Артем Калинин - Планета теней. Часть Первая

– Форшер, Форшер! Как слышно? Борт S123A запрашивает разрешение на посадку.

В ответ я услышал голос капитана:

– Запрос принят. Можете начинать посадку.

После этих слов в радиопереговоры влез абсолютно не нужный здесь русский, с вопиющими словами, полностью нарушающими устав.

– Эвард, зачем все эти формальности? Ангар открыт, мы тебя давно ждем!

– Сергей Федорович! Не лезьте в наш с капитаном разговор! Я вернусь и все Вам еще раз объясню! – ответил дядя.

– Вашу прошлую лекцию я помню! – буркнул Сергей Федорович и замолчал.

После этого диалога я отправился к себе в каюту. Там я в сотый раз изучил образец марсианского грунта и, не найдя в показаниях компьютера ничего нового, окончательно утвердился в содержании отчета для дядюшки.

Я вышел из каюты, прошел по коридору и оказался у кабинета-лаборатории профессора биологии Эварда Бернне, то есть моего дядюшки.

Я постучал, благо домофона, уже не буду говорить о голографической связи, на корабле не было. В противном случае в каюту дяди было бы не попасть. Причиной такого поведения являлась нелюбовь профессора к обществу. И некоторая эксцентричность. После небольшой паузы я услышал нервный рык дядюшки:

– Войдите!

В первую минуту у меня было желание уйти куда-нибудь подальше от чем-то разгневанного родственника. Однако личные интересы и долг перед командой «Форшера» не позволили мне отступить. Я приложил указательный палец к сканеру слева от двери, уверенный в его рабочем состоянии. И был сверх всякой меры удивлен, когда на дисплее высветилась табличка красного цвета со словами ДОСТУП ВОСПРЕЩЕН.

Пожалуй, если бы у меня было время подумать, я бы пришел к более рациональному решению. Сейчас, спустя годы, я понимаю, что были альтернативные варианты действий. Однако в тот момент мне не пришло в голову ничего лучше, как снова постучать к дяде, с просьбой открыть эту дефективную железяку. Я говорю дефективную, потому что, по словам капитана, выше упомянутый механизм ломался не один раз. Самое интересное заключалось в том, что профессора двери пропускали безукоризненно. На мой вопрос: «Почему так происходит?» – как-то ответил Сергей Федорович такими словами: «Болячка к болячке не липнет». По-моему, это было издевательское оскорбление! Но дядюшка не обращал внимания на подколы русского и, лишь посмеиваясь, говорил: «Это особенности русского юмора, который тебе не понять».

Так вот. Я вторично постучал в дверь. Раздался грохот непонятного происхождения, после чего я услышал еще более разъяренный голос дядюшки:

– Перестаньте барабанить в дверь! Грай, Орлов или кто там есть?! Вам что делать больше нечего?!!

Прервать дядюшку в минуты гнева было очень трудно. Однако мне удалось взять инициативу разговора на себя. Я прокричал:

– Дядя, это я!

– А, это ты, Альберт? – сказал профессор немного спокойнее.

Мои слова явно подействовали на дядю, как ведро холодной воды на голову после сна.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Как Вам сказать, и да и нет, – помявшись, ответил я.

– В каком смысле?! – не то удивился, не то спросил дядя.

– Нет, ничего серьезного. И да, Ваша дверь не пускает меня к Вам в каюту.

– Всего-то, – облегченно вздохнул профессор. – А чего ты от меня-то хочешь?!

– Чтобы Вы открыли эту груду металлолома, – объяснил я.

– Я не механик, – отрезал дядя. – К тому же, я работаю! И вообще, что за манера беспокоить меня по пустякам?! – он опять начал повышать тон своего голоса.

Я решил не спорить и отправился в подзарядочную для роботов или, как мы ее называли, «СВАЛКА ИНЖЕНЕРНОЙ МЫСЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА». Думаю, не лишним будет написать, почему.

Большинство роботов на «Форшере» были устаревшими моделями или вообще несостоявшимися новыми проектами, для которых был применим такой термин, как АНДРОИД. Меньшую же часть занимали машины, списанные с военной службы за какие-либо несанкционированные действия. Их представляли андроиды BR-51 в самой разной специализации. В частности, среди них был и механик. Серийный номер его никто из экипажа не знал, в связи с дефектом производства. Поэтому по обоюдному согласию мы называли его ПРЕПИРАЛКИН. Хотя без изменений укрепиться этому имени за ним не удалось. Упрямый робот требовал, чтобы к нему обращались с добавлением звания. Так что звучало это совсем странно. Полковник Препиралкин.

Препиралкин классифицировался, как боевой андроид серии BR-51. Его подготавливали стать командующим одной из формировавшихся в 60-е армий. Препиралкин дослужился до полковника, после чего за споры с командным составом, дошедшие до драки, был демобилизован и понижен до лейтенантского звания. Провалив карьеру военного, он вопреки программным склонностям к военному делу, с успехом закончил инженерную академию. Но со временем не прижился и там. После нескольких распрей с руководством его «сплавили» на «Форшер». Здесь Грай принял его с распростертыми объятиями, так как поломок на корабле было в избытке. «Вот тут-то мне и раскрылся злостный нрав и изворотливость Препиралкина!» – рассказывал капитан. Если он что-то делал, то делал это всегда только по-своему, не обращая никакого внимания на советы и просьбы капитана. Порой он шел в обход элементарных методов работы, преследую лишь одну цель – доказать всем, что он лучше знает, что нужно делать. Во всех вопросах, касающихся технической точки зрения, он всегда приводил неопровержимый аргумент, суть которого сводилась к следующему: «Я получал инженерное образование и знаю, что делаю!»

Выглядел Препиралкин следующим образом. Угловатая головная часть напоминала восьмиугольник неправильной формы, наверху которого был установлен 24-х сантиметровый пирамидальный отсек связи. «Лицо» украшали камеры с меняющимся, в зависимости от настроения, огоньком. Рта не было вовсе, его заменял динамик. Манипулятор до локтя был съёмным и при необходимости мог быть заменен на небольшую пушку. Все это в сочетании с большой подвижностью шарниров, хорошей системой наведения 214-ю сантиметрами роста делали Препиралкина отличным военным.

Как уже стало понятно, Препиралкин был единственным механиком на корабле. Поэтому именно его я и собирался отыскать для того, чтобы он открыл дверь дядюшкиной каюты.

Подзарядочный отсек находился относительно далеко от жилой палубы. Я шел около 7-ми минут, и мне совсем чуть-чуть оставалось до цели, как вдруг из-за угла коридора появился Препиралкин. Он куда-то спешил. В одной руке у него был черный чемодан, а в другой – продолговатый предмет. Глаза его светились желтым цветом, который выражал решительность.

– Добрый день, лейтенант! – поздоровался я. – Куда Вы направляетесь?

Огоньки Препиралкина загорелись светло-зеленым цветом, выражающим досаду. И он прошипел: