Евгений Велтистов - Приключения Электроника (С иллюстрациями)

— Что тебя убедило в твоем выводе. Корольков? — спросил учитель.

— Равномерность структуры — повторяемость одних и тех же деталей, — объяснил Профессор, описывая рельсы, шпалы, столбы. — Недаром древние говорили: «Мир подобен числу». Моя находка подтверждает эту истину.

Профессор касался запретной темы. Но он, хитрец, только философствовал, не нарушая правил. И Таратару ничего не оставалось, как согласиться с ним.

— А теперь мы подходим к большому скопищу разных строений, чем-то напоминающих город, — провозгласил Корольков.

— Такой ответственный объект исследует староста, — сказал учитель.

И Сыроежкин ввел восьмой «Б» в город.

Все видели теперь достижения земной цивилизации. Просторные жилища, разнообразный транспорт, потоки жителей на улицах. «Они двуноги», — сказал Сыроежкин, и, хотя это слово было опасным, никто не заметил маленькой ошибки — так интересно описывал староста вид городских улиц, бег автомобилей, сигналы светофоров, спешащих прохожих, уличные сценки, словно действительно видел все это впервые.

— К сожалению, я потерял свой класс, — доложил Сергей, хитро улыбнувшись. — Только что мне сообщили, что он находится на 13-й Парковой улице, в доме номер 6, на 5-м этаже гостиницы «Дружба». Наших приветствуют земляне.

— А как же правило, Сыроежкин? — напомнил Таратар. — Боюсь, что мы остались без классного вожака.

— Я не могу путешествовать иначе в современном городе! — парировал Сыроежкин. — Здесь все пронумеровано: дома, этажи, квартиры, машины, вертолеты, газеты, деньги, ботинки, голы, игроки, минуты, секунды и так далее. Здесь нечего делать с нашим правилом, Семен Николаевич. Без чисел — как глухой и слепой, как без языка.

— Может, попытаться описать город поэтически? — предложил неумолимый Таратар.

— Попробуй, Сергей, — оживился Электроник, который сидел все это время совсем безучастный, выключив свои счетные способности.

— Я так сразу не могу, — замялся Сергей.

Тут вскочил с места Профессор.

— Разрешите, Семен Николаевич? — спросил он и от волнения поправил на носу очки. — Как известно, Галилео Галилей читал «Божественную комедию» Данте с циркулем в руке! Он начертил космические описания Данте и убедился, что его представления о Вселенной не соответствуют принятой в то время евклидовой геометрии и полны грубых ошибок.

— Почему же Галилей обратился к комедии? — чуть прищурившись, спросил Таратар. — Ведь это же литература?

— Именно поэтому, — серьезно заявил Профессор. — Данте мог не знать всех тонкостей геометрии. Но Галилей справедливо предполагал, что поэзия, музыка, искусство основываются на математических принципах. Я полностью согласен с ним и процитирую слова самого Галилея: «Философия написана в грандиозной книге природы, которая открыта нашему пристальному взгляду. Но прочесть эту книгу может лишь тот, кто научился понимать ее язык и знаки… Написана же она на языке математики». — Профессор победно сел на место.

— Разрешите добавить? — спросил Сыроежкин и торжественно прочитал еще одно изречение: — «Весь наш предшествующий опыт приводит к убеждению, что природа является осуществлением того, что математически проще всего представить». Извините, Семен Николаевич, я хочу лишь напомнить, что это сказал Эйнштейн.

Поднял руку Электроник и бесстрастно процитировал:

— «Три дела возложены на него: во-первых, освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во-вторых, привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих, внести эту гармонию во внешний мир».

— Это тоже о математике? — спросил взволнованный

Таратар.

— Так сказал Александр Блок о назначении поэта, — пояснил Электроник. — Но, по-моему, это применимо и к математику.

— Объявляется перерыв, — неожиданно предложил учитель.

За завтраком в столовой восьмиклассники получили от повара разные по величине порции и снова убедились, что очень странно существовать без привычного счета. Сыроежкин, обнаружив, что его котлета в два раза меньше Профессорской, задумчиво спросил:

— Хотел бы я знать, сколько в ней граммов? Почему ошибается повар? Неужели и его подговорил Таратар?

— Забудь, Сергей, про граммы, — посоветовали ему приятели, — забудь про время, шахматы и шашки на перемене, про свою сверхновую, даже про Электроника. Разве ты не знаешь Таратара? Никогда не угадаешь, что он придумает…

— Шутить так шутить! — пробормотал Сергей…

Когда учитель вошел в класс, на доске он увидел огромные буквы:

«ДАЕШЬ МАТЕМАТИКУ!»

— Прекрасно! — улыбнулся Таратар. — Я доволен вашим «сердитым» выводом. Еще недавно вы говорили мне, что не хотите быть чистыми математиками, что избрали другие профессии. Признаюсь, сначала мне было обидно. Но после некоторого размышления я одобрил ваш выбор. И решил проверить: зря я вас учил все эти годы или не зря. Вы доказали мне, что кем бы ни стали в будущем — физиками, инженерами, рабочими, биологами, — вы будете математически мыслить. Я не ошибся в вас… Я доволен своим классом…

— А то какой же мы класс без математики! — буркнул Сыроежкин. — Смешно даже.

— Классом может быть и класс млекопитающих, — пропела ехидная Кукушкина.

— Спасибо! — ответил ей Сергей. — Ты, я вижу, специалист высшего класса.

— Совокупность цифр трех соседних разрядов числа тоже, между прочим, класс, — напомнил Профессор.

— Ну, это уже классика! — провозгласил Гусев.

Все рассмеялись, и Таратар громче других.

— Запишите новое задание, — сказал он, очень довольный.

Ребята раскрыли тетради. Они снова чувствовали себя единым восьмым "Б".

— Да вы хитрец, Семен Николаевич! — торжествовал директор. — Поздравляю с прекрасным уроком!

— Ничего особенного, — махнул рукой математик. — У меня к вам еще одна просьба. Дайте мне официальный отпуск на два дня. У меня груда рукописей восьмого "Б".

Директор внимательно слушал.

— Совокупность всех этих работ составляет любопытный замысел будущего — большой проект, который придумали ребята, — продолжал Таратар. — Многое в этих работах мне неясно, надо разобраться… И кроме того, не далее, как вчера, я получил по почте сто двадцать страниц на машинке. Автор доказывает, что я допустил за последнее время немало ошибок! Представляете?

Директор с интересом взглянул на учителя, которого знал не один десяток лет, прикидывая, какую еще хитрость задумал неугомонный Таратар.

— Так много ошибок? Кто этот шутник?

— Сей труд подписал Электроник. От имени восьмого "Б".

— Разберитесь, Семен Николаевич… В ошибках полезно разобраться… Но кто вас заменит на эти дни? — Директор достал расписание. Все учителя старших классов были заняты.