Исса Плиев - Через Гоби и Хинган

Овладение городом Жэхэ имело большое оперативно-стратегическое значение. Оно открывало путь к Пекину и на побережье. А с выходом советско-монгольских войск к Ляодунскому заливу оказывались отрезанными все японские соединения, действовавшие в Северном Китае.

Этот день был насыщен важными событиями, оказавшими решающее влияние на дальнейший ход боевых действий в Маньчжурии. К тому времени в центре [137] Забайкальского фронта 6-я гвардейская танковая армия овладела городами Чжанту, Синьминь, Ляошань и вышла на подступы к Чанчуню. Возникшая угроза вынудила часть штаба Квантунской армии передислоцироваться из Чанчуня в Мукден.

Решив захватить в плен командование противника, командующий Забайкальским фронтом приказал высадить в этих двух городах воздушные десанты.

Был ясный солнечный день. Лишь изредка с северо-запада проплывали рябые тучки. Но в воздухе все еще держалась послегрозовая свежесть.

Ровно в тринадцать часов над Мукденом появились десантные самолеты. На одном из них находился представитель командующего фронтом генерал-полковник Владимир Дмитриевич Иванов. Снизившись над аэродромом, самолеты сбросили 225 автоматчиков, которые быстро овладели всеми важнейшими объектами аэродрома.

Генерала Иванова встретил представитель императора Пу-и начальник гарнизона города Мукдена генерал-лейтенант Конго.

Сорока пятью минутами позже на Чанчуньском аэродроме приземлился десантный отряд численностью 200 человек. Вслед за тем над городом появился самолет, эскортируемый четырьмя истребителями. В нем находился представитель маршала Малиновского полковник Артеменко. Вскоре после его приземления на аэродром прибыл заместитель начальника штаба Квантунской армии генерал-майор Мацумура.

Генерал Иванов и полковник Артеменко передали представителям вражеского командования требования о выводе войск из городов и подготовке к сдаче их в плен.

1-й Дальневосточный фронт высадил воздушный десант в Харбине. Прибывший с отрядом представитель штаба фронта генерал-майор Шелахов предъявил японскому командованию ультиматум.

Узловым событием 19 августа была встреча Маршала Советского Союза А. М. Василевского с начальником штаба Квантунской армии генерал-лейтенантом Хата, японским консулом в Харбине Миякава и начальником 1-го отдела штаба Квантунской армии подполковником Сидзима. С нашей стороны присутствовали [138] Маршал Советского Союза К. А. Мерецков, Главный маршал авиации А. А. Новиков, член Военного совета генерал-полковник Т. Ф. Штыков и другие.

Переговоры, продолжавшиеся несколько часов, состоялись в лесном домике неподалеку от советско-маньчжурской границы. Японцы приняли безоговорочную капитуляцию. Были уточнены места разоружения и сдачи в плен каждой армии и каждой дивизии, установлен порядок передачи складов с вооружением и стратегическим сырьем.

Однако переговоры еще не означали конца войны. Боевые действия продолжались.

Не снижая темпов наступления, войска Группы 20 августа двинулись к Пекину. 6-я и 5-я монгольские кавдивизии захватили город Аньцзянтунь и к середине дня достигли Великой Китайской стены, которая здесь проходила по границе Внутренней Монголии с Китаем.

На месте, где река Чаохэ разрывает стену, китайцы в давние времена построили укрепленный город Губэйкоу. Позднее по долине реки пролегли шоссейная и железная дороги на Пекин.

Гарнизон города не получил приказа о капитуляции и мог бы задержать наше наступление. Но, не видя перспектив, а также целей борьбы, ради которых стоило бы отдавать жизнь, он сложил оружие.

К тому времени, когда поступил приказ командующего Забайкальским фронтом, запрещающий переходить южную границу Маньчжурии и Внутренней Монголии, наши соединения уже овладели городом Шизячжэнь и находились на полпути от Жэхэ к Пекину. До столицы Китая остался один «прыжок». Но пришлось приостановить наступление и отойти из пределов Центрального Китая на север, за Великую Китайскую стену.

Хребет японского милитаризма был сломан. Но некоторые гарнизоны отказались выполнить приказ о капитуляции и продолжали бессмысленное сопротивление. Для их разоружения были выделены подвижные кавалерийские подразделения, усиленные артиллерией и саперами.

Второму эскадрону 252-го кавполка пришлось вести бои с фанатиками, засевшими в населенном пункте [139] Людецане. Было это уже тогда, когда война официально закончилась. Эскадрон подступил к Людецану, и старший лейтенант Петрик, командир эскадрона, предложил японцам капитулировать. Те отказались. Тогда приданная эскадрону батарея «обработала» крепостную стену и позиции противника, а кавалеристы атаковали его. В результате боя японцы потеряли убитыми 42 человека. Было пленено 200 солдат и сержантов и 26 офицеров. По количеству захваченного оружия и складов с продовольствием и обмундированием можно было судить, что в Людецане дислоцировались более крупные силы. В действительности это так и было. Но в результате возникших принципиальных разногласий большинство солдат ушли из крепости, чтобы сложить оружие в районах, определенных условиями капитуляции. Остались только те, кто верил, будто смерть в бою за императора непременно ведет в райский благоухающий сад богини Аматерасу.

С подобными случаями поведения отдельных гарнизонов пришлось встретиться на территории всей провинции Жэхэ. Советско-монгольские войска успешно блокировали их, уничтожали связь, дезорганизовывали управление, парализовывали способность противника к сопротивлению. Пламя войны постепенно угасало.

Население Маньчжурии могло наконец вздохнуть свободно. Ни устрашающий блеск японских штыков, ни насильственное распространение религии Синто – ничто не могло сломить волю китайского народа к свободе.

В памяти встают картины теплых встреч наших воинов с жителями освобожденных деревень и городов. Вражеской пропаганде, несмотря на все ухищрения, не удалось обмануть большинство китайского народа.

Политработники Группы использовали наступившее на фронте затишье, для того, чтобы усилить работу среди населения. Местных жителей знакомили с политикой Советского и Монгольского государств, с целями и задачами их армий. С импровизированных сцен, устроенных из двух-трех поставленных рядом автомашин, прямо на улице проводились концерты самодеятельности, демонстрировались кинофильмы. Солдаты и местные жители составляли общую аудиторию, единый зрительный зал. Так было всюду, где появлялись советские и монгольские войска. [140]

В Долонноре митинги дружбы переросли в организационно новые формы связи. Были образованы общества советско-китайской дружбы. Именно здесь, пожалуй, Ю. Цеденбал заложил первые основы монголо-китайских культурных связей.