Кэтрин Эпплгейт - Секрет

— Знаешь, если честно, я как-то об этом не думала, — призналась я. — Наверное, мой мозг решает такие вопросы без консультации со мной.

Между тем превращение продолжалось. Мои коленки, хрустнув, выгнулись в обратную сто­рону. Ноги прямо на глазах уменьшились в раз­мерах. А вместо ступней появились лапы с жес­ткими подушечками на концах.

Не в силах больше стоять, я упала на пере­дние ноги и оказалась на четвереньках…

Постепенно стали пробуждаться волчьи инстинкты. Хорошо, что мне и раньше уже доводилось превращаться в волка, поэтому сей­час для меня не составило особого труда взять их под контроль.

И тогда на смену человеческим чувствам пришли волчьи.

Волку лес кажется совсем другим, не таким, как человеку. Мне вдруг показалось, что чья-то исполинская рука забросила меня в какое-то непонятное место.

Теперь мне казалось, что человеческое ухо не различает абсолютно ничего, вернее, почти ничего, так, ерунду — шорох листьев, лепет вет­ра, громкое чириканье птиц. Но от слуха вол­ка ничто не могло укрыться. К примеру, теперь я легко различала звук шагов какого-то боль­шого зверя на расстоянии добрых тридцати метров справа от меня. Едва слышное стреко­тание белки где-то высоко над головой, в кро­не деревьев. Даже шорох насекомых, копошив­шихся среди опавшей листвы у нас под ногами. Да что там шорох — мне было слышно даже, как вдалеке, рядом с городом, шуршат по до­роге автомобильные шины!

При этом слух был сущей ерундой по срав­нению с обонянием волка!

Может быть, если я скажу, что по сравнению с ними, волками, мы, люди, глухи и слепы, мо­жет быть, тогда вы хоть немного поймете, что я имею в виду. Да и правду сказать, что у нас за обоняние? Ну что мы можем почувствовать? Аромат какого-нибудь цветка, и то, если он у нас под самым носом. С таким же успехом мож­но было бы жить в каменном мешке — во вся­ком случае, так о нас, наверное, подумал бы волк.

А волки… о, такого вы даже представить себе не можете! Вы даже не понимаете, сколь­ко бесчисленных оттенков разных запахов может различить волк.

— А-а-ахххх! — воскликнула я.

— Да уж, — согласился Марко. — Совсем забыл. Bay! Эй, привет!

Примерно то же самое, наверное, испыты­вает слепой, если ему вдруг посчастливится прозреть.

Став волком, я отчетливо чувствовала доно­сившийся со стороны луга запах наших лоша­дей. Собственно говоря, не то чтобы я чувство­вала, что пахнет именно лошадьми, просто знала, что там пасутся достаточно взрослые и здоровые животные. Обоняние волка улавли­вало аромат каждого цветка, дерева, гриба, да что там гриба — травинки, листика! Сейчас, втянув в себя воздух, я чувствовала запах воды сразу с трех сторон, причем безошибочно по­нимала, в каком из источников вода слаще.

До меня донесся запах скунса, доброй дюжи­ны белок, кротов, крыс, мышей, оленей… пах­ло дохлым воробьем, енотом, нет… двумя ено­тами!

И еще пахло мной самой. То есть я хочу ска­зать, сильно пахло моей одеждой, которую я совсем недавно сняла с себя перед тем, как приступить к превращению. От нее исходил сильный смешанный запах всех тех бесчис­ленных животных и птиц, которые жили у нас в амбаре.

Я могла чувствовать запах почти трехднев­ной давности! Например, человека, прошедше­го по этой тропинке несколько дней назад. Другого волка, довольно старого самца, кото­рый тоже раз пробегал в этих местах. И еще запахи собак, кошек и всякого разного мусора.

И еще один, совершенно незнакомый мне и довольно-таки странный запах, названия которого я не знала. Только потом я догадалась, что это, должно быть, запах андалита. Иначе говоря, Акса.

И когда все эти новые запахи и звуки вол­ной нахлынули на меня, мне показалось, что весь мир вокруг меня кипит жизнью и перели­вается самыми разными красками.

— Классно, — проворчал Марко.

— Еще бы не классно! — согласилась я. — Побе­жали!

Видите ли, волки обожают бегать…

Волки — отличные бегуны. Они могут бе­жать всю ночь, не останавливаясь ни на мину­ту и не замедляя бег, чтобы перевести дух, по­тому что не чувствуют усталости.

Мы с Марко бежали, перепрыгивая через упавшие деревья, протискиваясь между ствола­ми, там, где они росли особенно тесно, и обе­гая заросли колючих кустов. Пересекали зали­тые солнечным светом поляны и погруженные в сумрак сосновые чащи. Легко перемахивали через стремительные ручьи и быстро карабкались по каменистым скалам.

Мы мчались вперед, упиваясь новыми для себя чувствами и ощущениями, слегка пьяные от обилия звуков и запахов, которые ударили нам в голову. На расстоянии сотни метров от нас не было ничего такого, что могло бы ук­рыться от нашего внимания. Можно было подумать, что мы с Марко разом окунулись в бур­лящий поток самой жизни.

Запах лагеря лесорубов мы почувствовали задолго до того, как увидели. Потом нашего слуха коснулся рев работающих двигателей.

И уже потом неясное бормотание. Голоса были явно человеческие.

Именно тогда нам напомнили, что мы тут не одни. Кроме нас с Марко, тут были и дру­гие, и они тоже были начеку.

— Эй, это вы, ребята?— окликнул нас беззвуч­ный голос. Голос Джейка.

— Да. А вы где?— спросила я,

— Почти что у вас над головой, — со смешком отозвался Джейк.

Я остановилась как вкопанная и, усевшись на задние лапы, задрала морду вверх, будто со­бираясь повыть на луну. Прямо у меня над го­ловой ветки немного раздвинулись и просве­чивало небо. И в вышине чуть заметно двигались три крохотные черные точки.

Тобиас и Джейк парили примерно в пятистах метрах над нашей головой. Сумерки уже сгусти­лись, но даже с такой высоты сквозь просветы облаков они умудрились разглядеть нас с Марко!

— Это место как раз перед вами. Там полным-полно всякой техники. И охранников. И все-таки, думаю, вам стоит взглянуть на него. Только, пожа­луйста, будьте осторожны!

— Мы тоже слетаем. Но солнце уже почти село, поэтому не думаю, что в темноте нам удастся мно­го увидеть, — добавил Тобиас.

— Ну, положим, нас-то вы рассмотрели, — свар­ливо пробурчала я.

Тобиас расхохотался:

— Да, но вас рассмотреть не так уж трудно — пара здоровенных волков! Ой, прости, бога ради, Кэсси, кажется, у тебя на ухе блоха!

— Не ври, пожалуйста! Уне блоху тебе ни за что не рассмотреть!' — буркнула я.

— Хе-хе-хе! — услышала я в ответ. — Да не­ужели ?

Мы с Марко снова двинулись вперед, но те­перь уже не так быстро, как прежде. И куда ос­торожнее.

Меж деревьев забрезжил свет. Только не дневной. Этот свет был искусственного проис­хождения.

Пригнувшись к самой земле, низко опустив голову и настороженно принюхиваясь, мы мед­ленно подкрались ближе. Прижатые к голове уши чутко ловили каждый звук, готовые в лю­бую минуту подать сигнал об опасности.