Йон Колфер - Код Вечности

Мокасин в ярости схватил гнома за лацканы халата.

– Ты кого зовешь Ботинком, мелкая крыса?

Обычно Мульч избегал оскорблять опасных людей, но сейчас ему показалось полезным немного разозлить Мокасина. Ведь вину за провал миссии можно будет свалить на него.

– Одно дело быть карликовой «обезьяной», совсем другое – карликовым «железным человеком». И насколько ты хорош в ближнем бою?

Мокасин отпустил гнома и распахнул рубашку, демонстрируя испещренную татуировками грудь.

– Вот насколько я хорош, Подкопайли. Сосчитай татуировки. Ну, сосчитай их.

Мульч многозначительно посмотрел на мисс Фразетти. «И этому парню вы доверяете?» – словно бы спрашивал его взгляд.

– Довольно! – крикнула Карла. – Твои подмышки воняют хуже, чем эта нора. Задание – исключительной важности. Если вы не можете справиться с ним, что ж, найдём кого-то ещё.

Мокасин застегнул рубашку.

– О'кей, мисс Фразетти. Мы справимся. Можете считать работу выполненной.

Карла встала и стряхнула со своего жакета пару многоножек. Насекомых она не боялась. За свои двадцать пять лет она навидалась немало куда более страшных вещей.

– Очень рада слышать. Муч, одевайся и собирай инструменты. Мы подождём тебя в лимузине.

Мокасин ткнул Мульча пальцем в грудь. – Пять минут. А потом мы придем за тобой.

Мульч проводил их взглядом. Последний шанс смыться. Прежде чем Карла Фразетти поймёт, что Муча Подкопайли и след простыл, он уже будет сидеть в следующем на юг поезде.

Мульч тщательно обдумал этот вариант, и принятое решение было совершенно не характерным для него. Не то чтобы он был исключительно скверным гномом, просто он никогда никому не помогал, если, конечно, оказываемая помощь не сулила ему прибыль. Но решение помочь Артемису Фаулу было абсолютно бескорыстным. Мульч поёжился. Сейчас ему только угрызений совести не хватало. Ещё немножко – и он начнёт старушек через дорогу переводить.

Данные зашифрованы

« … Мой отец наконец пришёл в сознание. Я, конечно, почувствовал страшное облегчение, но его последние слова, произнесенные в тот день, все не выходили у меня из головы. «Золото, деньги – это все неважно, Арти, – сказал он. – Так же, как и власть. У нас уже есть все необходимое. У нас есть мы».

Неужели магия могла настолько изменить моего отца? Я должен был это узнать. Должен был поговорить с ним наедине. Поэтому я попросил Дворецки привезти меня на взятом напрокат «мерседесе» в больницу, где лежал мой отец. Времени было три часа утра.

Артемис Фаул-старший не спал, при свете настольной лампы он читал «Войну и мир».

– Не очень-то смешная книжка, – заметил он.

Снова шутит. Я попытался улыбнуться, но лицо отказывалось мне подчиняться. Отец закрыл книгу.

– Я знал, что ты придешь, Арти, – сказал он. – Нам нужно поговорить, прояснить несколько вопросов.

Я, словно каменный истукан, стоял в изножье кровати.

– Ты прав, отец, нам надо поговорить. Улыбка отца была несколько печальной.

– Как официально… Помню, я так же разговаривал со своим отцом. Иногда мне казалось, он меня совсем не знает, и я очень боюсь, что то же самое произойдет с нами. Итак, я хочу поговорить с тобой, сынок, но не о банковских счетах. Не об акциях и биржах. Не о слиянии корпораций. Я не хочу говорить о бизнесе, я хочу говорить о тебе.

Именно этого я и боялся.

– Обо мне? Но сейчас в первую очередь следует говорить о тебе, отец.

– Возможно, однако я смогу быть счастлив, только когда будет счастлива твоя мать. Счастлива и спокойна.

– Спокойна? За кого? – спросил я, словно не знал, куда он клонит.

– Не разыгрывай из себя невинного младенца, Артемис. Я тут позвонил в пару европейских стран – своим друзьям из правоохранительных органов. Надо сказать, во время моего отсутствия ты не сидел на месте. Наоборот, ты многое успел.

Я пожал плечами, не понимая, хвалит он меня или ругает.

– Совсем недавно я был бы приятно поражен твоими достижениями. Подумать только, ещё совсем мальчишка, а такая изобретательность, такая ловкость! Но отныне, и это я говорю как твой отец, всё должно измениться. Ты должен вернуть себе детство. Мы с твоей матерью хотим одного и того же: чтобы после каникул ты вернулся в школу, а семейным бизнесом позволь заниматься мне.

– Но, отец!..

– Поверь, Арти. Я играл в эти игры значительно дольше, чем ты. И я пообещал твоей матери, что с настоящего момента Фаулы будут вести честную жизнь. Все Фаулы. Мне представился последний шанс, и я не хочу тратить его впустую. Теперь мы – семья. Настоящая. Начиная с этого дня, имя Фаулов станет синонимом чести и честности. Договорились?

– Договорились, – сказал я, пожимая его руку.

Но как же встреча с Йоном Спиро из Чикаго? Я решил действовать так, как было запланировано. Ещё одно приключение, а потом Фаулы станут настоящей семьей. В конце концов, со мной ведь будет Дворецки. Ну что такого может случиться?..»

Родовое поместье Фаулов

Дворецки открыл глаза. Он был дома. Артемис спал в кресле рядом с кроватью. Тринадцатилетний мальчик выглядел столетним стариком. И это вовсе не удивительно, после всего того, что ему пришлось пережить. Но, слава богу, та жизнь закончилась.

– Эй, есть кто дома? – тихонько окликнул Дворецки.

Артемис моментально проснулся.

– Дворецки, ты опять с нами! Огромный телохранитель приподнялся на локтях. Это простое движение потребовало от него недюжинных усилий.

– Честно признаться, для меня это тоже сюрприз, – проворчал он. – Никак не ожидал снова увидеть вас, сэр.

Артемис налил стакан воды из стоявшего рядом с кроватью графина.

– Возьми, старый друг. И отдыхай.

Дворецки медленно выпил воду. Он чувствовал себя уставшим, но не только. Подобная усталость находила и раньше, как правило после боя, однако сегодня она была какой-то иной, как будто глубже.

– Сэр, но что произошло? Я не должен был остаться в живых. А если согласиться с тем фактом, что я всё-таки жив, где та страшная боль, которую я должен испытывать?

Артемис подошёл к окну и уставился на деревья, окружающие дом.

– Олван выстрелил в тебя. Рана была смертельной. А. Элфи рядом не было, вот я и заморозил тебя, до её появления.

Дворецки покачал головой.

– Криогеника? Только Артемис Фаул мог до такого додуматься. Вы использовали один из холодильников, в которых хранилась рыба?

Артемис молча кивнул.

– Надеюсь, меня не перепутали с какой-нибудь пресноводной форелью, а?

Артемис повернулся, лицо его было серьёзным.