Георгий Садовников - Похищение продавца приключений

– Мы с Петенькой останемся здесь, – решительно отказалась Марина. – Прежде всего, мы обязаны дождаться наших друзей. Должны же они кого-то освободить. Правда? К тому же, думаю, мы не доберемся до Земли. По дороге превратимся в грудных младенцев, а затем исчезнем вовсе, словно нас и не было. Поэтому Петеньке придется попыхтеть в лаборатории – все-таки снова случайно создать свои топорики. Только красного цвета. А что касается трех самых хитрых хитрецов, они, наверное, не упустят случая устроить в этом дворце настоящий дворцовый заговор.

– Да, мы об этом думали, – подтвердили толстячки. – А потом сами же передумали. Нам здесь уже тесно. Нам подавай космический простор! Такие у нас артистические натуры. Словом, так и быть, мы согласны проехаться с Продавцом до первого космического перекрестка, а там выйдем, – закончили они, смущенно отводя глаза.

– Спасибо за оказанную честь, – засмеялся Продавец. – Я вам помогу найти ваш корабль. Если вы, конечно, не против. А от вас я иного и не ждал, – похвалил он землян. – Желаю вам побольше погонь, пальбы и счастливого финала. До новой встречи!

Продавец снял с головы кепку, бережно положил на скамейку и повел хитрецов к своему кораблю. Минут через десять «Ослик» лихо взвился из-за деревьев и унесся в глубины космоса. Земляне увидели это красивое зрелище в окна своей спальни, будто кто-то в темной ночи выстрелил сигнальной ракетой.

– Ас утра, мой милый, ты займешься красными топориками, – сказала Марина повелительным тоном.

– С каких пор сестры приказывают своим старшим братьям? Я родился на месяц раньше тебя, – принялся было Петенька за свое.

– Не забывай, мы с тобой по-прежнему супруги. И ты у меня под каблуком, что известно всей Академии наук, – напомнила Марина. – Поэтому ступай в лабораторию и по рассеянности изобрети красные топорики. Вместо чего-то. Скажем, вместо новых средств для мойки посуды, которые будто нам нужны.

– Ничего изобретать, открывать я больше не намерен, – заупрямился Петенька и, вскочив, не снимая обуви, на постель, закричал: – Хватит! Долой науки! Из-за них у меня раньше не было настоящего детства. «Сю-сю-сю. Тю-тю. Петенька, а Петенька, посчитай в уме, сколько будет, если 4597632 умножить на 871435 и извлечь из этого корень в тридцать седьмой степени», – изобразил он свою маму, достойную сестру великого астронавта. – А чем я хуже Барбара? Вот у него детство было как детство. Теперь мне досталась вторая попытка, и я ее использую на полную катушку. Начну, как и Барбар, хулиганить, ломать в парке скамейки и писать на стенах лифта нехорошие слова. И, конечно, примусь всем перечить, делать все наоборот. А сейчас для начала я возьму что-нибудь тяжелое и разобью это замечательное огромное окно!

– Мой дорогой, ты прав! – воскликнула Марина, решив схитрить. – А ну их, эти топорики! Утром мы разгромим твою лабораторию похлеще дикарей. Не оставим камня на камне. Ни одного целого прибора! А сейчас возьми эту вазу и садани вот по этому зеркалу. Оно самое большое!

– Ну уж нет. Все равно по-твоему не будет. Я сделаю все наоборот. Если ты не хочешь, чтобы я снова случайно изобрел красные топорики, завтра же ими займусь. И не буду бить зеркало и окна! – вызывающе бросил Петенька, демонстративно лег в постель, зажмурил глаза и уснул.

После завтрака он и впрямь засел в лаборатории и что-то разводил в мензурках, взбалтывал и переливал из колбы в колбу. И пропускал черездэто нечто электрические разряды страшенной силы, перед которыми бледнели самые ослепительные молнии.

Марина же принялась нянчить кукол и ждать, когда явятся командир, юнга и сыщик и освободят ее и мужа от их самозваного отца. А ровно в полдень, отложив государственные дела, к Петеньке и Марине зашел Властелин и по-родительски погладил каждого по головке.

Позанимавшись назло всем наукой, Петенька выбежал в парк, прошелся по клумбе с цветами, отбил нос у одной из скульптур и выкупался под струями фонтана. И вернулся во дворец, будто промокший уличный пес, оставляя на дорогих коврах лужи воды, под охи и ахи дворцовой прислуги.

– Папаша, – молвил он дерзко за обедом, – почему мы не ходим в школу? Это непорядок. Мы бы приносили из школы отметки, и ты бы нас хвалил. Тебя бы вызывали в школу и там говорили: «Ах, каких вы воспитали детей! Мы смотрим на них и не можем нарадоваться».

– Ты прав. Школу-то я, действительно, из виду упустил. Ведь я и вправду где-то читал. Как приходят дети из школы, а родители их спрашивают: «Ну-ну, что вы сегодня заработали на уроках?» Я исправлю это упущение. Будет школа и у вас. Завтра же пойдете на уроки.

Сказано – сделано. Властелин построил школу, и Марина и Петенька в первый же день принесли отметки. Она – пятерку по литературе. Он – двойку по математике. Мало того. Властелина вызвали в учительскую, как отца, и там строго спросили: «Кого вы воспитали? Ваш отпрыск дергал учениц за волосы, поколотил самого недисциплинированного, самого драчливого ученика – грозу всех детей и подложил учителю на стул острую кнопку. Если подобное повторится, мы будем вынуждены исключить Петеньку из школы. А на вас подать жалобу вам же самому». С могущественным тираном никогда не говорили столь строго, он растерялся и пролепетал: у Петеньки-де не было скрипки, и потому мальчик такой нервный, но недостаток будет сейчас же устранен, ему привезут скрипку «Страдивари». Вернувшись во дворец, Властелин пытался наказать нерадивого дитятю, однако не знал, как это осуществить. Он где-то читал, что баловника в таком случае лишают сладкого. Но Петенька был бы этому несказанно рад. Его приходилось пичкать сладким чуть ли не с помощью военной силы. На третий день Властелин с горечью осознал, что легче управлять половиной Вселенной, нежели воспитывать одного непослушного мальчишку.

– Как мне быть? – спросил он Марину, почувствовав в ней не по годам развитую мудрость.

– Петенька оказался трудным ребенком, – вздохнула Марина. – Нам остается одно: набраться терпения и искать к нему нужный подход.

– Но Барбар обещал мне детей идеальных. Выходит, он меня обманул? – рассердился Властелин.

– И да, и нет. Нет идеальных детей. Я тоже всю жизнь считала своего Петеньку большим идеальным ребенком. И, как видите, ошиблась. Хотя сама долгое время играла в педагога. Но вы можете себя избавить от свалившихся на вас хлопот. Отпустив нас на все четыре стороны, – тонко намекнула Марина. – А то ведь и я могу испортиться нравом. У меня сейчас отвратительный переломный возраст.

– Отпустить? Добровольно? Ни в коем случае! – гневно вскричал Властелин. – Пусть хоть трудные, пусть хоть совсем невыносимые дети. Хуже, если нет никаких!

А Петенька продолжал безобразничать. Когда этот мальчуган выходил в парк, пряталось все живое и цветы поспешно закрывали свои чашечки, несмотря на яркий солнечный день. Но более всего он старался досадить Марине и наперекор ей часами трудился в лаборатории, будто искал средство для мытья посуды, а на самом деле изобретал красные таблетки-топорики, которые возвращают человеку его прежний возраст. И однажды по дороге в школу он остановил свою супругу и разжал перед ней кулак.