Елена Булганова - Книга огня

Наконец поезд достиг станции, распахнул натужно двери. Лида слегка приободрилась и ужом начала протискиваться к выходу. Чужой телефон она так и держала в руке, собираясь просто сунуть его двум менее агрессивным парням на выходе, которые в явном замешательстве наблюдали за ней. Наверно, смекнули, что что-то здесь неладно: из середины вагона неслись стоны и мольбы о помощи. В тот момент девушке уже казалось, что все страшное осталось позади…

– Парни, держите ее, не отпускайте! – завопил где-то сзади толстяк. Он на всех парах протискивался к выходу, волоча за собой своего почти бесчувственного друга. – Эй, люди, свяжитесь с машинистом, пусть наряд сюда шлют. И двери, двери блокируйте!

К девушке уже потянулись чьи-то руки.

– Да не трогайте же меня! – завопила она, теряя остатки самообладания. – Сама пойду, только не прикасайтесь!

Она слышала, как за ее спиной возбужденно шумела толпа, обсуждая, как следует поступить с юной воровкой, и есть ли у нее в самом деле нож. А какой-то мужчина громко объявил:

– Я с ними пойду, прослежу, чтобы сдали куда надо, а не самосуд устроили. Наказать-то девчонку все равно стоит!

Оказавшись на перроне, Лида перевела дух и бодро припустила в сторону перехода. Встречаться с полицейскими, когда в кармане пистолет, – нет уж, увольте. И тут же за спиной раздался вопль:

– Держите ее! Вон, девка в красной куртке! Хватайте!

Поначалу никто не спешил последовать призыву люди лишь провожали ее удивленными взглядами. А потом Лида заметила, как наперерез мчатся двое мужчин в форме и немолодой железнодорожник. Опешила, замерла, сзади тут же налетели, схватили за плечи. Девушка шарахнулась в сторону – завязла в толпе. И тогда Лида взвыла в бессильном отчаянии на весь вестибюль станции:

– Да оставьте же вы меня в покое!

И от собственного жуткого вопля она присела на корточки и закрыла глаза. А когда открыла, вокруг творилось нечто уж и вовсе невообразимое.

Повсюду – в вестибюле, на лестнице перехода, у краев платформы – бушевала необъяснимая, дикая драка. Девушка видела, как люди роняли свои вещи и набрасывались на тех, кто был ближе. Вопили от ужаса и боли женщины, визжали дети, жуткие ругательства летели из оскаленных ртов мужчин. И лишь вокруг самой Лиды словно кто-то провел незримый круг диаметром в пару метров.

Несколько секунд она лишь потрясенно озиралась. Потом сосредоточила взгляд на ближайшей группе, пытаясь понять, возможно ли как-то остановить безумцев. И увидела то, от чего сердце провалилось в пятки: метрах в пяти от нее, между двумя группами дерущихся – каждая человек по пять-шесть – сидел на корточках малыш лет четырех. Мальчик сжался в комочек и втянул голову в плечи. Он тоже смотрел на Лиду и на островок спокойствия вокруг нее. И было ясно, что в любой момент ребенок будет сбит с ног и погребен под телами взрослых.

Лида рванулась было к нему, но подумала о том, сколько еще в толпе таких малышей, и выхватила из кармана пистолет. Вытянула до предела руку по направлению к потолку, нащупала спусковой крючок, зажмурилась – и нажала.

Отдача едва не свалила ее на землю, от грохота заныли перепонки. Что-то посыпалось сверху – на Лиду ничего не упало, хотя кому-то досталось, судя по вскрикам. Зато, открыв глаза, она обнаружила, что драка разом прекратилась. Люди поднимались на ноги, изумленно озирались, таращились на развороченный потолок станции, друг на дружку. Потом все разом заголосили: звали детей, звали на помощь. А Лида уже неслась прочь, наверх, к выходу.

Остальную часть пути девушка проделала пешком, напрочь забыв про холод и усталость. Спешила домой в отчаянии и страхе, вполне уверенная, что в этот момент ее фотографии уже рассылают по всем отделениям полиции. Ее будут искать как террористку, открывшую стрельбу в самом центре города, при огромном скоплении народа, а значит, больше из дома нельзя будет высунуть и носа. И что теперь ей делать?

Квартира все еще пустовала. Лида сбросила в прихожей сапоги и прямо в куртке бросилась включать телевизор. Выпуск новостей как раз подходил к концу, после него должны были последовать вести региональные. Руки от страха тряслись так, что не сразу удалось справиться с пультом. Одновременно с рекламой в прихожей скрипнула, открываясь, дверь. Лида в два скачка оказалась в прихожей, вцепилась в руку рыжего гиганта, потащила за собой:

– Лазарь, как хорошо, что ты пришел, посмотри со мной выпуск вестей, пожалуйста!

– Что случилось, Лида? – встревожился парень. – Там будет что-то о том, кого мы знаем?

– И еще как знаем, – покаянно пробормотала девушка. – Там будет обо мне.

– И что же ты на этот раз натворила?

Лида в ответ только рукой махнула: долго рассказывать, сейчас сам все увидишь. Но прежний ужас отступил. Конечно же, Лазарь, как обычно, все уладит, найдет выход из положения.

Сначала прошел сюжет об аварии в Ленинградской области: автобус с детьми столкнулся с грузовиком, никто не пострадал. Потом запустили репортаж из Думы, и Лида почувствовала себя уязвленной: новость с ее участием уж точно была куда интересней какого-то нудного заседания. Она уже извертелась на стуле, когда услышала:

«Сегодня на станции «Адмиралтейская» в час пик произошла массовая драка. В ней, по свидетельству очевидцев, приняли участие почти все, кто в этот момент находился в вестибюле станции. В разгар драки кто-то выстрелил из пистолета вверх, повредив потолок станции. Задержать стрелка пока не удалось. Между тем причины побоища до сих пор остаются невыясненными. Некоторым потребовалась медицинская помощь, которая и была им оказана прямо на месте. К сожалению, часть камер наблюдения именно на этой станции не работала, полицейские располагают лишь самой общей картиной происходящего».

Видимо, эта запись и шла ненавязчивым фоном к рассказу. Но видно было лишь волнующееся море голов: похоже, съемка велась из самого дальнего конца вестибюля. Как ни вглядывалась Лида, себя не разглядела. Сюжет закончился.

– Так, – сказал Лазарь, удобно располагаясь на диване, – все это время он простоял напротив телевизора, наверняка ожидая чего-то ужасного. – А теперь я готов выслушать твой рассказ об этом интригующем происшествии. Как-то я пока не улавливаю доли твоего участия.

Лида вздохнула и самым подробным образом рассказала обо всем, что случилось в вагоне и после, на станции. По ходу ее рассказа лицо Лазаря мрачнело, а ее саму начала бить нервная дрожь. Она уже сожалела о том, что посвятила друга в события этого дня. Ведь если ее не разыскивает в этот момент вся полиция Питера, то о чем беспокоиться? Про пистолет она, само собой, умолчала.

Рассказ закончился. Наступила тишина, гнетущая, тревожная. Лида чувствовала – надвигается что-то очень нехорошее – и боялась поднять глаза на Лазаря. А когда все же решилась, то поймала его взгляд, встревоженный и чуточку виноватый.