Роберт Хайнлайн - Будет скафандр – будут и путешествия

– Слушай, Крошка, не будь дур…

– Сам дурак! Пока мы не доберемся до гор, мы не можем считать себя в безопасности. До гор я дойду. А там, где мы уже не будем на виду, как жуки на тарелке, можно и отдохнуть, и перезарядить мой баллон.

Она говорила дело.

– Ладно.

– Ты можешь идти быстрей? Если мы достигнем гор прежде, чем нас хватятся, они уже вряд ли сумеют нас найти. А если нет…

– Могу. Только вот чертовы баллоны мешают.

– Н-да. – Она задумалась. Потом спросила неуверенно: – Может, выбросишь один?

– Ни в коем случае! Но они лишают меня равновесия. Я раз десять чуть не упал из-за них. Ты можешь перевязать их так, чтобы они не болтались?

– Конечно же.

Кончив возиться с баллонами, она сказала:

– Жаль, что оставила на двери свою жвачку, хоть она совсем уже изжеванная. В горле пересохло так, что хоть плачь.

– Выпей воды, только не очень много.

– Это неумная шутка, Кип!

Я смотрел на нее во все глаза.

– В твоем скафандре вообще нет воды?

– Дурак ты, что ли?

У меня даже челюсть отвисла.

– Но что же ты… – сказал я беспомощно. – Что же ты не наполнила резервуар перед уходом?

– Какой резервуар, о чем ты говоришь? Разве в твоем скафандре есть резервуар?

Я не знал, что ответить. У нее был туристский скафандр – специально сделанный для «живописных маршрутов по несравненному древнему лику Луны», которые рекламируются проспектами туристских фирм. Прогулки под присмотром проводников и не более получаса. Ясное дело, резервуар для воды в скафандре для такой прогулки не предусмотрен – кто-нибудь из туристов задохнется еще, иди сосок от шланга откусит и утонет в собственном шлеме. Да без него и дешевле намного.

И кто его знает, какими еще недостатками снабдила туристский скафандр подобная экономия? Меня это стало всерьез волновать – от конструкции скафандра зависела сейчас жизнь Крошки.

– Извини, я не знал, – смиренно ответил я. – Слушай, я что-нибудь придумаю и перекачаю тебе часть воды.

– Вряд ли получится. Но не беспокойся, за время, нужное, чтобы добраться до цели, я все равно не успею умереть от жажды. Чувствую я себя вполне нормально, просто жвачки хочется. Пошли?

– Пошли.

Холмы представляли собой всего-навсего гигантские складки лавы; мы миновали их довольно быстро, хотя из-за неровностей почвы приходилось идти осторожно. За холмами лежала равнина, которая казалась ровнее западного Канзаса и упиралась на горизонте в цепь гор, сверкающих на солнце и резко отражающихся на фоне черного неба как картонные макеты. Крошка остановилась, поджидая меня, потом прислонила свой шлем к моему.

– Все в порядке, Кип? Все в порядке, Материня?

– Спрашиваешь!

– Все хорошо, милая.

– Кип, когда они тащили меня сюда от перевала, их курс был на восток и восемь градусов на север. Я слышала, как они спорили, и сумела подглядеть карту. Значит, нам надо сейчас взять курс на запад и восемь градусов на юг – не считая, конечно, крюка, который мы дали до этих холмов – и мы окажемся в районе перевала.

– Молодец, – я вправду был восхищен. – Ты, случаем, не скаут, Крошка?

– Вот еще! Карту каждый дурак прочитает! – голосок у нее был довольный. – Я хочу сверить компасы. Как он у тебя сориентирован по отношению к Земле?

Подвел ты меня, Оскар, сказал я про себя. Я-то поносил ее скафандр за то, что в нем нет воды, а у тебя, оказывается, нет компаса!

«Ну, знаешь, приятель, это нечестно, – запротестовал Оскар. – На космической станции No 2 компас как-то ни к чему, а о путешествии на Луну меня почему-то не предупреждали».

Тогда я сказал вслух:

– Гм, понимаешь, какое дело. Крошка. Мой скафандр сделан для монтажа орбитальной станции. На кой там компас? А о путешествии на Луну меня почему-то не предупреждали.

– Однако… Что ж, не плакать же по этому поводу. Можешь ориентироваться по Земле?

– А твоим компасом воспользоваться нельзя?

– Вот глупый! Он же вделан в шлем. А ну-ка, одну минуточку! – Она повернулась лицом к Земле, кивая шлемом. Потом снова приблизилась ко мне. – Земля на северо-востоке… Значит, курс проходит на пятьдесят три градуса влево. Постарайся определиться. Земля, к твоему сведению, считается за два градуса.

– Я это знал, когда тебя еще на свете не было.

– Не сомневаюсь. Некоторым без форы никогда не справиться.

– Тоже мне, умница нашлась!

– Ты первый нагрубил.

– Знаешь что… Ладно, Крошка, извини. Оставим ссоры на потом. Я тебе дам фору на два укуса.

– Не нуждаюсь. А ты еще не знаешь, с кем связался. Ты и представления не имеешь, какая я противная…

– Уже имею.

– Детки, детки!

– Извини, Крошка.

– И ты извини. Просто я нервничала. Хоть бы дойти уже скорее!

– Хорошо бы. Дай-ка мне определиться по курсу. – Я начал отсчитывать градусы, приняв Землю за ориентир. – Крошка! Видишь вон тот острый пик? У которого вроде как подбородок выдается? Наш курс – на него.

– Дай-ка проверить. – Она сверилась с компасом, потом приблизила свой шлем к моему. – Молодец, Кип. Ошибся всего на три градуса вправо.

– Что, двинем? – гордо спросил я.

– Двинемся. Пройдем перевал, потом возьмем на запад, к станции Томба.

Десять миль, отделяющие нас от гор, мы прошагали довольно быстро. По Луне ходить нетрудно – если, конечно, выдалось ровное место и вы научились сохранять равновесие. Крошка все наращивала и наращивала темп, пока мы чуть что не полетели длинными низкими прыжками, как страусы – и, скажу я вам, двигаться быстрее оказалось куда как легче, чем медленней. Когда я как следует приноровился, единственной проблемой осталась возможность приземлиться на острый камень или в какую-нибудь яму и споткнуться.

Порвать скафандр я не боялся, я верил в прочность Оскара. Но, упади я на спину, Материня будет раздавлена всмятку.

Беспокоили меня и мысли о Крошке. По прочности ее дешевый костюм для туристских прогулок не шел с Оскаром ни в какое сравнение. О взрывной декомпрессии я читал так много, что никоим образом не желал увидеть ее наяву, тем более на примере маленькой девочки. Но предупредить ее по радио я не осмелился, хотя мы скорее всего уже были экранированы от Черволицего, а дернуть за веревку я тоже боялся – она могла упасть.

Постепенно равнина стала переходить в подъем, и Крошка сбавила темп. Вскоре мы перешли на шаг, потом начали взбираться по каменистому склону. Споткнувшись, я упал, но приземлился на руки и сразу вскочил – притяжение в одну шестую земного имеет не только недостатки, но и преимущества. Мы добрались до вершины. Крошка завела нас в расселину между камнями и прикоснулась шлемом к моему.

– Кто-нибудь дома есть? Как вы там оба?

– Все в порядке, милая, – пропела Материня.

– В порядке, – согласился я. – Запыхался только малость. – «Запыхался» – это мягко говоря, но если Крошка может, то и я могу.