Сахиба Абдулаева - Как мы изобрели фотосинтезатор

— А дальше будем смотреть? — спросил Акбар. — Там еще столько снимков! Васила-апа, Умиджан, тетушка Зебо, тощий баран…

Почувствовав мой взгляд, он умолк.

Халил-ака дружески положил руку, на плечо Бахадыру и осторожно заговорил:

— Не переживай сильно, братишка! Ты не можешь отвечать за проделки отца. Очень хорошо, что дружишь с Акбаром и Угилой. Догнал их в учебе. Молодец! Мне об этом сказали твои друзья. А вот Акбар и Угилой до сих пор не исправили четверки по языку…

— Бахо у нас мечтает стать поэтом, — похвалил его и Акбар. — Он так хорошо пишет сочинения, что учительница последнее время читает их всему классу!

— А что, если ты не собираешься стать ноэтом, то не должен изучать родной язык? — упрекнул Халил-ака Акбара.

— А разве, чтобы стать инженером, нужно обязательно хорошо знать родной язык? — спросила я.

— А как ты думала! — стал горячиться Халилака. — Инженер, в какой бы области он ни был инженером, имеет дело с умными машинами. Вы, наверное, изучаете в школе ЭВМ?

— Очень интересная штука, — присоединился к беседе Бахадыр, — У этих самых ЭВМ есть свой «машинный» язык, знаете, да? — спросил Халил-ака. — А машины такие умные, что если введешь в них слово с ошибкой, то они сопоставят его со словами в запоминающем устройстве и сразу найдут ошибку. А на экране появится, например, такая надпись: «В такой-то команде, такой-то прзиции ты допустил ошибку. Пока не исправишь, задачу решать не буду!..» Видите, как тесно в наше время переплетаются между собой разные науки. Может, в будущем изобретут роботов-писателей, чтобы облегчить труд писателей и поэтов. Тогда и писателям придется глубже изучать физико-математические науки.

— Правда? — глаза у Бахадыра заблестели.

— Да, а вы сами попытайтесь-ка собрать такой робот, — сказал Халил-ака. — Вы уже многому научились, имея дело с ФС… — А потом, улыбнувшись, спросил — Будем продолжать просматривать пленку или нет?

— Будем, будем! — зашумели мы дружно.

Халил-ака перевел пленку и включил экран. На экране появилось изображение моей светры Василы.

Она стояла перед зеркалом и заплетала длинные косы.

На лице блуждала улыбка.

«Неужели это моя сестра? — удивилась я. — Неужели она стала такой взрослой и у нее такие красивые глаза?».

Ой, Халил-ака почему-то застыл, как неживой…

— Н-на каком курсе твоя сестра? — спросил он, запинаясь. — Она ведь, кажется, в медицинском учится?

— Не заблуждайтесь насчет ее ласкового взгляда, — кокетливо вздохнула я. — Видели бы вы, как безжалостно колола она Умиджана, когда он температурил! Как кричал, бедняга… Давайте лучше посмотрим, о чем она думает.

— Нет, нет, Угилой! Разве ты забыла, для каких целей мы создали ФС?..

Халил-ака выключил устройство и стал как бы подытоживать нашу работу:

— Теперь мы с уверенностью можем считать, что ФС достойно прошел испытания. И нам надо взяться за конкретную работу, — он внимательно посмотрел на Бахадыра — Как только у вас опять соберутся гости, постарайся их сфотографировать. Угилой и Акбар пусть не вмешиваются. Они могут вызвать подозрение. Когда проявим и внимательно просмотрим снимки, придем к какому-нибудь разумному решению…

Исполненные гордости, как люди, готовящиеся к какому-то великому делу, мы с лешим сердцем разошлись по домам.

Вечером я сидела у телевизора и смотрела мультики. Так увлеклась симпатичным котом Леопольдом, что не заметила, как пришел Бахадыр и встал возле меня.

— Угилой, — сказал он виноватым голосом, — пойдем к нам, будто помогать бабушке… У нас опять пьяные гости. Я почему-то боюсь их.

«Не брошу же я друга одного в беде, — решила я. — А мультики еще увижу». И поспешила следом за Бахадыром.

В доме у него вовсю шла гулянка. Какие-то люди — было слышно из открытого окна — громко и бессвязно говорили, пытались петь.

— Бахо, неси свой фотоаппарат! — выглянув из окна, приказал Джалил-ака. — Мы хотим сфотографироваться.

— Сейчас, папа, — услужливо откликнулся Бахадыр.

Я же решила спрятаться и наблюдать за тем, что делалось там, в комнате.

Какой-то мужчина, сидящий в углу, был очень похож на шпиона, каких обычно показывали в старых кинофильмах. «Постой, постой! — что-то всплыло в моей памяти. — Я где-то, кажется, этого человека видела…» Он был чернобород, с жгуче-темными волосами. Несмотря на то, что «празднество» проходило в помещении, он не снимал темных очков. Над ними виднелся шрам. Говорил, не вынимая сигареты изо рта.

Карточная игра, видимо, была в самом разгаре.

Чернобородый, подержав в левой руке сложенные веером карты, вдруг с силой швырнул их на стол и радостно выкрикнул: — Дур-рак!

— Аи, молодец Арон, разделал ты нас! — похвалил Джалил-ака, подливая чернобородому в пиалу водку.

Бахадыр, находившийся возле пьяных гостей, собрал со стола объедки в тарелку и пошел выносить.

— Мой сын молодец! — стал стучать себя в грудь Джалил-ака. Сейчас он всех сфотографирует, а завтра снимки будут готовы, но вы все должны заранее дать ему по рублю…

— Ну и Джалилбай! И здесь хочет извлечь выгоду, — сказал сидевший рядом с ним мужчина. — Да мы дадим тебе по рублю, дадим. Думаешь, пожалеем?..

— Дело не в рубле, Суннатбай! — Джалил-ака хлопнул говорившего по колену. — Я просто хочу заинтересовать мальчонку. Ведь это тоже работа!

Через минуту Бахадыр вошел в комнату с фотоаппаратом.

— Давай, Бахо, начинай! — подмигнул ему отец.

— Не надо, Джалил-ака, к чему это? У нас ведь нет девушек, чтобы им фотографии дарить, — сострил сосед.

— Здорово, Суннатбай! Золотые слова, — согласился хозяин дома. — А та, тонкостанная, что, уже надоела тебе? Пригожая красуля. Вот ты, Бахадыр, и начни с этого дяди. Только по грудь сними, а то живот может не уместиться в кадр… Уловил, парень? Хи-хи-хи!

— Понял, — улыбнулся Бахадыр и направил объектив на Сунната-ака.

Когда очередь дошла до чернобородого, он отвернулся, показывая всем своим видом, что позировать фотографу не желает. Только тогда я поняла, откуда мне известно это лицо. Я совершенно случайно увидела фотографию чернобородого на стене возле райотдела милиции, где работает мой дядя. Только там он был без бороды… Но глаза, горбатый нос и шрам на лбу, я хорошо запомнила… Да, это был он! А Бахадыр, между тем, не подозревая ни о чем, продолжал с удовольствием «щелкать» приятелей отца. Вдруг чернобородый подозвал его к себе.

— Смотри, какой вымахал мальчишка, — сказал он хрипло. — Копия — отец! Неужели мы его не отблагодарим за труд?.

— Арон, он еще не привык к этому… не выдержит, — запротестовал было Джалил-ака.

— Надо учить! — твердо сказал чернобородый. — Ну-ка, опрокинь вот это, паренек! Давай, давай, — и он насильно влил полрюмки водки Бахадыру в рот.