Дмитрий Суслин - Морские приключения Незнайки

— Подумаешь, — проворчал Незнайка. — Я сейчас переоденусь и стану куда наряднее некоторых.

Он вытащил из своего рюкзака запасные брюки светло-голубые, новые малиновые носки, фиолетовую рубашку и желтый галстук. Оделся, посмотрел на себя в зеркало и довольно заметил:

— Это вам не какой-то скучный белый костюм, как у некоторых.

Знайка только головой покачал. Затем они пошли в столовую. По пути к ним присоединились Винтик и Шпунтик, с Гаечкой и Линеечкой.

Увидев Незнайку и Знайку, Гаечка и Линеечка стали между собой перешептываться и хихикать.

— Что это вы там хихикаете? — спросил их Незнайка. — Наверно вас смешит Знайкин белый костюм?

Девочки только рассмеялись в ответ. А Винтик вздохнул:

— Эх, Незнайка, когда же ты станешь серьезным?

— А разве я несерьезный? — удивился Незнайка.

Тут все шестеро они вошли в столовую, где уже собрались почти все участники круиза. Тут же перед ними оказался нарядный и улыбающийся стюард Подносик.

— Добро пожаловать! — радостно встретил он друзей. — Ваш столик номер тринадцать. Давайте я вас провожу.

— Опять тринадцать, — проворчал Знайка. — Кажется, я становлюсь суеверным. Чует мое сердце, что это не к добру.

Но на его пессимистический прогноз никто не обратил внимания, потому что вокруг было весело, все смеялись и разговаривали, на сцене играл оркестр, между столов расхаживал капитан Табачок и наблюдал, чтобы всем его пассажирам было удобно.

Около окошка раздачи стоили две официантки. Одна была Тарелочка, другая ее подружка Вилочка. Они тихо перешептывались друг с другом.

— Видишь, — говорила Вилочке Тарелочка, — Вот они вошли. Двое под ручку с девушками, а за ними еще двое, так вон тот, который с краю, это он и есть.

— Незнайка?

— Ну да.

— Слушай, у него шикарный костюм. И бабочка такая элегантная. Нет, я тебе завидую. Парень, что надо. Еще и очки есть.

— Да нет, — смутилась Тарелочка, — не тот, а другой.

Вилочка открыла рот.

— Другой? — воскликнула она. — Вот этот, похожий на елочную игрушку?

— Вовсе он не похож на елочную игрушку, — обиделась за Незнайку Тарелочка.

— Ага, теперь я не удивляюсь, что из-за него наш «Белый дельфин» вынужден был сделать остановку. Из-за таких всегда неприятности. Лучше держись от него подальше, Тарелочка.

Вилочка сказала так, и побежала к девятому столику, на котором якобы не хватило тарелки с супом. Тарелочка посмотрела ей вслед и хмыкнула:

— Ты просто завидуешь.

И пошла к столику под номером три, один путешественник заявил, что пьет газировку только из бокала.

А Подносик как раз проводил веселую компанию к тринадцатому столику.

— Вот ваши места, дорогие путешественники, — сказал он. — Приятного вам аппетита.

— Спасибо! — хором ответили ему наши друзья.

Затем они расселись вокруг стола. Винтик и Гаечка сели напротив Шпунтика и Линеечки, а Незнайка и Знайка сели друг против друга.

— Как я проголодался! — воскликнул Незнайка и тут же схватил кусок пирога и собрался затолкать его в рот.

— Сейчас же прекрати! — зашипел на него Знайка. — Разве ты не видишь, что еще никто не начал есть. Это ведь праздничный ужин, и сейчас капитан будет говорить приветственную речь.

Незнайка с сожалением положил пирог обратно и с укором посмотрел на Знайку.

Тут музыка затихла, и на сцену вышел капитан «Белого дельфина» Табачок и взял в одну руку микрофон. В другой руке у него было стакан с лимонадом.

— Дорогие друзья! — обратился он к присутствующим. — Вот мы с вами и собрались, чтобы отметить начало нашего плавания. Итак, плавание началось!

И все дружно захлопали в ладоши и закричали «Ура!!!». Громче всех хлопал и кричал Незнайка. Он даже один раз свистнул, от чего Знайка схватился за голову:

— Нас сейчас выведут! — простонал он.

Капитан продолжал:

— А теперь я хочу по этому поводу произнести торжественную речь. Начну с того, что расскажу вам историю нашего корабля. О том, как его придумал конструктор Плавников, как его строили в доках на судостроительном заводе, как спускали на воду, и как я на нем начал свою деятельность в чине младшего помощника капитана и дослужился до капитана этого судна и хожу на нем по морям до сих пор. Мы с «Белым дельфином» неразлучны как братья. Итак, сначала о конструкторе Плавникове…

И капитан начал рассказывать о своем друге конструкторе Плавникове, который совершал одно открытие за другим в науке строительства кораблей. Все его внимательно и с интересом слушали. Особенно Знайка, который в кораблестроении почти ничего не смыслил, и все ему было в диковинку.

Однако никто не знал, что капитан Табачок больше всего на свете любил произносить торжественные речи. И об этой его слабости ходили анекдоты по всему морю. Однажды во время страшного шторма, когда огромные волны перекатывались через «Белого дельфина», и пассажиры и члены команды кричали от ужаса, Табачок невозмутимо произносил речь о том, что перед лицом опасности, самое главное самое главное не падать духом. И эту речь он произносил до тех пор, пока не закончилась буря.

Вот и сейчас он так увлекся, что забыл обо всем на свете, кроме своей речи и истории кораблестроения и «Белого дельфина».

Пассажирам сначала было очень интересно, и они слушали очень внимательно. Но время шло, а капитан все продолжал говорить, и некоторые из путешественников уже начали волноваться, ведь кушанья в их тарелках стыли и становились невкусными. Однако все равно никто не решался прервать речь капитана. Ведь это было бы очень невежливо. Даже Незнайка, который иногда мог быть очень нахальным и бестактным, и тот сидел и только уныло вертел в руках вилку, глядя тоскливыми глазами на пирог, который ему не дал съесть Знайка.

— Однако наш капитан великий оратор, — прошептал он через пять минут после начала речи Винтику.

Винтик показал Незнайке поднятый вверх большой палец и уважительно покачал головой. Еще через пять минут Незнайка заерзал на месте и прошептал:

— Однако мой суп уже остыл. Пора заканчивать.

Но Табачок продолжал свою речь, которой не видно было конца. Ведь он только дошел до того момента, как в первый раз вступил на палубу «Белого дельфина».

— Мой суп покрылся корочкой жира, — опять заметил Незнайка. — Его мне уже не попробовать. Как жаль. А ведь я так люблю рассольник.

Через полчаса уже все, кто сидел за столами, впали в уныние. Пассажиры сидели и уже не слышали, что говорит капитан, потому что их голодные взгляды были устремлены на то, что было в тарелках и стаканах.

Тут капитан Табачок начал замечать, что его слушают, не так внимательно, как вначале. Он горько вздохнул, потому что ему очень хотелось продолжать говорить и говорить, и поднял стакан с лимонадом: