Владислав Выставной - Королевство двоечников

– Ну, и в чем же заключалась эта самая особенность королевской власти, Власов? – спросила она. – Ну?

– Сеньоры… Вассалы… – сдавленно прошептал Бородин, прячась за спинами Катьки и Таньки.

Это была ценная информация. Егор был глубокомысленным человеком, а потому нашел ей правильное применение.

– Королевская власть во Франции… – таинственным голосом произнес Егор и сделал значительный жест рукой. – Она была особенная…

Вот здесь главное выдержать паузу. Любой хороший оратор знает, что в серьезной речи главное – выдержать паузу! Вот Демосфен в Греции…

– Ну! – с надеждой в голосе произнесла Ирина Васильевна.

– Вассалы и сеньоры! – торжественно заключил Егор.

– И это все? – упавшим голосом произнесла учительница.

– И сеньориты? – предположил Егор.

Класс грянул дружным хохотом. Егор и сам бы посмеялся, если бы находился не по эту, а по другую сторону баррикад.

– Садись, Власов, – печально произнесла Ирина Васильевна и покачала головой. – «Двойка»!

Отходя от доски, Егор чувствовал себя, как Кутузов, который оставлял Москву, спаленную пожаром…

Нет, вот скажите, пожалуйста, почему он знает столько интересного из этой самой истории – но вот только не то, за что приличные люди получают «четверки», «пятерки» или, хотя бы, твердые и аппетитные, как калачи, «трояки»?!

Это показалось Егору очень несправедливым. И он вдруг гордо вскинул голову и заявил на весь класс:

– Вот, если бы я был королем – я бы обошелся без всяких этих глупостей, которые в учебниках пишут!

И сам поразился собственной наглости.

Класс затих, в ожидании реакции Ирины Васильевны. Но та была доброй и на новые карательные меры не пошла. Она лишь вздохнула и произнесла:

– Как жаль, Власов, что ты никогда не станешь королем…

Егора это замечание учительницы задело. Ведь это правда: ему никогда не стать королем…

Егор сидел на ступеньках у входа в школу, мрачно наблюдая, как старшеклассники, вопреки угрозам директора, гоняют по пандусам на потрепанных «скейтах». А ему долгожданных роликов теперь не видать, как своих ушей.

Не говоря уже о прочих неприятностях…

За этими грустными размышлениями его и застал вечно бодрый и веселый Андрюха Бородин. Он, конечно, не был отличником, но свою тройку заработать всегда умел. Деловой человек – далеко пойдет!

– «Банан»? – спросил он у Егора.

Мог бы и не спрашивать! Будто сам не видел!

– Ананас! – буркнул Егор. – «Два» в четверти теперь обеспечено. Чего доброго, на второй год останусь. Стану с сопливыми за одной партой сидеть. А жизнь будет проходить мимо…

Егор шумно вздохнул, тоскливо глядя в синее небо.

– И что теперь? – сочувственно произнес Андрюха. – Предки головомойку устроят?

– А ты как думал? Что торт-мороженое за это подарят?

– Да, уж, это вряд ли…

Злоключения Егора на полученной «двойке», однако, не закончились. Со стороны, беззвучно, как индеец на охотничьей тропе, подкралась завуч Людмила Аркадьевна.

Вся школа боялась Людмилу Аркадьевну, как огня. Даже директор, завидев ее, старался не попасться ей на глаза. Двоечникам же от нее вообще пощады не было.

Поэтому Егор вжал голову в плечи и отвел глаза в сторону.

– Ага, – многозначительно сказала Людмила Аркадьевна. – Власов…

– И Бородин! – вежливо добавил Андрюха.

– А вот это не важно, – отмахнулась Людмила Аркадьевна. – Ты меня не интересуешь. Пока.

– Почему это я вас не интересую? – Андрюха сделал вид, что обиделся.

На самом деле он хотел отвлечь внимание от друга. Но цепкий взгляд завуча был прикован к бедному Егору.

– А потому, что ты не такая знаменитость, как наш Егор, – ласково сказала Людмила Аркадьевна. – Не у тебя, а у нашего Егора в журнале скоро появятся шесть больших-пребольших двоек – это в одной-то четверти…

– Ну, чего вы, в самом деле. Людмила Аркадьевна, – скромно потупив взор, сказал Егор. – Какая ж я вам знаменитость…

– О, это же Власов! – раздался радостный голос, и к беседующим бодрой пружинящей походкой приблизился Иван Михалыч, учитель физкультуры. – А я тебя везде ищу! Ты когда ж это сдашь нормативы? Неужто двойку в четверти захотел?

– Семь двоек! – удовлетворенно кивнула Людмила Аркадьевна и поправила на носу большие квадратные очки.

Иван Михалыч иронически хохотнул и проследовал дальше – в своем знаменитом красном спортивном костюме, все той же энергичной походкой.

Егор, было, облегченно вздохнул, но тут из-за угла показалось еще одно знакомое лицо. Это был учитель труда – Давиденко Виктор Степаныч, прозванный сокращенно ДВС, что, как известно, означает «двигатель внутреннего сгорания».

– Власов, – проскрипел трудовик и сурово взглянул на завуча (он один ее не боялся). – Ну, ты меня понял…

И степенно удалился.

– Итого – восемь, восемь двоек, Власов! – восхищенно воскликнула Людмила Аркадьевна. – Даже не знаю, что с тобой делать? Может, в Книгу рекордов тебя записать?

– Родителей вызовите, – посоветовал Егор, честно глядя в сверкающие очки завуча.

Он знал, что папа до смерти боится Людмилу Аркадьевну – она еще его когда-то учила. И воспоминания по этому поводу у папы были самые невеселые. Так что он точно в школу не пойдет.

А пойдет мама. Она будет грустно кивать и качать головой, выслушивая Людмилу Аркадьевну. А потом придет домой – и пожалеет Егорку. Может, и вправду торт-мороженое купит…

– Ты какой-то просто непробиваемый двоечник, – проговорила Людмила Аркадьевна, с любопытством глядя на Егора – так смотрят на обезьянок в зоопарке. – Особенный. Вот и не дурак, вроде, умный даже – а двоечник. Я бы даже сказала – какой-то король двоечников…

И, разведя руками, направилась к школьным дверям.

Странное дело: Егору понравились слова Людмилы Аркадьевны про короля. Не понравилось про двоечников. Неужто нельзя было сказать просто: «Да ты прям король, Власов!»

Ей ведь все равно, а Егору приятно…

Но не это было самым удивительным из того, что приключилось в тот день. Когда Егор вместе с Андрюхой направлялись домой, с ними случилось странное происшествие.

С него-то все и начались удивительные события и захватывающие приключения.

В воздухе что-то шваркнуло, вспыхнуло. Все заволокло густым дымом. И запахло, как в кабинете химии.

– Что это? – испуганно прошептал Андрюха.

– А я знаю? – озираясь, сказал Егор. – Шарахнуло что-то, не слышал, что ли?

– А что шарахнуло?

– Может, молния?

– Или китайская ракета! Вон, дыма сколько!

Неожиданно раздался чей-то заливистый смех, и из дыма показался мальчишка – примерно того же возраста, что и друзья. Одет он был довольно странно: на дворе осень, а он – в блестящем тонком костюме и какой-то дурацкой мантии.