Татьяна Леванова - Сквозняки. Первая миссия

— Я ничего не понимаю в каминах, — осторожно сказала Маша, — но ваш мне кажется волшебным.

— Мы хоть и не сквозняки, но тоже кое-что можем! — горделиво приосанившись, сказал старичок.

— Что вы имеете в виду под словом «сквозняки»? — спросила Маша, отчаянно зевая.

— Ты совсем устала! — улыбнулся человечек и хлопнул в ладоши. Огонь в камине уменьшился ровно вдвое, стал зеленоватым, и в воздухе запахло мятой. Спинка у Машиного кресла мягко провалилась, и уставшая девочка, оказавшись в горизонтальном положении, моментально уснула. Старичок вынул из ее руки недоеденную булочку, накрыл спящую пушистым пледом и ушел в другую часть фургончика, где была его кровать. Светящийся шар над фургончиком погас, и полянка погрузилась во тьму…

Когда Маша проснулась, косые солнечные лучи пробивались сквозь резные ставни и рисовали удивительный узор на стене, увешанной разноцветными шалями. Угли в камине еле тлели, на них грелся кофейник, источая упоительный аромат кофе. Снаружи доносилось бодрое пение. Несколько секунд Маша с удивлением осматривалась по сторонам, а потом все вспомнила. Ей стало очень грустно при мысли о родителях, но, с другой стороны, удивительно хорошо — и в этом тоже было волшебство. Она подумала, что, быть может, никогда больше не увидит маму, и тут же с негодованием отвергла эту мысль. С ней никогда не случалось ничего подобного. Она была совсем одна неизвестно где, но отчего-то при мысли об этом ей сразу подумалось о невероятных, удивительных приключениях. Маша пока не знала, что она оказалась в фургончике шарлатана, где никогда ни у кого не бывает плохого настроения. Такое уж у него свойство.

Первым делом она распахнула куртку и проверила, как там шапочка, которую ей подарил звенящий человечек. Шапочка была на месте и при солнечном свете еле-еле светилась глубокой синевой. Потом Маша выпутала из волос солнечные очки — ведь она так и уснула с ними на лбу. Затем встала, осмотрела свою одежду — на удивление, она выглядела вполне аккуратно, правда, немного забавно смотрелись вместе тяжелые черные кроссовки на платформе, кислотные желто-зеленые носки и куртка с черной юбочкой в складку и белой блузкой с круглым вышитым воротничком. В этот момент открылась дверь и в фургончик вошел вчерашний коротышка. Вот кто действительно выглядел забавно! Сегодня он был наряжен в красный с лиловым отливом пиджачок с длинными фалдами, зеленые в черный горошек галифе, блестящие красные башмачки с бубенчиками и золотой галстук. На голове у него красовалась двурогая клетчатая красно-желто-зеленая шапочка, причем один из «рогов» обвивал венок из одуванчиков.

— А-а, проснулась! — сказал человечек. — Давай знакомиться. Я — Фаринго Великолепный. А ты?

— Маша Некрасова, — представилась девочка.

— Ну-с, Маша Некрасова, ты хорошо отдохнула?

— Да, спасибо огромное, вы мне просто жизнь спасли.

— Врушка, — погрозил ей пальцем господин Фаринго. — Ведь ноги болят от усталости.

— Да, а как вы узнали?

— Просто. Я — шарлатан! — Он гордо задрал нос, но при этом посматривал очень хитренько.

— А-а, — протянула Маша. Она совершенно не понимала, чем тут можно гордиться.

— Сейчас я буду тебя лечить.

Господин Фаринго принялся суетиться, собирая в охапку непонятные предметы — двойной сапожок с шипами на подошве, шарфик из чешуи, коробочку с крышками на разных сторонах, связку птичьих перышек с корнями, как у растений, на концах, плитку розового шоколада и нелопающийся, но дрожащий мыльный пузырь — за ним толстячок даже полез под кресло.

— Может, не надо? — робко спросила Маша, глядя на эти приготовления.

— Иди пока наружу, умойся, — деловито бросил коротышка, ни на минуту не останавливаясь.

Маша решила не спорить. Она вышла из фургончика, не спрашивая, где можно умыться — какая-то часть ее надеялась, что она по-прежнему находится в городском парке и сейчас, при свете дня, легко найдет дорогу. Однако едва она оказалась на улице, последние сомнения рассеялись. Стояло ослепительное солнечное утро. Полянку окружали такие огромные сосны, каких Маша в жизни не видела, а ведь она с родителями довольно часто бывала в лесу. Над обыкновенными цветами жужжали обыкновенные пчелы, правда, нежно-голубого цвета. Мимо деловито протопала семейка ежиков с тигровым окрасом. А самым удивительным было животное, впряженное в фургончик. Маша могла поклясться, что вчера его не заметила. Это был огромный лиловый кролик, на голове которого красовалась такая же двурогая шапка, как и у Фаринго Великолепного. Правда, в отличие от шарлатана, уши кролика были продеты в рога шапки.

— Доброе утро, Маша! — сказал кролик теплым, густым, каким-то шоколадным голосом. — Если ты ищешь ручей, то он находится вон там.

Он повел носом в сторону. Маша смущенно пробормотала:

— Спасибо.

Кролик принялся аккуратно и степенно щипать траву, отдавая предпочтение ярко-желтым головкам одуванчиков. Маша бы еще постояла рядом с ним, но пора было заняться собой, и она побрела в сторону ручья.

Ручеек журчал, совершенно невидимый среди высоких трав, в обрамлении бледно-лиловых и желтых малюсеньких тюльпанов. Маша бы никогда не нашла его сама, так искусно он прятал свою водяную косичку. Она с радостью окунула в него руки — вода была холодной, подвижной и на ощупь как будто кудрявой, нежной-нежной. Девочка умыла лицо, руки, даже шею, так хороша была вода. Потом, забыв мамины предупреждения о том, что некипяченую воду пить нельзя, приникла к нему губами. И тут же вскочила, отплевываясь, — вода оказалась обжигающей, будто наперченной. Ручеек зажурчал громче, окружающие его желтые и лиловые головки тюльпанов взлетели — и вдруг оказалось, что это пышные юбки миниатюрных девушек. Их смех звучал как журчание ручейка.

— Явилась тут, понимаешь!

— Да ты кто такая?!

— Умылась, глаза продрала!

— И решила еще и напиться!

— И все без разрешения!

— Без подарка!

— Без поцелуя!

— Без песенки!

— Я что, должна была спеть? — оторопело спросила Маша, растирая рукой горевшие как в огне губы.

— И не только! — возмущенно воскликнули девушки хором.

— А вы кто? — заикнулась было Маша, но ее робкий вопрос заглушил гвалт возмущенных голосов:

— Чему вас только родители учат!

— Мы — хранительницы ручейка тюльпанов.

— К нам с добром — и мы с добром.

— Дающему — воздастся!

— Жаль, я не знала. Я не местная, — повинилась Маша. — Уж простите. В нашем мире бы завести таких строгих хранительниц, никто не вопил бы сейчас об экологии.

— Так ты сквозняк? — тихо спросила одна из девушек, остальные на нее зашикали.

— Я из другого мира.

— Чтоб тигровый ежик не чихал! Наконец-то сквозняк из другого мира. Может, теперь Мудреный задумается, — так же тихо сказала другая хранительница.