успел шепнуть ей он.

Тётя Эглантина свирепо посмотрела на Сэма.

– Если бы мы не учредили Апартаменты Временного Пребывания Класса Люкс для Драконов, Грифонов и Прочих Любимцев Высокопоставленных Особ, ты, Прюнелла, НЕ имела бы возможности жить так безбедно, как сейчас.

Прюн хихикнула:

– А как же Сэм-ворох-проблем? Он-то что здесь делает? Или он тоже – любимец высокопоставленных особ?

Тётя Эгг обрушила на Прюн всю силу своего изничтожающего взгляда, но это не возымело никакого действия. Прюн – крепкий орешек.

– Родители Сэма отправились в очень важную деловую поездку. Если бы твоему отцу и мне пришлось сделать то же самое, тебя бы отправили пожить к тёте Олеандре-Бриз и дяде Фицваллиаму-Валлиаму. А теперь мне пора идти, нужно привести в порядок грифонов. Леди Стикл забирает их сегодня, а она очень придирчива, и я хочу, чтобы её любимцы выглядели превосходно. Прюнелла, надеюсь, ты глаз не спустишь с Годфри. И что бы ни случилось – не выпускай его на улицу!

Едва тётя Эглантина вышла из столовой, как Прюн взмахнула ложкой и заявила:

– В жизни не поеду туда, где обитаешь ты, Сэм Баттербиггинс.

Она закатила глаза с деланым ужасом.

– Никогда! Ты живёшь в обшарпанном тесном замке. Держу пари, у вас и подъёмного моста нет.

– Нет, есть! – с негодованием возразил Сэм.

– А вот и нет! – Прюн скрестила руки на груди.

Сэм встал из-за стола, споткнулся о Годфри и потопал наверх, на этот раз не пропуская ни одну из двухсот пятидесяти двух ступенек. Он ввалился в свою комнату и захлопнул за собой дверь.

На улице холодно и сыро. Из окна моей комнаты виден лес, только лес, зловещий лес, и конца-краю ему нет.

Иногда до меня доносится вой. Ручаюсь, это волки.

Невыносимо.

Из всех кузин на белом свете Прюн – самая кошмарная.

Не забыть: написать открытку родителям, ПОТРЕБОВАТЬ, чтобы меня забрали отсюда. Напишу им, что у меня сыпь. Вполне может быть правдой. От жизни с Прюн у кого угодно сыпь появится.

– И живу я НЕ в обшарпанном тесном замке, – ворчал Сэм, выводя буквы в дневнике. – Наш замок ГОРАЗДО уютнее, чем эта ужасная обветшалая развалюха!

Тут Птенчирк чихнул. Брызги чернил разлетелись по страницам дневника.

– ЧИРИК! – Он всплеснул крыльями, сожалея о случившемся. – ЧИРИК ЧИРИК ЧИРИК!

Сэм вытащил грязнющий носовой платок и потёр им кляксы. Не помогает.

– Вот досада! – Сэм скептически оглядел всю эту пачкотню. – Ма такое не понравится. Что до чистописания – тут её не переспоришь: велит мне вести дневник опрятно, и всё тут. – Сэм вздохнул. – Ма сказала, что хочет знать обо всём-превсём, что я тут делаю, пока они с Па в отъезде.

Тут он задумался и взглянул на Птенчирка.

– Как думаешь, если Ма так хочет подробностей, мне рассказать ей, что Прюн назвала наш замок «обшарпанным»?

– ЧИК ЧИК ЧИРИК? – Птенчирк склонил голову набок. Сэм хмыкнул.

– Ну… может, ВСЁ-ПРЕВСЁ ей знать и не обязательно.

Сэм посмотрел на портреты, что висели над кроватью.

Его родители. Лорд Фицваллиам и леди Олеандра Баттербиггинсы.

Художник был другом леди Олеандры. Вообще-то по большей части он практиковался в изображении овощей, но матери Сэма удалось уговорить его на портреты Баттербиггинсов. И теперь со стены на младшего представителя семьи лукаво глядели две картофелины, увенчанные погнутыми коронами, и Сэму вдруг стало интересно, пришло ли родителям в голову взять с собой его портрет. Что-то ему подсказывало, что нет.

Он снова вздохнул.

– Всё, о чём я мечтаю – это отправиться на подвиги, Денди. Я хочу совершить очень много подвигов, и, в самом деле, если у меня получится – то я стану рыцарем. А стать рыцарем я хочу больше всего на свете.

БАМ БАМ БАМ

БАБАХ!!

Птенчирк испуганно захлопал крыльями и, взлетая, опрокинул пузырёк с чернилами. Сэм поспешил открыть дверь. На пороге стояла Прюн. Сэм уставился на неё в изумлении: Прюн была вся в грязи, и вид имела ужасно сердитый.

– Это ещё что за… – начал было Сэм.

Прюн топнула ногой. Ботинок чавкнул, и из него выплеснулась вода. Птенчирк в ужасе взмыл на шкаф.

– Это ТЫ виноват! – заявила Прюн. – ТЫ виноват – ТЕБЕ и разбираться!

Сэм возмущённо посмотрел на неё:

– Я не намерен ни с чем разбираться, тем более ради тебя, принцесса Прюн! Ты назвала мой замок «обшарпанным»!

Прюн прямо в ботинках прочавкала через всю комнату и завалилась к Сэму на кровать.

– Ну да, так и есть. И буду называть, пока ты не поможешь мне вытащить Годфри из колодца.

– Годфри? – непонимающе повторил Сэм. Прюн запустила в брата подушкой.

– Не будь таким БАЛДОЙ! Годфри – это дракон. Ту чуть не наступил на него, когда уходил после завтрака, весь разобиженный. Ты споткнулся, и я рассмеялась, и тогда он как будто НАЧИСТО ошалел и вылетел в окно! Мы даже не знали, что он умеет летать! Па аж газету читать перестал и выдал: «Вот что я скажу тебе, голубушка Прюнелла! Так не пойдёт. Это никуда не годится. Сейчас же поймай это существо, пока твоя мать не вернулась. Живо за ним!»